Темный исток. Гробницы пустоты - читать онлайн книгу. Автор: Роман Титов cтр.№ 45

Очутившись в безопасности гиперпространства, я устало обвис в кресле, позволив ИскИну командовать парадом. Второй виртуальный ключ к кораблю, который брат давно вмонтировал в мой напульсник, сам активировался.

– А ты неплохо справился, – похвалила шаманка.

Даже не взглянув в ее сторону, я молча встал и вышел из рубки. В крови все еще бурлил адреналин, но многотонная тяжесть, свалившаяся на сердце, не позволяла трястись в припадке радости от успеха первого полета. Потому что тот, кого это могло действительно порадовать, никогда уже не скажет мне об этом.

Едва войдя в свою каюту, я тут же рухнул на постель. Казалось, будто что-то все-таки сломалось внутри, вязкая пелена потрясения исчезла и осознание случившегося накатило всей своей невероятной массой. Отчаянье и боль рвались наружу и сил сдерживать их не было никаких. Слезы хлынули из меня неудержимым потоком. Я рыдал долго, в голос, как никогда прежде, оплакивая то, что уже нельзя было изменить.

Ничто не может подготовить к потере близкого человека. Когда занимаешься частным сыском в системе, вроде Авиньона, волей-неволей привыкаешь к постоянному риску, отчего начинает казаться, будто у тебя выработался иммунитет к смерти. Но если эта самая смерть внезапно отнимает единственного, кого ты когда-то любил, все, что тебе остается, это утопать в собственном бессилии и злости. Мекет всегда учил меня прямо смотреть в лицо любой опасности и не пасовать, даже если от страха внутри все сжимается, но не подсказал как быть, если вдруг самого его не станет.

Когда слезы закончились и вместо отчаяния осталось лишь ощущение зияющей пустоты, я позволил себе провалиться в беспокойный сон, сопровождавшийся рваными и незапоминающимися видениями. Их суть постоянно ускользала от меня, как пальцы Мекета из моей руки, но финал был общим и неизменным: на смену пустоте приходила тьма.

Не знаю, сколько времени я пробыл за границей сознания, но, когда в дверь постучали, вздрогнул, как от толчка. Несколько секунд моргал, пытаясь сориентироваться, а когда стук повторился, бросил хриплое:

– Войдите.

Встречаться с Тассией на пороге каюты стало в некотором смысле традицией. Традицией, которая, обычно, ничего хорошего не предвещала.

Шаманка вошла, придирчиво осмотрела меня и поправила свой респиратор, отчего беспрерывное нагнетание газовой смеси, которой она дышала, сделалось чуть тише.

– Я пришла напомнить тебе, что мы все еще бороздим гиперпространство без какой-либо назначенной цели. Можем потеряться.

– Мне уже все равно, – буркнул я, перевернувшись на бок. Звучало по-идиотски, но мне и в самом деле было абсолютно плевать, что со мной теперь будет.

– Знаешь, думаю, мы сбежали из пекла не ради того, чтобы дрейфовать в океане, у которого нет ни конца, ни края. Если собрался умереть, стоило покончить с этим сразу, разбившись о черный звездолет, к примеру.

Ее слова заставили меня выдавить кислую усмешку:

– А вы умеете утешать, Тассия.

Выражение лица шаманки было мне неведомо, но я представил, что она скептически изогнула бровь.

– А тебе нужно утешение?

Я ненадолго задумался. Затем выдал:

– Нет. Не думаю.

– Вот и мне так показалось, – кивнула она и без спроса опустилась в кресло. – Пустые слова ничего не изменят. Мекета во всяком случае они точно не вернут.

Проследив за ней взглядом, я поинтересовался ровным, как мне казалось, тоном:

– И это главная причина? Или вам просто все равно?

Шаманка чуть дернула головой:

– Ты только не считай меня бессовестной скотиной. Я хотела бы помочь, честное слово, Риши. Но от боли такого сорта помогает время, а не банальщина. Тебе необходимо самому разобраться в своих чувствах и прийти к правильному выводу. Сейчас, когда твоя душа особенно восприимчива к темным энергетическим потокам, прислушайся, кому принадлежат эти чувства: тебе или все-таки Тени?

Прислушаться к пустоте? Смешная.

Резко поднявшись с лежака, я прошелся по каюте и, скользнув мимо шаманки, замер у стола. Обложка древнего манускрипта Аверре смотрела на меня витиеватым символом Адис Лейр. Сложное плетение букв, всегда казавшееся мне фантастически-прекрасным, вдруг превратилось в дешевый оттиск, каким украшают риоммские открытки для туристов. Никакой вдохновляющей магии. Ничего.

– Я не знаю, что чувствую, – сказал я наконец и вдруг потянул руку к книге. Инстинктивный порыв, ничего более. – Вроде бы похоже на боль, но от злости. Причем на самого себя, на свою глупость. – Не прикасаясь к ней, я без каких-либо мысленных усилий заставил книгу подняться в воздух и распахнуться с легким шелестом. – Ведь я не спас его, а должен был. – Одна за другой хрупкие желтоватые страницы трактата стали сминаться в ком, а я даже не замечал этого, сосредоточившись лишь на том, что гложет меня изнутри. Глаза опять заволокло проклятыми слезами. – Весь этот чертов склад до камушка я бы забросил в шлюз, стоило только пальцем пошевелить. – Бумажный ком затрепетал и вдруг начал медленно тлеть у краев. – А брата не смог! Единственного человека, который любил меня и заботился обо мне, не сумел спасти! – Я сжал ладонь в кулак, вложив в это движение всю злость, что выплескивалась через край. Казалось, будто призрак пронесся сквозь меня с утробным воем. Тлеющий трактат обернулся пеплом в ту же секунду и серой пылью рассыпался по столу. Я вздрогнул и испуганно уставился на Тассию. Меня мучал вопрос: – Что со мной не так?!

Шаманка долго смотрела на останки того, что некогда было одной из самых значимых рукописей в истории лейров, потом перевела взгляд на меня и сказала:

– На этот вопрос невозможно ответить с наскока. Но ты, судя по всему, начинаешь признавать Тень частью себя.

Я вспыхнул, врезав ладонью по столешнице. Да так, что бумажная зола взметнулась в воздух и разлетелась по каюте.

– Опять вы об этом! Сколько можно?! На уме одни только Тени! Как это вообще связано с тем, что произошло?

Спокойно выдержав мой выкрик, шаманка ответила:

– О, это очень тесно связано с произошедшим, и мне удивительно, что ты этого еще не понял. – Ее тон сделался менторским: – Не забывай, я вижу эмоции, которые ты так отчаянно хочешь скрыть за маской боли и ярости. Их отголоски влияют на твою проекцию в теневом мире, от которого ты так усердно отгораживаешься. Тебе нравилось ощущение силы, но ты не хотел понимать ее сути. Только использовать. Бездумно, на уровне инстинкта. И как итог – смерть Мекета от выстрела Треззлы, который ты не предвидел.

Воззрившись на шаманку, я потрясенно захлопал глазами. Во всех смыслах, это были не те слова, что я ожидал от нее услышать.

– Так вы согласны, что это моя вина? – спросил я, мысленно презирая себя за то, что все-таки хотел, чтобы она дала отрицательный ответ.

– Обвинять себя ты можешь сколько душе угодно, – сказала Тассия мягче, – и как бы я ни убеждала тебя в обратном, мои слова не избавят от сомнений. Ты по-прежнему будешь думать о том, как могли бы сложиться события, поступи ты иначе. Только истина такова, что никому из нас, даже самым искушенным повелителям Теней, не дано знать все наперед. Ты действовал так, как счел разумным. Признай это и отпусти. Иначе смерть твоего брата окажется напрасной.