Игра. Я поймаю тебя - читать онлайн книгу. Автор: Лора Вайс cтр.№ 21

— Знаешь, — отправляю этот кусочек себе в рот, — ты куда вкуснее, Ева, — и снова кладу руку ей на лобок, а трусики возвращаю на место — Когда у тебя все заживет, — вожу пальцами по атласной ткани вверх-вниз, — мы с тобой будем заниматься сексом каждый день, и каждый раз я буду брать тебя по-разному. Мне не терпится попробовать твой сладкий ротик, твою попку и, конечно же, ее, — надавливаю на клитор.

— И ты будешь брать меня, как привык.

— А ты разве знаешь, как я привык?

— Весь твой договор пропитан дичью.

— Нет, дорогая. Я тебе уже говорил, что мне нравится экспериментировать. БДСМ в чистом виде меня никогда не привлекал. Извратом тоже не балуюсь.

Все эти разговоры, прикосновения, ее сбившееся дыхание, все это порождает дикое желание, от которого хочется избавиться одним единственным правильным путем. И я разворачиваю Еву к себе лицом.

— Расстегни мои джинсы, — ее грудь, дьявол, ее охренительная грудь, ее влажные трусики. Скоро я доберусь до всего, скоро оно всё станет моим. Хотя, оно уже моё.

В синих глазах плещется вопрос вперемешку с волнением, страхом, но Краснова, молча, расстегивает брюки, которые я вместе с трусами стягиваю до колен. Моя куколка чуть ли не ахает. Да, милая, именно так я хочу тебя. И усаживаю ее обратно на себя.

— Обхвати его одной рукой, — киваю на член.

Ева и тут преодолевает свой испуг — обхватывает член у самой головки, конечно же, снова краснеет, зажмуривается, но мне уже плевать. Пусть хоть сгорит от стыда. Тогда же показываю, как надо касаться, с какой силой сжимать, затем беру ее под бедра, прижимаю к себе, вынуждаю двигаться вперед-назад. Буквально через минуту меня накрывает. Сперма попадает Еве на живот, грудь. И как же забавно она растопыривает пальцы, которые тоже перепачканы мной.

— Иди сюда, — тяну ее на себя, из-за чего Краснова упирается этой самой рукой мне в живот. — Поцелуй.

Но ответной реакции не жду, сам целую эту малышку. С ней хорошо, с ней безумно хорошо. Она пахнет, она дышит, она боится, она ест и пьет так, как мне нравится. И эти пухлые губы, которые я сейчас ласкаю своими, они мои. Краснова принадлежит только мне. Понимание этого рвет сознание, дарит странную болезненную эйфорию.

А когда мозги более или менее встают на место, вижу, что зашел уже слишком далеко. У нас есть правила игры, у меня они есть, и я не должен их нарушать.

— Иди в душ, — снимаю ее с себя. — Фрукты тебе в комнату принесет Белла. Голодать ты не будешь, Ева. Запомни это. Не в моем доме.

Затем поднимаюсь, натягиваю штаны и ухожу. Все, хватит… сеанс под названием «заботливый Ян» закончен.

Блин, я вся в этом… какая гадость… срочно в ванную! Фу, фу, фу…

Кое-как втискиваюсь в свои вещи. Тут как некстати заявляется Белла, бросает на меня быстрый взгляд. Все-то вы здесь подмечаете, все-то знаете и помалкиваете.

Но как же я рада, нет, я просто счастлива, что подонок сдержал обещание и не полез ко мне. И вообще, он был какой-то странный. Слишком уж милый. Однажды Ольга обмолвилась, Игнашевский никогда не был с ней милым парнем, он всегда был груб, всегда! И общался исключительно в повелительно-приказном тоне. Притом я тогда заметила подозрительный блеск в глазах сестры, задор, удовольствие. Урод довел её до этого состояния, полностью исковеркал восприятие, перевернул представление о хорошем и плохом, заставил получать удовольствие от того, от чего нормальные люди испытывают отвращение. И все это за каких-то три месяца. А ведь мне надо будет еще как-то изловчиться и навестить Олю.

Но, хотя бы теперь смогу платить за ее лечение. Часть денег уже перевела на счет двоюродной сестры покойной тети, а та в свою очередь сняла их и заплатила наличными еще за месяц лечения в клинике.

Следующие четыре дня я практически не пересекалась со своим хозяином, разве что иногда мы оказывались за общим столом, но даже в эти встречи Игнашевский на меня толком и не смотрел, то газету читал, то в телефоне копался, то просто делал вид, что он за столом один. А мне это нравилось. Своим поведением Ян лишний раз доказал, как он воспринимает женский пол. Ох, как глупо было со стороны Ольги надеяться, что она сможет пробить эту носорожью шкуру. Игнашевский непробиваем, он никогда бы ее не полюбил, он вообще неспособен любить. Человек, который все измеряет деньгами, который умеет общаться только с позиции власти и силы — этот человек уже мертв внутри, причем давно. А все истории про то, как жуткое чудовище обретает человеческий облик, ибо его полюбили — это лишь глупые наивные сказки, цель которых вроде как подарить надежду в свою исключительность, мол, именно ты способна спасти потерянную душу, потому что ты особенная, «нитакая» как все. Ага, да, да…

Я вот ни разу не ощутила себя особенной после ночи со зверем. Да, он был почти деликатен, наверно. Но он просто пришел и устранил проблему, которая ему мешала. Я же просто вынуждена была с этим согласиться, ни больше, ни меньше.

И как бы хотелось, чтобы второго раза не случилось, но ведь случится. Потом будет третий, четвертый и в какой-то момент я собьюсь со счета. Кстати, надо завести календарик.

А сегодня я проснулась с жуткой головой болью, так как вчера до позднего вечера готовилась к предстоящим контрольным в институте. Преподаватели выслали столько материала, что у меня едва мозги не вскипели. И только собралась отправиться на прогулку, чтобы проветриться, как дверь неожиданно распахнулась. На пороге возник Ян собственной персоной, весь какой-то взъерошенный, то ли злой, то ли просто не выспавшийся.

— Утро доброе, — уверенным шагом прошел к кровати, — раздевайся.

— Что? — у меня аж дыхание перехватило. То есть, вот так вот оно все и будет происходить?

— Что слышала, Ева, — вдруг подлетает, начинает стаскивать с меня футболку, снова хочет порвать бюстгальтер, но не даю, вцепляюсь в его руки.

— Не надо, пожалуйста.

— В таком случае делай то, что я говорю, а не тяни кота за хвост, — убирает руки.

Мне так и хочется спросить, что он задумал, что сейчас будет? Все-таки срок воздержания почти вышел. И мне дико страшно, каким будет второй раз. Кажется, даже страшнее, чем было в первый. Сейчас он может и не сдержаться, к тому же Игнашевский буквально кипит изнутри, смотрит звериным взглядом, желваки на скулах ходят ходуном.

— Хорошо, — расстегиваю лифчик, снимаю, затем тянусь к джинсам.

— Медленно, — чуть ли не рычит, после чего дергает за пуговицу с такой силой, что та улетает прочь.

И вот эта машина стоит надо мной, мечет молнии. Нет, я не смогу… и отворачиваюсь. Не хочу видеть мерзавца, не хочу.

— В чем дело? — голос звучит немного спокойнее, но все равно жестко.

— Я не понимаю тебя, Ян. Какого черта ты сейчас собрался со мной делать?

— Для начала, — запускает пальцы мне за пояс и стягивает джинсы вместе с бельем, — раздеть тебя.