Роксолана. Великолепный век султана Сулеймана - читать онлайн книгу. Автор: Павел Загребельный cтр.№ 172

Еще никогда так подолгу не был в походе султан. Может, в последний раз испытывал свое чувство к хасеки, надеясь на освобождение из-под ее власти, ибо самая опасная из страстей, не считая страха перед богами и перед смертью, есть любовь к женщине. Потребность Сулеймана в плотской любви к женщине была столь же естественной, как полет для птицы, как плетение паутины для паука, линька шкуры для змеи. Но перед пугливым телом Роксоланы, которое оставалось неизменным на протяжении десятилетий, точно заколдованное, никогда не чувствовал себя властным самцом – имел в себе что-то словно бы даже рабское. И не исчезало оно, не уничтожалось ни расстояниями, ни временем, ни его старением и увяданием.

Возвращался в Стамбул и думал только о хасеки. Послал ей богатые подарки. Потом выехали, вопреки всем известным обычаям, вперед визири и имамы, чтобы поклониться великой султанше от имени падишаха. И она, тоже вопреки старинным предписаниям, выехала из ворот Топкапы до Айя-Софии вместе с шахзаде Селимом, велела расстелить навстречу султанскому коню красные сукна и радостные ковры приветствия, и так они встретились после двухлетней разлуки. Рядом с султаном держался сын Баязид, улыбался матери еще издалека, не заботясь о требованиях султанской степенности. Он был так похож на султана, что показалось Роксолане: молодой Сулейман возвращается из похода на Белград, на Родос или куда-то там еще. Вздрогнула – и исчезло видение. Два их сына были с ними и между ними, третий был далеко, рядом со своим и своих братьев смертельным врагом Мустафой. Как будет дальше? Страшный круг сужался, охватывал ее горло, невозможно было дышать, ноги подкашивались, казалось, вот-вот упадет, лишится жизни, но не падала, продолжала жить и твердо шла навстречу султану, гордо подняв свою маленькую головку, легкая, тоненькая, стройная, будто та пятнадцатилетняя Хюррем, по белым коврам черногубой валиде.

Прикоснувшись к величию, она не испугалась, не бежала, не погибла, а сама пошла по пути величия и даже достигла невозможного – преодолела величие.

Султан снова сел в столице, а султанша продолжала ездить по Стамбулу, присматривала за строительством, принимала послов, писала письма властелинам Европы.

Гасан-ага привез послание польского короля. Сигизмунд-Август прислал султану янтарную трость с золотым набалдашником, а Роксолане – меха, такие пышные и мягкие, что она не знала, когда будет носить их в теплом Стамбуле.

Гасан хотя и утомлен дорогой, но был довольный, бодрый, готовый снова отправиться в землю, куда султанше не было возврата.

– Имел беседу с королем? – спросила она его.

– Как было велено, моя султанша. Расспрашивали меня без конца о Стамбуле, о султане, о вашем величестве.

– Все там сказал?

– Все, ваше величество. Еще и от себя добавлял, когда возникала необходимость.

– И что же король?

– Благодарил за вашу доброту и приязненность.

– Просил о чем-нибудь?

– О мире говорил. Обещал написать.

– Написал. Да не так. Может, не понял твоей речи?

– Ваше величество! Он все понял. Но боится. Прикрывались раньше Украиной от орды, будет прикрываться и он. Так спокойнее. Да и что он может, если шляхта каждое слово у него изо рта вынимает и обратно вкладывает.

– Но ведь он король!

– Король – не султан. Это только султан не боится никого, а его боятся все. Дрожь пронизывает их от самого слова «Стамбул». Я уже так и этак намекал, что султан теперь дальше от Стамбула, чем они сами, – верят или не верят. Тогда я уже и вовсе напрямик. Дескать, все исламские воины, считающие разрыв с его величеством падишахом ужасными пытками, а разлуку с войной – источником всяческих страданий и неприятностей, следом за августейшим стременем отправились в бесконечный путь. Нет, говорю, в Стамбуле ни войска, ни султана, и можете попугать Крым, никто ему не поможет. А они мне: «А султанша?» И пока я там с ними разглагольствовал, татары перекопские вторглись, набрали множество люда и увели на свою землю в рабство. Говорили, какого-то их князя Вишневецкого тоже полонили и увели с собой.

Роксолана была в отчаянии.

– Поедешь к королю еще раз. Поговорю с султаном, и поедешь снова. Расскажешь там все. Потому что никто ничего не знает.

– Да там еще и послы понаврали, – вздохнул Гасан. – Нечего и говорить. Я им: у нас тут, мол, все принадлежит султану, кроме души, которая собственность Аллаха, а они мне: «А султанша? Разве султан не принадлежит ей? А если так, то кто же у вас выше?»

И ей невольно вспомнился любимый псалом отца: «Окропиши мя иссопом, и очищуся; омыеша мя, и паче снега убелюся» ^[297]. Последние слова чуть было не повторила вслух. «И паче снега убелюся». Очиститься? Как очиститься, защитить свое доброе имя, свою невиновность? И где взять сил, если ей нужно еще защищать сыновей своих, с которыми неизвестно что будет?

– Повезешь послание королю, – сказала Гасану твердо.

Снова писала от своего имени:

«Пусть всевышний оберегает Его Королевское Величество и дарует Ему долгие годы жизни. Покорнейшая слуга сим уведомляет, что Мы получили Ваше дружеское письмо, принесшее нам необычайную радость и удовольствие, которые ни с чем невозможно сравнить, чтобы описать их. Итак, из содержания письма Мы узнали, что Вы в добром здравии и желаете дружбы, которую Вы засвидетельствовали Вашей искренней подруге, точно так же засвидетельствовали и Вашу искреннюю дружбу и благосклонность к Его Величеству Падишаху, который является опорой мира, – как видите, я не в силах сравниться с Вами в выражениях. Пусть бог Вас оберегает, и чтобы Вы всегда были радостны и довольны. Как свидетельствует Ваше величественное письмо, а также донесение, сделанное моим слугой Гасаном, знаки дружбы, выраженные ему Вашим величеством, обязывают мое сердце к благодарности. Я поведала обо всем Его Величеству Султану, и это принесло ему неслыханное удовольствие, которое я не в силах Вам выразить. И он сказал: “Мы со старым королем жили как два брата, и если угодно всемилостивому Богу, мы будем жить с этим королем как отец и сын”. Вот что он сказал и с радостью велел написать это султанское письмо и послать его к подножию Вашего трона с моим слугой Гасаном. Итак, пусть Ваше Величество знает о том, что любым делом, которое оно будет иметь к Его Величеству Падишаху, я заинтересуюсь и скажу свое слово хотя бы и десять раз на добро и благосклонность к Вашему Величеству, считая это долгом моей благодарной души.

В знак дружбы и с тем, чтобы письмо это не оказалось пустым, я посылаю Вам две пары сорочек и штанов с поясами, шесть платочков и рушник, все в одном свертке. И пусть Ваше Величество простит мне, что я посылаю Вам эти строки, которые не заслуживают Вашего внимания, но если угодно Богу, я и в дальнейшем хочу посылать их Вашему Величеству.

На этом желаю Вам здоровья и расцвета во время Вашего правления. Покорнейшая слуга хасеки султанша».