Османский узел - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поляков cтр.№ 74

Коджа Дамат Давуд-паша — битый нами великий визирь. Этот реально считал себя истинным главой и рвался отыграть на дипломатическом поприще хотя бы часть утраченных позиций. Понимал, хитрозадое создание, что если и тут провалится, останется лишь бежать как можно дальше и как можно быстрее. Чтоб не догнали. Шансы на успех, понятное дело, невелики, но в противном случае однозначно удавят шёлковым шнурком или отравят… может даже особым способом, а именно алмазной пылью, подмешанной в какой-то из напитков. Жуткая от неё смерть, откровенно говоря. Неудивительно, что этот будет упираться руками, ногами, и даже рогами, невзирая на отсутствие оных, лишь бы заключить мало-мальски приемлемый для империи мир.

Ну и третий, последний из ключевых объектов османского посольства — Херсекли Ахмет-паша, сука редкостная уже потому, что по настоящему его величали Стефан Херцегович Косача. Босниец, да не простой, а сын герцога Захумья и Поморья, ранее воеводы, то бишь правителя, Боснии. Через некоторое время та часть, которой владел Косача, станет называться Герцеговиной. Знакомое название, причём весьма, но суть не в этом. И вот этот типус, едва только встал на ноги, приполз в Стамбул, прося тогдашнего султана принять его на службу. А уж принятие ислама шло само собой разумеющимся нюансом.

Затем были интриги, принесшие неплохой для османского холуя результат, закрепление на новом месте и… Удачно сложившаяся ситуация и поддержка Баязида, победившего в очередной грызне за трон. Этим Херсекли Ахмет-паша заложил мощнейший фундамент для дальнейшего возвышения своего. Учитывая же наличие внутри головы не сплошной кости, а вполне себе работающего мозга… Результат, как говорится, очевиден. Вдобавок женитьба на одной из дочерей Баязида в качестве привязки к себе султаном одного из немногих действительно соображающих деятелей.

Тут и война с мамлюками очень удачно для Ахмет-паши подоспела. Назначенный к тому моменту бейлербеем — наместником с несколько ограниченными полномочиями — Анатолии. Он стал ещё и командующим войсками в этой части империи. И началось… Сражения, плен, освобождение из оного. Потом назначение капудан-пашой, то бишь командующим всем имперским флотом. Успешные действия в этом качестве, последующий переход к делам сухопутным. Карусель, однако. Только вот, в сравнении с многими другими османскими флото- и полководцами босниец-ренегат смотрелся очень даже неплохо и даже более того. Отсюда и постепенно растущее влияние.

Подводя черту, можно было предположить, что именно этот Ахмет-паша и есть фигура, которая уполномочена Баязидом II принимать окончательное решение, если случится необходимость. Убийство Селима, присмотр за повисшим над пропастью великим визирем… и неизвестно что ещё. Запомним, учтём и будем действовать, не забывая про этот наиболее вероятный расклад сил внутри османского посольства. Пусть и дипломатическое, но сражение тут будет неслабое.

Сражение, я не оговорился. Потому как война то ещё не закончилась, боевые действия продолжали идти, пусть и была выделена определённая часть империи, куда лично мы обещали не соваться за ради обеспечения безопасности переговоров. Не совсем традиционно? В какой-то степени так, но вот скажите, на кой черт нам останавливать очередные высадки десантов на побережье при полном, абсолютном доминировании объединённого флота над тем, что осталось у Османской империи? То-то и оно! Успешно высадившись почти на всех островах и взломав оборону защищающих их крепостей, мы сумели взять под контроль Эгейское море. Разумеется, требовалось некоторое время на то, чтобы закрепиться на позициях, заменить временные гарнизоны на постоянные, озаботиться восстановлением разрушенного при штурмах и установкой крепостной артиллерии. Только это всё были хлопоты побеждающей стороны, а никак не терпящей поражение. Да и средства найдутся по всем перечисленным позициям. Это от противника с сильным флотом островные гарнизоны могут отхватить проблем, а сейчас, в нынешней обстановке…

Нормальные, пригодные для участия в боевых действиях корабли по мановению руки не строятся. Требуется время. Пусть у османов и есть запасы корабельной древесины, часть из которой правильно высушена, то есть подготовлена для немедленного применения — собственно постройка корпусов и хлопоты по оснастке тоже займут долгие месяцы, а то и пару-тройку лет. Купить — это не вариант! Если мы, то есть участники Крестового похода, продолжим контролировать акваторию Эгейского моря, то протащить корабли в море Мраморное будет аналогом русской рулетки. Может проскочат, а может и будут взяты на абордаж, пополнив уже враждебные Османской империи флота. Не-а, на такую авантюру османы вряд ли подпишутся. Будут сами строить, а значит, дадут нехилый запас времени. Это радует и весьма.

— Османские послы ждут, — отвлёк меня от размышлений голос Мигеля. — Глава госпитальеров, представители Милана, Флоренции и даже Венеции тоже появились в зале. Янош Корвин и Георгий Черноевич тоже должны были зайти. Остались только ты и вице-король Неаполя. Но его ты и сам видишь.

Вижу, факт. Стоит в окружении кабальерос свиты, перебрасываясь с ними малозначащими фразами. Видимо, так ему удобнее настраиваться на готовые вот-вот начаться переговоры. Я же, в отличие от испанца, предпочёл сесть в кресло, сцепить руки в замок и погрузиться в размышления на соответствующую тематику. Лишь теперь, со словами Мигеля, поднялся, парой движений размял чуток затёкшие мышцы и произнёс:

— Значит пора и нам. Нужно нанести последний удар в этой войне. Не мечом, а пером, которое обмакнули в чернила.

Несколько десятков шагов в сопровождении Мигеля, Бьянки и нескольких тамплиеров охраны и вот он, тот самый зал, где собрались представители всех участников этой войны. Я на автомате перехватил полные ненависти взгляды османов… почти всех, за исключением Херсекли Ахмед-паши и парочки находящихся рядом с ним, тоже на вид ни разу не азиатов. Похоже, такие же ренегаты, бомбу с подпалённым фитилем им в задницу. Эти смотрели оценивающе, как на опасного врага, но не теряя головы. Плохо… ведь куда сподручнее иметь дело с теми, кто позволил себе впасть в ярость и не полностью — в лучшем случае — контролирует собственное поведение.

Ага, даже так! Особо концентрированная ненависть была сосредоточена даже не на мне, официальном организаторе и лидере принесшего Османском империи столько бед Крестового похода, а на моей подруге и советнице. Бьянка, как личность абсолютно толстошкурая в подобных ситуациях, да-авно выработавшая полный иммунитет, даже не дёрнулась, хотя наверняка заметила. Хм, даже улыбнулась, обжигая в свою очередь взглядом султанского сынка. Презрение, вот что было в этом ответном взгляде, полное и бескомпромиссное. Хорошо то как пошло, аж душа радуется.

В чём причина такой нутряной ненависти? Женщина на переговорах, причём не просто как игрушка, подающая фрукты, напитки и прочее, либо танцующая для услады глаз, а как полноправная часть, как облечённая немалой силой и властью. Той, которой в любой магометанской стране она была бы по умолчанию лишена. А тут… Провокация удалась, что называется, с порога. Селим откровенно бесился, лишь каким-то чудом удерживаясь от слов или действий, способных сорвать переговоры. Великий визирь был более сдержанным, хотя что-то шептал себе под нос на османском своём наречии. Наверняка просит Аллаха покарать «непотребную женщину, рядящуюся в схожие с мужскими одеяния и при оружии». Пусть просит, всё едино отвечать ему не станут. Жаль только, что Ахмет-пашу не пронять. Этот ведь по рождению и воспитанию не осман, а вполне себе европеец, пусть и прислуживающий врагам собственной крови.