Другая Блу - читать онлайн книгу. Автор: Эми Хармон cтр.№ 13

– Вы говорите «идиотский», «мерзавец» и «блин», верно? – кто-то с задней парты внес свою лепту.

– И их тоже. – Уилсон старался сохранить серьезное выражение лица.

– Мы не звякаем приятелям, а звоним. У нас не бары, а пабы, пылесос мы называем «гувер», по имени популярной марки. Капот и багажник, даже зонтик называется по-другому. Что вам, кстати, понадобится в Англии. Там холодно и сыро. После двух лет в Африке Манчестер не казался мне таким уж привлекательным. Оказалось, что солнце в больших количествах мне нравится гораздо больше. Так что, несмотря на то, что я всегда считал себя англичанином, не думаю, что когда-либо вернусь в Англию.

– Расскажите еще! – хихикнула Крисси.

– Что ж, если кто-то – «ас», значит, он великолепен, – продолжил Уилсон. – Если бы я был в Лондоне, то мог бы поздороваться с вами словом «Порядок?», и вы бы ответили так же. Это то же самое, как сказать: «Как дела?» или «Привет, как поживаешь?», и прямого ответа не требуется.

Все тут же начали спрашивать друг друга: «Порядок?» – с ужасным британским акцентом, а мистер Уилсон продолжил, чуть повысив голос, чтобы вернуть класса назад в реальность.

– Если вы «мухлюете», значит, жульничаете. К примеру, если вы получили хорошую оценку за тест, но провалили все предыдущие, мне может показаться, что вы смухлевали. В Йоркшире есть свое выражение на диалекте со смыслом «просто так ничего не дается», или за это придется платить. Если бы я сказал вам «шевелить ластами», значит, вам нужно поторопиться, а если скажу «сгиньте с глаз моих», это значит «убирайтесь». Если кто-то «бестолковый», значит, глупый, если что-то «тупо», значит, это скучно. Нож тоже тупой, так что не перепутаете. – Уилсон улыбнулся при виде восторга на лицах студентов, быстро записывающих британский сленг. Такое ощущение, что началось второе вторжение «Битлз». Я знала, что «шевели ластами» и «милашка» будут раздаваться в коридорах до конца года.

Уилсон только разогревался.

– Если вы «обобрали кого-то до нитки», значит, вы его ограбили. Если что-то – «как два пальца об асфальт», значит, это очень просто. Если вы «сваляли дурака», «наломали дров», значит, совершили огромную ошибку. Как если бы вы спросили женщину, мальчик у нее или девочка, а оказалось, что она просто полновата.

Класс рыдал от смеха, и я с трудом сдерживалась, чтобы не засмеяться вместе с ними. Это будто был другой язык. Так же отличающийся от остальных, как Уилсон – от всех мальчишек, которых я знала. И дело не только в том, как он говорил. Это просто был он. Его внутренний огонь и энергетика. И я его за это ненавидела. Закатывала глаза, фыркала и хмурилась, когда он предлагал принять участие в обсуждении. А он оставался таким же невозмутимым, что еще больше выводило меня из себя.

Мое раздражение только усилилось, когда Уилсон представил нам «особого гостя», блондинку по имени Памела, которая подготовила для нас презентацию про римскую архитектуру после своей поездки туда. Ее фамилия была Шеффилд, как «Шеффилд Эстейтс» – популярный отель в Вегасе, который построили в стиле английского поместья. Очевидно, это ее семья построила его, и здание все еще носит их имя. Сеть таких отелей теперь есть по всей Европе. Памела рассказала, что она окончила университет по направлению международного гостиничного дела и теперь ездит по всем отелям, которыми владеет ее семья. Один из них как раз находится рядом с римским Колизеем. Она говорила как принцесса Диана, была такой элегантной и гламурной, использовала такие фразы и слова, как «примитивно» и «отличительная черта». Уилсон представил ее как «друга детства», но смотрела она на него как на своего парня. Так в его переезде в Боулдер-Сити было больше смысла, раз его девушка работала на «Шеффилд Эстейтс».

Памела нудила и нудила про тот или этот сногсшибательный пример римского мастерства, и я презирала эту ее холодную красоту, знания о мире, ее очевидное удовлетворение собой и своим местом в этой вселенной. Так что я слегка подкалывала ее всю презентацию. Так легко понять, чем она нравилась Уилсону. Она говорила на его языке, в конце концов. На языке молодости и красоты, успеха и прав, а не обязанностей.

В другую эпоху она и Уилсон были бы римлянами, завоевывающими народы, а я была бы вождем одного из варварских племен, которые нападали на Рим. Как Уилсон называл их? Там было несколько. Вестготы, готы, франки и вандалы. А может, я была бы из гуннов, подружкой Аттилы. Носила бы кость в волосах и ездила бы на слоне.

В конце концов племена захватили Рим, разграбили и сожгли дотла. Эта мысль была в какой-то степени приятна. Угнетенные восстают и свергают захватчиков. Но если быть до конца честной с собой, я не хотела захватывать Уилсона. Я просто хотела привлечь его внимание, и порой совершенно несносными способами. Обычно он реагировал нормально, но в день, когда Памела делала презентацию, оставил меня после уроков.

– Мисс Экохок, задержитесь.

Я печально вздохнула, отходя от двери и свободы, которая была в шаге от меня. Другие ученики ухмылялись, обгоняя меня. Они знали, что запахло неприятностями.

– Я думала, мы уже обсудили все эти «мисс экохоки», – проворчала я, когда комната опустела.

Уилсон начал собирать оставленные на столах бумаги в аккуратную стопку, выравнивая и поправляя выбивающиеся листы. Он ничего не сказал, но между его бровей залегли морщинки. Он выглядел раздраженным.

– Что я пропустил? – сдержанно поинтересовался он, а когда наконец поднял на меня взгляд, в нем читалась озабоченность.

Я поправила волосы, переступила с ноги на ногу, встав в позу, которую принимают девочки, когда злятся.

– Что вы имеете в виду?

– Почему ты так злишься?

Его вопрос удивил меня, и я слегка улыбнулась.

– Это не злость, – с усмешкой ответила я. – Это просто я. Привыкайте.

– Мне бы не хотелось, – мягко ответил он, но без улыбки. И я почувствовала укол чего-то похожего на раскаяние, тут же его подавив. Снова качнулась с ноги на ногу и отвернулась, давая понять, что для меня разговор закончен.

– Могу я теперь идти? – резко спросила я.

Он не обратил на это внимания.

– Я тебе не нравлюсь. И я не обижаюсь. У меня тоже были учителя, которые мне не сильно нравились в школе. Но ты же постоянно нарываешься на ссоры, и не уверен, что понимаю причину. Ты очень грубо вела себя с мисс Шеффилд сегодня, мне было так неловко и за тебя, и за нее.

– Таким людям, как мисс Шеффилд, нужно иногда устраивать встряску. Ей пойдет на пользу. Сделает более выносливой, стойкой, закалит в какой-то степени, – усмехнулась я.

– Что значит «люди, как мисс Шеффилд»?

– Да ладно, Уилсон! – протянула я. – Вы знаете, что это значит. Разве вы никогда не замечали все эти компашки, группировки в вашем же классе? Тут у нас сидят спортсмены. – Я прошла к партам на задних рядах. – А тут – красотки и королевы выпускного бала, – показывала я, двигаясь дальше. – Здесь собираются ботаники, злюка – это буду я – вон там. А все остальные, кто понятия не имеет, кто они или что, заполняют оставшееся пространство. Возможно, вы не узнаете эти группы, потому что у таких людей, как вы и мисс Шеффилд, свой статус. Люди, как вы, не принадлежат к каким-то группам, потому что вы над ними. Вы из Англии. Значит, должны же знать о классовой системе, верно?