Османский узел - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поляков cтр.№ 40

Бегство через те земли, где ещё можно было найти относительных союзников. Потом в Геную, Савойю, дальше собственно Франция. Попытки раздавить Бретань в очередной раз, покарать взбунтовавшуюся супругу и вернуть дофина… Впустую. Бретань в тот раз оказалась не просто готова, но и поддержана сильными союзниками, в частности, выступившей на стороне Борджиа в разделе «Неаполитанского пирога» Испанией. Попытки хоть как-то договориться… которые привели короля к смерти. К убийству, вина за которое была явно возложена на Анну Бретонскую, но коварство и жестокость случившегося намекали на причастность совсем другой персоны или персон. Без доказательств, без высказанных вслух подозрений, но понимающие люди в подобном и не нуждались.

Король умер, да здравствует король. Но кто? Дофин, рождённый от Анны Бретонской? Знать королевства встала бы на дыбы при одной мысли о том, что регентшей может стать враг, герцогиня Бретонская, крепко и тесно связанная как с врагами Франции, так и с убийством собственного мужа. А про то, чтобы забрать юного Карла-Орлана силой у матери, и мыслить не следовало. Под защитой крепостных стен, крепкого гарнизона столицы герцогства и поддержки семей Борджиа и Трастамара что мать, что ребёнок чувствовали себя более чем уверенно. Назревала вероятность полноценной такой междоусобицы, призом в которой была бы корона Франции. Призрак возрождения новой «столетней войны» уже торжествующе потирал руки, ожидая первых шагов в нужном направлении. Разве что участники были бы несколько иными — помимо Англии, да и то не в качестве главной силы, на Францию бы накинулись Испания, коалиция италийских государств во главе с Борджиа, а потом вмешался бы и император Максимилиан, помогая разорвать в клочья ещё недавно могущественное королевство.

Однако, не случилось. Герцогиня Бретонская, явно по приказу из Рима, заявила, что её сын урождён вовсе не от Карла VIII Валуа, а от другого мужчины, чья личность известна лишь понтифику. Он же, Александр VI, подтверждает законнорожденность Карла-Орлана и его полные права на наследование короны Бретани, но никак не Франции.

Возможность схватки за «французское наследство» таким образом была если и не снята окончательно, то отложена в сторону. По салическому закону, из-за того, что совсем уж близких родственников по мужской линии у Карла VIII не было, корона Франции перешла к герцогу Орлеанскому, Людовику Валуа, ставшему с тех пор Людовиком XII. Почему именно ему? Наиболее влиятельный из всех возможных претендентов, к тому же обладающий верными лично ему войсками, немалой казной и поддержкой значительной части знати королевства. Кому ж ещё то?

Вот и сидел этот самый «кто-то» теперь уже в королевском статусе, ломая голову над тем, как вообще разгребать все те беды, которые продолжали сыпаться на королевство с самого момента его коронации.

Необходимость заключать почти что в первые дни своего правления невыгодный для королевства мир? Людовик XII понимал, что это вынужденная мера, своего рода плата за сколько-нибудь спокойную жизнь. Даже «на бедность» кое-что оставили — Геную с укрепившимся там Лодовико Сфорца, целиком и полностью лояльным Франции от безвыходности своего положения, да Савойю, которую удерживали в повиновении французские гарнизоны, что не рискнули выводить даже в самый сложный момент. Вот и все результаты Итальянского похода, помимо ополовинившейся — по самым скромным подсчётам — армии, оскудевшей казны и отпавшей Бретани, что восстановила свою независимость.

Мир был нужен! Его заключили, признав изменившееся положение и не надеясь в ближайшее время вернуть то, что, казалось, было уже в руках. Только новый король Франции никак не рассчитывал на новые бедствия. Уже другие, не столь явные как война, но от того не менее опасные, если не принять должные меры. Мятежи! Воодушевившись примером Бретани, полыхнула Гиень — этот давний очаг смут, аристократия которой испокон веков стремилась сбросить с себя власть французской короны. Тлел Прованс, хотя там удавалось держать возможных бунтовщиков в узде — иногда добрым словом, порой угрозами, а иногда и деньгами. Потом ещё и земли близ английского Кале стали очень уж неспокойными, да и в самой крепости как-то сильно прибавилось что воинов, что других, использующих не сталь, но тихое слово.

Людовик XII, уже с самой юности закалённый в интригах и привыкший видеть истину за дымовой завесой, понимал, что происходит и что может произойти в будущем. Сильная Франция мешала практически всем своим соседям, со всех сторон света. Грезящая восстановлением власти над потерянными по результатам Столетней войны землям Англия. Крепость-порт Кале могла стать местом, из которого хлынут закованные в сталь английские войска. Их найдётся кому поддержать изнутри, в этом король даже не сомневался!

Рычащая с юга Испания, за последние годы ставшая чересчур сильной и посматривающая в сторону той самой Гиени как на возможную добычу. И действующая уже, но осторожно, засылая золото лидерам мятежников, подбадривающая обещаниями, помогая доставать оружие. К тому же чета Трастамара вполне могла договориться с английским королём о совместных действиях

Италия, которой недавно ещё не существовало, но вот она, восставшая из пепла давних веков, неожиданно сильная, имеющая как армию, так и влияние. И претендующая на Геную с Савойей прямо, а уж про влияние на возможно отколовшиеся французские провинции и говорить не стоило. Бретань уже находилась не в прямой вассальной, но сильной зависимости от Италии и Испании. От Италии, пожалуй, даже больше, учитывая некоторые обстоятельства. Не стоило сомневаться в том, что если какая-то отколовшаяся провинция обратится к Святому Престолу за поддержкой прав на независимость и за коронацией — она их получит. После определённых обещаний, данных роду Борджиа, конечно. Очень опасный враг, несмотря на подписанный мирный договор. Всем известно, как Борджиа умели и умеют обходить обещания и клятвы, устные и письменные!

Наконец, Священная Римская империя. Сейчас это государство было уязвимо, внутри зрели собственные нарывы, готовые прорваться в самый неподходящий момент. Император Максимилиан понимал это, потому и не стал бы вмешиваться в дела сильного соседа. Сильного… но не ослабевшего до только ему ведомого предела. Зато если он сочтёт Францию ослабевшей достаточно, то тоже будет готов ударить, особенно совместно с другими.

Враги со всех сторон! И даже давшее было передышку объявление семьёй Борджиа Крестового похода против Османской империи давало лишь отсрочку от бедствий. Оба Борджиа, понтифик и король, носящие на головах тройную тиару и Железную корону, могли ввести в заблуждение очень многих. Возможно, им удалось бы одурачить и его, Людовика XII Валуа, но только не тогда, когда имелись конкретные советники, знающие о Борджиа больше, чем кто бы то ни было. А ещё их непримиримые враги, лишившиеся большей части денег и власти, но мечтающие вернуть хотя бы что-то из утраченного. Или получить новое, но сопоставимое.

Семейство делла Ровере — вот кто это был. И четверо наиболее важных его представителей, до сих пор носящие кардинальские облачения, сохраняющие власть пусть не светскую, но духовную. Очень полезный инструмент в понимающих руках. Джулиано делла Ровере, Рафаэль Сансоне Риарио, Джироламо Бассо делла Ровере и Доменико делла Ровере. Первые двое сейчас находились в одном помещении с королём Франции и готовы были ответить на любой вопрос, который прозвучит из монарших уст. И не только они.