Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Гернет cтр.№ 26

Сторонники дедуктивного метода, противники уголовно-антропологической школы, указывали в своих возражениях главным образом на то, что искусственный опыт, употребительный в области естественных наук, почти невозможен в области нравственных наук. Но при этом упускалось из виду, что это возражение направляется не против позитивизма в науке уголовного права, a лишь против одного из видов позитивного метода, так как в понятие последнего входит не только производство искусственных опытов, но и вообще наблюдение, т. е. собирание по известной системе фактов действительности. Такое наблюдение, практиковавшееся уже первыми сторонниками уголовно-антропологической школы, стало преимущественно употребительным методом у позднейших сторонников той же школы и, особенно, у последователей социологического направления в нашей науке. Пользование этим методом облегчается с каждым годом, по мере быстро идущего вперед развития статистики и накопления богатого и разнообразного цифрового материала. Но несомненно, что противники позитивного метода неправильно уменьшают роль и значение опыта в науке уголовного права: к опыту в сфере уголовного права прибегали и им пользуются и криминалисты теоретики, и различные законодательства. Так, в виде примера можно указать на Эльмирскую реформаторию, которая была опытом новой борьбы с преступностью; в самой реформатории были произведены доктором Вей давшие блестящие результаты опыты над арестантами и с тех пор предложенный этим доктором способ исправления преступников вошел в употребление не только в Эльмирской, но и в других реформаториях ^[80]. Точно также Прусское законодательство в виде опыта ввело условное осуждение в форме условного помилования. Тард предлагал отменить в виде опыта смертную казнь в тех государствах, где она существует и т. д.

В настоящее время вопрос о методах науки уголовного права уже не имеет того острого значения, какое он имел при первых шагах уголовно-антропологической школы: преувеличения и крайности, неизбежные при появлении всякой новой доктрины и борьбе ее со старою, всегда с течением времени сглаживаются, уступая место новым теориям, часто именно того эклектического характера, против которого обыкновенно борятся вначале с одинаковою силою сторонники старых и новых течений ^[81]. Но редко эклектизм занимал свое место с большим правом, чем в данном случае.

В самом деле, было бы большою ошибкой настаивать, что тот или другой метод должен составлять исключительную принадлежность науки уголовного права и что только этим методом и должна пользоваться эта наука. Как бы не определялись задачи науки уголовного права, согласно ли учения классиков, антропологов или социологов, эти задачи несомненно возможно решить различными способами, идя к ним различными путями. Если даже стоять на определении науки уголовного права как чисто юридической науки, имеющей предметом своего изучения преступление и наказание как чисто юридические явления, то и в этом случае метод наблюдения имеет для нее громадное значение, например, при оценке различных наказаний, как средств борьбы с преступлением. Когда абсолютные теории в доктрине классического направления еще не теряли своей силы, тогда, действительно, можно было строить сложную карательную систему при помощи одной дедукции: взвешивать на весах отвлеченной справедливости вину преступника и отвешивать за нее соответствующее воздаяние для восстановления нарушенной правды и прежнего равновесия. Но при господстве теперь в доктрине классического направления утилитарных теорий или даже смешанных, невозможно обойтись без метода наблюдения при оценке вреда или пользы от той или другой системы борьбы с преступлениями; такая оценка наказаний путем наблюдения достигнутых результатов получила свое применение и в трудах классиков ^[82].

Получив широкое применение в области изучения наказания метод наблюдения применялся классиками также и при изучении преступника и притом еще ранее появления уголовно-антропологической школы. Мы полагаем, что упреки, делаемые классической школе ее противниками в игнорировании ею всякого изучения личности преступника так же неправильны, как не верно утверждение самих классиков, что они изучают только преступление и наказание, a не личность преступника и не условия преступности. Так, например, несмотря на всю категоричность такого утверждения, трудно и найти среди многочисленных работ, написанных авторами классического направления о преступности малолетних такие труды, где не было бы уделено значительного или даже преимущественного внимания наблюдению над личностью малолетнего преступника, изображению язв той семейной обстановки и общественной среды, в которой он обыкновенно вырастает, то сирота, то заброшенный родителями, предоставленный надзору улицы. Изучение малолетнего преступника при помощи метода наблюдения привело классиков к признанию громадного значения в борьбе с преступностью малолетних мер предупредительно воспитательного характера, к необходимости продления возраста безусловной невменяемости и условной и к смягчению наказания для несовершеннолетних.

T. o., если от теоретических споров криминалистов о методах мы обращаемся к рассмотрению их работ и выяснению методов, которыми они в этих работах пользовались, то часто встречаемся с интересным явлением: сторонники чистой дедукции не могут избежать метода наблюдения, a такие противники логического метода, как Ломброзо и его последователи, конечно, не могут обойтись без дедукции, потому что она «самый общий из всех методов, необходима как свет в жизненном обиходе вообще, a не только в юридических исследованиях» ^[83]. Совместное пользование в науке уголовного права обоими методами представляются нам единственно правильным. Эта правильность подтверждается уже тем только что отмеченным нами фактом, что даже криминалисты отстаивающие лишь какой-нибудь один метод, пользуются против воли и другим. Но залог развития науки уголовного права лежит в признании необходимости сознательного пользования обоими методами. Как невозможно обойтись без операции логического мышления при изучении юридических понятий, так неправильно отрешаться от наблюдения жизни, в которой юридические «понятия» превращаются в факты действительности. И чем внимательнее и ближе мы будем присматриваться к фактам самой жизни, как она есть, чем систематичнее будем изучать их, тем ближе мы будем к истине ^[84].