Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Медведев cтр.№ 69

Попала под огонь критики и сохраненная лейбористами со времен войны карточная система распределения продовольствия, активно поспособствовавшая появлению огромного бюрократического аппарата и созданию «громадной армии чиновников», которая увеличилась в три раза по отношению к довоенному периоду. В результате главной заботой высшего политического руководства страны стало «обеспечение этой армии достаточным объемом работы, которая оправдывала бы ее существование», а также «предоставление чиновникам как можно больших полномочий и бесчисленных возможностей для вмешательства в жизни других людей».

За чей счет содержится непропорционально развитый бюрократический аппарат и за чей счет «оплачиваются щедрые административные расходы»? — вопрошал Черчилль. За счет обычных граждан, которые покрывают все издержки налоговыми выплатами и приобретением продуктов по завышенным ценам. «Социалисты делают вид, будто с помощью своей системы продовольственных карточек и субсидий на продукты питания обеспечивают малоимущих и всех остальных жителей страны дешевой едой, — возмущался политик. — Но для этого они сначала берут деньги из кармана наших граждан, а затем возвращают за вычетом тяжелого бремени расходов на громадную армию чиновников, занимающихся организацией работы карточной системы» .

Не оставил Черчилль без внимания и такое нововведение лейбористов, как национализация. Выступая в марте 1947 года в парламенте, он заявил собравшимся депутатам и членам правительства, что «можно попробовать уничтожить богатство, но это приведет лишь к распространению нищеты». В августе того же года он отметил, что «частная собственность имеет право себя защищать». «Наша цивилизация построена за счет частной собственности и может быть защищена только частной собственностью». В ноябре 1948-го он назвал предложенный законопроект о национализации сталелитейной промышленности «средством ограничения торговли». В октябре 1949-го на партийной конференции он высказал опасения, что национализация приведет лишь к тому, что «бурно развивающаяся промышленность будет приведена в беспорядок, расколота и в итоге заморожена и парализована неповоротливыми и дорогостоящими тисками государственной бюрократии». А что значит бюрократия? «Бюрократов не наказывают за неправильные решения, — объясняет Черчилль. — До тех пор пока они пунктуально ходят на работу, честно выполняют свои обязанности и ведут себя в вежливой манере перед своим руководством, им нечего беспокоиться о своей занятости и пенсиях». И таким людям, у которых «отсутствует заинтересованность действовать правильно», которые «не подвергаются наказаниям за свои ошибки», лейбористы передали «ключевые отрасли промышленности». «Я сомневаюсь, — заявил Черчилль в феврале 1950 года, — что обычному среднему социалисту доставляет удовольствие по утрам говорить себе: „Ого, я владею Банком Англии, я владею железными дорогами, я владею угольной промышленностью“. А если подобные речи и доставляют ему удовольствие, то он за него дорого платит в виде налогов, высоких цен или того и другого вместе взятых» .

Третья претензия Черчилля правящей партии состояла в ухудшившейся экономической ситуации на государственном уровне . «Какой смысл быть великой нацией, если наши граждане в конце недели не могут оплатить счета за жилье», — недоумевал лидер тори в частных беседах. На публике он был еще более резок и непримирим. «Сегодня самая большая беда нашей страны — это непрекращающаяся девальвация фунта или, говоря другими словами, постоянный рост цен, обесценивание труда и удорожание всего, что мы закупаем», — заявил Черчилль в июле 1951 года, выступая в своем избирательном округе Вудфорд. «Из-за разницы в курсе валют мы вынуждены отдавать плоды двенадцатичасового труда — физического или умственного — за то, что раньше могли купить восемью часами работы», — возмущался он. «Разве этот факт не вызывает изумления? — обращался политик к своим избирателям. — Шесть лет работы правительства социалистов нанесли нашим финансам больше ущерба, чем Гитлер» .

Находясь под влиянием идей австрийского экономиста Фридриха фон Хайека (1899–1992), Черчилль считал, что негативные экономические последствия вызваны нарушением фундаментальных основ здоровой экономики: «устранением мотива получения большего дохода и соблюдения собственных интересов как основного практического руководства в мириадах повседневных трансакций», что привело к «ограничению, параличу и разрушению британской находчивости, бережливости и изобретательности». Черчилль призывал «пока не поздно, избавить страну от извращенных доктрин социализма». В противном случае Британии будет «нечего надеяться на возрождение». Если не предпринять мер, «самые находчивые и энергичные эмигрируют, а в нашей стране останется огромная масса обремененных заботами, голодных, сломленных людей и возвышающаяся над ними группка чиновников», результатом чего станут «упадок и разруха» .

Упоминание «группки чиновников» особенно важно, поскольку касается одного из устоявшихся тезисов в мировоззрении политика: взаимосвязи между социализмом и ограничением свободы. «Как свободный англичанин, я больше всего ненавижу зависеть от чьей-либо милости или находиться в чьей-либо власти, будь то Гитлер или Эттли», — заявил он во время одного из заседаний парламента в ноябре 1947 года. За месяц до этого на съезде Консервативной партии он возмущался, что «наша жизнь все больше и больше регламентируется и регулируется тысячами правил, за соблюдением которых неусыпно следит огромная армия чиновников». По его словам, «всеми возможными способами создается и совершенствуется аппарат тоталитарного управления, охватывающий все сферы жизни британского общества». В представлении Черчилля, лейбористское правительство избрало эффективную тактику, используя «трудности в качестве предлога для введения еще большего количества ограничений и дальнейшего роста бюрократии». Сначала «правительство совершает ошибки, которые приводят к ухудшению ситуации», затем оно «требует новых полномочий для ее исправления». В результате лейбористы «все ближе подходят к реализации идеи всесильного государства, в котором человеку отводится роль беззащитного раба, пешки» .

Для того чтобы выступить противником ограничений и защитником свободы, Черчиллю не нужно было дожидаться программных заявлений на ежегодных партийных конференциях. Он незамедлительно реагировал на малейшие притеснения, идущие из стана политических оппонентов. Едва назначенный в 1950 году на должность министра городского и сельского планирования Хью Дальтон в момент представления «очередной из своих незначительных уступок» заявил: «Это эксперимент со свободой, надеюсь, никто не станет ею злоупотреблять», и Черчилль тут же разразился гневной тирадой. По его словам, «это высказывание как нельзя лучше характеризует отношение правителей-социалистов к людям». В их понимании «свобода является привилегией» и «экспериментом», который немедленно свернут, если им «разонравится» поведение обычных граждан. «Какой образчик высокомерия и надменного самодовольства! — сердито восклицал Черчилль. — Разве так можно говорить с народом Британии! Этот министр изъясняется так, будто он уполномочен распоряжаться нашими свободами, раздавая их нам, как печенье собачке, которая встала на задние лапы и, заискивающе виляя хвостом, выпрашивает у него угощение» .

Многие политики не обращали внимания на заявления в духе Дальтона, не реагировали они и на мелкие ограничения в свободе, преподносимые как необходимые меры по исправлению экономического положения. Но именно в этой незначительности, последовательности и постепенности Черчилль и видел основную угрозу. «История многих стран показывает, — предупреждал он, — что самый простой способ, с помощью которого можно сначала потихоньку ограничить свободу какой-нибудь великой и могучей нации, а потом и вовсе свести ее на нет, — это действовать не спеша, шаг за шагом, этап за этапом». В отличие от лейбористов, которые, в понимании Черчилля, стремятся создать всесильное тоталитарное государство, контролирующее каждый аспект жизни своих граждан, идеалом консерваторов была «власть народа, волей народа и для народа», когда «народ контролирует правительство, а не наоборот» .