Игра. Я поймаю тебя - читать онлайн книгу. Автор: Лора Вайс cтр.№ 17

— Ян, — приподнимаюсь на локтях.

— Ева, — развожу ее колени в стороны. Не думал, что мне будет так охренительно. Я сам в предвкушении и даже немного волнуюсь. А Краснова и вовсе дрожит мелкой дрожью.

— Я еще не…

— Знаю, — накрываю клитор большим пальцем. Главное, она влажная. Но этого недостаточно, мышцы еще слишком напряжены. И тут поможет только одно…

Чувствовать ее запах, ее вкус — очередное мое наваждение, очередная потребность. Прохожусь языком по нежной розовой коже. Какая же ты вкусная, малышка, нереально вкусная. Ева наконец-то ложится, прикрывает глаза, но грудь вздымается часто, пальцами царапает простыню. А я любуюсь ею, моей совершенной куколкой, которой сегодня не отвертеться.

Когда надавливаю языком на вход, Ева пытается вжать попку в матрас, но не даю — подхватываю под ягодицы, заставляю еще шире развести ноги и впиваюсь в нее, начинаю лизать, покусывать и снова, и снова давлю на плеву. С каждым моим движением, куколка все чаще напрягается. Да, пусть кончит. Мне самому уже невыносимо терпеть. А когда втягиваю клитор в рот и резко отпускаю, Ева сдается. Её начинает, как током бить, она сводит ноги, выгибается дугой, но ни звука не произносит. Ничего, стонать ты еще начнешь, даже больше — будешь кричать, выкрикивая моё имя.

Вот теперь можно.

Пока она тяжело дышит, я сажусь, подтягиваю ее к себе и касаюсь членом влажной кожи, Краснова снова вздрагивает, но уже не так. Ей нужно ощутить меня. Девчонка мокрая, горячая, обессиленная, лежит с широко разведенными ногами, а еще ей страшно, а еще с меня хватит.

— Как ты хочешь? — вожу головкой от клитора до промежности. — Как сейчас? Или чтобы…

Но она не дает договорить — хватает за руку и тянет к себе. Да, крошка, ты и здесь угадала мое желание.

— Обними меня, — касаюсь губами подбородка, щек. — Крепко.

Ева без слов обхватывает за шею и отворачивается, глаза зажмуривает. Видеть не хочет. Ничего, милая, спустя пару секунд и видеть захочешь, и целовать, будешь подсознательно просить утешения. Член же направляю к входу.

— Потерпи, — продолжаю целовать плечи, шею.

Однако только упираюсь в нее, как маленькая паникерша начинает отползать. Нет уж… не спасешься. Сейчас же придавливаю ее собой к матрасу, хватаю за волосы на макушке.

— Перестань, Ева, — и заставляю поцеловать себя, в тот же миг совершаю один единственный толчок, и моя малышка взвывает, принимается лупить кулачками по плечам, спине, но я тебя не отпущу, нет. Я еще не весь в тебе. — Посмотри на меня, — отрываюсь от губ.

Когда она открывает глаза, когда обдает взглядом, полным ярости и ненависти, совершаю очередное движение и вхожу до конца, отчего у нее слезы крупными горошинами скатываются по щекам, Ева стискивает зубы, дышит прерывисто.

— Всё, — глажу по волосам, — всё, моя хорошая.

— Слезь с меня, — бормочет сквозь слезы. — Больно, — но за шею продолжает держать крепко, жмется ко мне. Какая ты непоследовательная, какая… сногсшибательная.

А я теряюсь в этих глазах, теряюсь окончательно. Жгучая ненависть, которую мечтал увидеть — вот она, но сейчас важнее другое — затаившаяся обида и беспомощность.

— Я совершу последнее движение, потом закончим, — шепчу в губы. — Поняла?

На что судорожно кивает, когда же собираюсь выйти, сама меня целует. Да, ей нужно утешение. Выхожу медленно и так же медленно возвращаюсь, отчего Ева скулит, но от поцелуя не отказывается.

— Ты прекрасна.

— Спасибо, — кое-как произносит, — за то, что сдержал слово.

Тогда отпускаю её, поднимаюсь и вижу красное пятно на простыне, большое пятно, член тоже в крови.

— Иди сюда, — быстренько подхватываю дрожащую куколку на руки и несу в ванную, там ставлю рядом с душевой кабиной. — Если хочешь, я могу остаться. На ночь.

— Нет, — стирает со щек слезы, — не надо. Хочу побыть одна.

Что ж, ее слова как-то неожиданно больно царапают слух.

— Ладно. Будет что-то нужно…

— Знаю, вызову прислугу.

— Ну да.

Как забавно, Ян. Тебе только что указали на дверь, даже, несмотря на то, что девчонке больно, что она вся дрожит, а внутренняя часть бедер перепачкана кровью. А так не должно быть, мне не должны указывать на дверь. И да, здесь я вынужден принять отказ, все-таки ситуация весьма щекотливая. Пока Ева моется, одеваюсь, продолжая смотреть на простынь. Возможно, сейчас я поведу себя как псих, но… имею право. И стягиваю простынь. Это мой трофей.

Уже в гостиной вызываю горничную.

— Белла, иди в комнату Евы, застели новое постельное белье, а через минут десять-пятнадцать наведайся к ней еще раз и спроси, все ли в порядке, не нужно ли чего.

— Да, Ян Александрович. Сделаю. Простынь в стирку? — кивает мне на руку, в которой сжимаю шелковую ткань.

— Нет.

И отправлюсь к себе.

Черт, черт, черт! Как же больно! Дико больно. Будто на кол насадили, честное слово. Кое-как захожу в кабину, включаю воду и только направляю вниз, как кожу начинает драть и щипать. Нет, так не получится. Тогда набираю в ладонь воды и осторожно обмываюсь. Блин, руки трясутся, колени подгибаются. Наверно придется навестить гинеколога, вдруг этот подонок что-нибудь повредил. Кровь так и тянется тонкими струйками по ногам.

Да я завтра с кровати не встану и ходить не смогу. Выходит, это и было то самое наказание. А вдруг Игнашевский и завтра решит взять меня? Он гребаный хозяин своего слова, захотел, дал, захотел, обратно взял.

После душа с трудом надеваю трусики с ежедневкой и возвращаюсь в постель.

Надо же, успели заменить белье, какая расторопность, какой уход. Будь они все тут прокляты. Наверняка знают, какой их работодатель ублюдок, но все равно продолжают на него работать. Хотя, деньги не пахнут. Игнашевский выдрессировал прислугу будь здоров. Лишний раз в глаза не посмотрят, слова не скажут, все только по инструкции.

Скорей бы уснуть. Скорей бы провалиться в мир, где нет подонка Яна.

Однако уснуть не дает горничная. Заявляется, даже не постучавшись.

— Ян Александрович велел узнать, ничего ли вам не нужно?

— Обезболивающее какое-нибудь сильное есть?

— Есть порошок. Вам принести?

— Да.

Порошок действительно немного притупил боль, да и в целом расслабил. Но уснуть, по-прежнему не получалось. И на этот раз всему виной был стыд. Я испытала оргазм, когда Игнашевский ласкал меня внизу. Это так странно, так неправильно, противоестественно. Ведь я не хотела, я ненавидела этого деспота, смотрела на него и ненавидела, злилась. И вдруг в какой-то момент злость вперемешку с физическими ощущениями породила ненормальное желание. Оно начало стремительно нарастать и закончилось оргазмом, каких я еще не испытывала. Меня буквально наизнанку выворачивало от мучительного удовольствия, я едва сознание не потеряла. Как такое вообще может быть? Или это все от безысходности? Или изверг Ян знает, как довести женщину до кульминации независимо от ее психологического состояния и отношения к себе? Надеюсь, завтра после пробуждения я не наткнусь на негодяя. Если вообще не умру в ночи от страшной кровопотери.