Дорога к Риму - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поляков cтр.№ 48

– Пробуй! Меня он ненавидит.

Обменявшись ещё несколькими фразами, оба кардинала разошлись в разные стороны. Точнее сказать, каждый к своим сторонникам, обсудить с самыми верными из них то, кто и к кому отправится вести переговоры. Уже появившимся и подтверждённым основным претендентам не стоило самим метаться из стороны в сторону. Первые подходы предстояло сделать их сподвижникам. Таков уж Рим, особенно та его часть, которая крепко связана со Святым Престолом.

* * *

Первый день конклава. Вроде бы всё, что зависело лично от меня, я уже сделал. Теперь оставалось самое сложное – ждать. Чего именно? Первого известия от Родриго Борджиа, но не только. Те наёмники из кондотт Раталли и Эспинозы, которые были наиболее внимательными и умеющими излишне не отсвечивать, были посланы в окрестности дворцов, принадлежащих Сфорца и делла Ровере. Особенно важными являлись резиденции последнего семейства. Ёжикам понятно, что кардиналы Асканио Сфорца и Джулиано делла Ровере тоже будут связываться со своими доверенными лицами.

Доверенные Сфорца интересовали меня не так сильно, как братец кардинала Джулиано делла Ровере по имени Джованни. Это был тот ещё кадр! Племянник Сикста IV, он ещё в семьдесят пятом получил должность префекта Рима. Более того, на закате понтификата своего дядюшки он получил должность Гонфалоньера Церкви, то есть главнокомандующего, которую занимал вплоть до восемьдесят девятого. Затем его попёрли оттуда, но пост префекта Вечного Города он за собой сохранил.

Это было… плохо. Городская стража, подчиняющаяся в период безвластия префекту, могла, случись что, доставить массу хлопот. И уж тем более всё семейство делла Ровере чувствовало себя не просто в безопасности, а абсолютно вольготно.

Ну да не о том речь. Именно Джованни делла Ровере был с крайне высокой степенью вероятности тем человеком, к которому поступят сведения от его братца, претендующего на папскую тиару. Следовательно, именно за его домом следовало следить прежде всего. Не за тем, кто туда входит, совсем наоборот. Интересовали выходящие оттуда люди, особенно движущиеся к выходу из Рима. Был отдан приказ хватать всех таких. Разумеется, лишь после того, как они окажутся за пределами города. Если без сопровождения – совсем хорошо. В сопровождении… можно лишь пожалеть тех, кто попробует сопротивляться. Как ни крути, а подтянутые к Риму кондотты давали ощутимое преимущество.

Пока всё было тихо. Тишь да гладь, да грёбаная коромыслом благодать! До того момента, как в комнату, где сидели я, Бьяджио и Мигель, не ворвался Винченцо Раталли с малость ошалелыми глазами, с порога заявивший:

– Синьор Чезаре, мы его поймали!

– Кого? Комара на своей шее или шлюху, прокравшуюся для соблазнения твоих лейтенантов?

– Монаха! Бродячего монаха, который выехал из ворот Рима на шелудивом муле. Только это был не простой монах. Вы правильно сказали нам не пропускать никого, особенно таких вот… При нём было письмо с печатью префекта Рима.

– Есть! – вскочил я с кресла, попутно сбив со стола жалобно звякнувший кубок. Давай его сюда, Винченцо!

Кондотьер, сделав несколько шагов вперёд, передал мне в руки ценный трофей, попутно сказав. – А монаха мы немного поучили… ножнами мечей. Но живой, только рожа опухшая. Его тоже привезли.

– Через те же ворота? – хмыкнул Мигель. – Ну ты, Винченцо, и отважный человек.

– Через другие ворота. Синьор Корелья, - нарочито обиженное лицо кондотьера было… совсем не натуральным. – Дали по голове, засунули в мешок. Так и провезли. Несколько сольди страже, они и не посмотрели.

– Успокоились, доблестные вы мои. С монахом мы поговорить успеем, если это вообще понадобится. Вряд ли он что-то знает.

– Может и знать. Кого попало не пошлют.

– Верно, Бьяджио, - согласился я с Моранцей, который хоть и не любил вмешиваться в разговоры тех, кого считал выше себя по положению, но в таких ситуациях не молчал. – Может и сделаем из монаха святого, но позже. А пока лучше прочитать, чего там в письме начертано.

Недоумение на лицах, и лишь через несколько секунд, когда я уже сломал печать и развернул лист бумаги, Раталли спросил, не в силах усмирить любопытство:

– Сделаем святого… Это как?

– При помощи калёного железа, бичей и прочих средств, используемых против служителей церкви в самые древние времена. Как мне говорил отец, а он получше многих знает эти вопросы: «Без ужасных мук телесных, мало кто может удостоиться святости». Вот и сделаем такой подарок пойманному вами монаху. Если, конечно, он сам того захочет. Я человек добрый, можно даже сказать щедрый. Раздаю святость практически бесплатно.

Мигель откровенно заржал, Бьяджио усмехнулся… Раталли же, как ещё не успевший привыкнуть, сначала осмотрелся вокруг. Нет, приятель, тут отцов-инквизиторов не водится, они сейчас большей части в Испании. Если же всё нормально пройдёт, эту заразу надобно будет сначала ограничить, а потом вывести как тараканов. Вреда от них масса, польза же крайне сомнительна.

Что до текста письма, то тут… Да, тут было на что посмотреть. Префект Рима Джованни делла Ровере отправил это послание не абы кому, а самому королю Франции Карлу VIII. Обеспокоенное такое, жалобное. Вроде бы и от своего имени, но ссылаясь на то, что его брат, претендующий на папскую тиару, уже очень обеспокоен случившимся в первый же день конклава. Ведь из трёх претендентов большее число голосов набрал даже не Сфорца, а Родриго Борджиа, которого, помимо прочих, поддержали и испанские кардиналы. А Кастилия с Арагоном, как всем понятно, не слишком дружественны Франции. И это ещё мягко выражаясь.

– Почему делла Ровере начал плакаться французу уже сейчас? – спросил я, положив письмо на стол, чтобы все могли ознакомиться с сим образчиком не самого лучшего стиля. – Выборы только-только начались, всё может измениться. Не то чтобы я этого хотел, совсем наоборот. Причину не могу понять!

– А всё просто, Чезаре, - хмыкнул Мигель, быстрее остальных дочитавший письмо и оценивший его содержание. – Джулиано делла Ровере понял, что сторонники Сфорца и твоего отца объединены тем, что не любят всех делла Ровере. И имеют денег и влияния больше, чем он один. Он может лишь оттягивать неизбежный выбор одного из двух зол. Сфорца или Борджиа, Борджиа или Сфорца. Но не делла Ровере!

– Ищет запасной путь, - подтвердил кондотьер. - Сфорца ему не друг, Борджиа и вовсе враг. Но его поддержали Неаполь, Генуя и Франция. Генуя мало что может за пределами своих земель. Неаполь… Я бы не стал рассчитывать на старого безумца Ферранте. Он может принять и оказать помощь, а может содрать с тебя живого кожу и отдать таксидермисту для своего «обеденного зала».

Тут я невольно передёрнулся, да и другие находящиеся в комнате не остались равнодушными. Король Неаполя был самым настоящим чудовищем и это ни разу не преувеличение. Матёрый садист, обожающий пытать до смерти своих врагов, а из тел делать чучела и рассаживать их за обеденным столом. Не просто рассаживать! Ферранте Неаполитанский любил обедать в компании своих мёртвых поверженных врагов, среди всех этих специфических ароматов и жуткой атмосферы. Слуги, подающие блюда, то и дело падали в обморок… это тоже забавляло короля.