Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Гернет cтр.№ 67

Что касается утверждения Гарофало, что капиталисты страдают сильнее пролетариата, так как при несравненно большем количестве потребностей у них чаще возможны случаи неудовлетворения этих потребностей, то такое утверждение слишком парадоксально, чтобы подробно останавливаться на его критике. Итальянский криминалист заявляет это совершенно голословно. Из того факта, что у состоятельных классов потребностей больше, еще не вытекает, что эти потребности остаются чаще без удовлетворения. Кроме того, Гарофало опустил из внимания совершенно различную возможность удовлетворения богатыми и бедными классами своих потребностей легальным путем. У богатого эта возможность всегда есть в той или другой степени, a у бедняка ее обыкновенно не существует; у богатого остается возможность достичь желаемого путем сокращения своего бюджета, a у бедного нет этой возможности, так как дальнейшее уменьшение сокращенного до крайних пределов бюджета обыкновенно немыслимо ^[337]. Но и статистические вычисления Гарофало в доказательство одинакового процента преступников среди богатых и бедных представляются нам ошибочными и произвольными. Если правильно отнесение злостного банкротства к числу преступлений состоятельных классов, то непонятно почему отнесены сюда же все обвинения в подделке монет, подлогах и торговых обманах. Относительно подделки монет и подлогов можно лишь признать, что для их совершения нужна некоторая степень грамотности и развития, но отнюдь не требуется состоятельности. Что касается торговых обманов, то рискованно относить их к преступности только богатых слоев населения. Известно, что статистика заносит в разряд купцов также и бедных торговцев-разносчиков и приказчиков.

Вместо того чтобы прибегать к своим гадательным вычислениям процента преступников среди богатых и бедных классов, Гарофало мог бы обратиться, например, к французской статистике и он нашел бы здесь прямой ответ на интересующий его вопрос. По данным французской уголовной статистики за все время ее существования наиболее обеспеченный класс капиталистов и собственников оказывается наименее преступным, a классы, живущие личным трудом и лица без определенных занятий и положения, наиболее преступными. Так, сводный отчет за 1881–1900 г, констатирует минимум преступности среди чиновников, капиталистов и собственников; особенно незначительно участие богатых классов в преступлениях против собственности ^[338]. То же самое подтверждает уголовная статистика Германии ^[339].

Но лучшим доказательством влияния на преступность бедности служит возрастание числа преступлений в годы неурожаев и в периоды высоких цен на необходимые жизненные продукты и соответствующее сокращение преступности в годы низких цен.

В подтверждение такого влияния Колаянни указывает на некоторые статистические данные. Приводимые им цифры немногочисленны и относятся к сравнительно старому времени ^[340]. Но и новейшие изыскания, которыми Колаянни не мог воспользоваться, подтверждают его выводы. Таковы работы — Herman Berg, Walter Weidemann, Albert Meyer, E. H. Тарновского и др. Из этих работ труд Мейера (Meyer) охватывает наиболее продолжительный период с 1832 по 1892 г. Для каждого из этих шестидесяти годов Мейер высчитал среднюю цену на хлеб в кантоне Цюрихе и сопоставил полученные им цифры с числом осужденных за преступления против собственности. Изобразив графически движения цен и преступности он пришел к выводу, что обе линии идут почти непрерывно параллельно одна другой лишь в первые двадцать лет и на этом основании считает возможным сделать вывод, что влияние цен хлеба на преступность падает. Но в данном случае автор не совсем прав. Насколько велико продолжало оставаться в 1853–1893 г. г. влияние цен необходимых жизненных продуктов на преступность можно видеть из чертежа самого Мейера (см. чертежи).

Из этого чертежа видно, что на 1854 год выпадает наибольшее повышение цен и в этот же год число преступлений достигает своего максимума за все сорок лет; сильное понижение цен в 1858 году сопровождалось в том же, a также и в следующем году столь же сильным понижением преступности ^[341].

Чертеж Мейера служит опровержением высказанного в криминалистической литературе Тардом мнения о том, что лишь резкие изменения в экономическом положении оказывают свое влияние на преступность. Но из движения обеих линий видно, что они идут параллельно не только при резком своем поднятии и падении, но и при небольших своих изменениях, как например, в период с 1873 по 1877 год: понижение цены хлеба в 1874 г. вызвало соответствующее понижение преступности, и оно продолжалось в 1875 году, в котором не остановилось падение цен хлеба, но как только цены повысились в 1876 г., a затем и в следующем 1877 году, то поднялась постепенно в оба эти года и преступность. Точно также обе линии идут параллельно с 1888 г. по 1890 год, несмотря на то, что колебания цен хлеба за эти годы очень незначительны и не может быть речи о тех экономических кризисах, которые, по теории Тарда, только и могут влиять на преступность ^[342]. В опровержение этой же теории можно сослаться на исследование Берга (Berg) o соотношении преступности против собственности с ценами на рожь и пшеницу в Германии за время с 1882 г. по 1898 г. (см. таблицу XXVI) ^[343].