В его власти, или Беременна от монстра - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Вестич cтр.№ 9

— Я сейчас позвоню водителю. Даже если закончишь здесь раньше, жди его. Никакого общественного транспорта и такси, поняла меня?

Я робко кивнула.

— Вот и умница. До вечера.

Марат развернулся и быстро скрылся из холла. Без сил я опустилась на мягкий диван, стоявший в холле. Боже мой, во что же я ввязалась? И главное, чем все это грозит мне и малышу?



Обследование заняло весь день, но именно сегодня посещение любых врачей и сдача анализов мне только в радость. Потому что ради малыша я готова хоть тысячу таких процедур и осмотров пройти. Да и возвращаться в дом к Марату не очень хотелось. Какой же я была слепой, когда думала, что влюблена в него! Слишком жестокий, холодный, закрытый, эгоистичный. Раньше он мне казался таким надежным и серьезным мужчиной, а теперь… Надо было не жалеть этого монстра, а просто сбежать сразу, как только сделала тест! Правильно говорила мама — локоть вот он, а не укусишь.

Кстати, о побеге я и думала. Даже когда на улице меня встретил огромный, похожий на шкаф, охранник, который неотступно прошагал за мной прямо до двери машины. По-моему, он даже в затылок мне дышал, так близко шел. Как под конвоем, ей-богу! А что же будет дальше? Нет, надо сбегать от Покровского. Неизвестно, что у него на уме. Раз он уже ограничивает мою свободу, то точно ничего хорошего.

Главное, усыпить его бдительность и все тщательно продумать. Ни одной ошибки больше быть не должно: если сбегу, Марат не должен меня найти. Иначе, я просто нутром чувствовала, добром это не кончится.

За окном уже стемнело. Не знаю, сколько точно времени, но с готовкой ужином я уже опоздала. Покровский вообще перфекционист, по нему часы можно сверять. Во всяком случае, завтракает и ужинает он в строго отведенное для этого время. Я злорадно улыбнулась: может, голодный походит и мозги на место встанут?

Уже дома хотела незамеченной проскользнуть в свою комнату, но Марат как будто специально поджидал меня. От неожиданности я вздрогнула, натолкнувшись в темноте на его фигуру в прихожей.

— Простите, что не успела приготовить ужин, — не чувствуя ни капельки сожаления, сказала вместо приветствия.

— Я заказал ужин из ресторана. Идем, стол уже накрыт.

Я так опешила, что не сразу поняла, что стою почти на пороге дома, открыв от удивления рот. Это кто, Покровский накрыл на стол?! И собирается есть ресторанную еду?? Сколько его знаю, Марат всегда старался есть только дома и терпеть не мог ни кафе, ни крутые дорогущие рестораны.

Быстро мою руки и прохожу в столовую. Не верю своим глазам, но так и есть — стол накрыт на двоих, приборы разложены, Покровский как всегда во главе стола. Только вот… с каких пор мы едим вместе? Я, как прислуга, всегда питалась отдельно, на кухне.

— Садись, — приказывает мужчина.

— Я не голодна, спасибо.

Взгляд Марата тяжелеет и в голосе снова слышится металлический отзвук:

— Я сказал, садись.

Сжимаю зубы, чтобы не нагрубить в ответ на этот приказной тон, но все же опускаюсь на отведенное мне место. Мне так неуютно, что я постоянно ерзаю на стуле. Покровский ведет себя, как ни в чем не бывало, а вот мне не по себе от этого ужина. Даже кусок в горло не лезет, хотя я старательно ковыряюсь вилкой в тарелке и делаю вид, что ем. Лишь бы снова не начал командовать.

— В медицинском центре отказались с меня деньги брать за обследование, — чтобы хоть как — то разорвать напряженное молчание, произношу я.

— Естественно. Его оплачиваю я.

— Да, но…

— Это не твоя забота. Ешь, — отрезает Покровский.

Черт возьми, если бы я услышала подобные слова раньше, вроде этих, когда мужчина дает понять, что решит все твои проблемы, то просто прыгала бы от счастья! Но сейчас на душе тоскливо и тошно.

То и дело поглядываю на часы, висящие на стене, и как только проходит десять минут, не выдерживаю.

— Спасибо за ужин, — бросаю дежурную фразу, поспешно поднимаясь из-за стола.

Лучше побыть в одиночестве, чем в такой компании. А так как я в данный момент гостья, а не прислуга, раз даже за стол с собой посадил, решаю быстро сбежать из столовой. И это почти удается.

— Анна.

Поневоле вздрогнула от ледяного окрика, что прилетел в спину. Помедлила секунду, но потом все же обернулась и молча уставилась на Марата.

— Завтра утром собери свои вещи.

От радости сердце пропускает удар. Я не могу сдержать широкой улыбки, боясь поверить в такое счастье!

— Я уезжаю? — спрашиваю с надеждой.

— Переезжаешь, — поправляет Марат, — На второй этаж. Пока есть вероятность, что этот ребенок мой, он не должен ни в чем нуждаться. Так что с завтрашнего дня и до момента, когда можно будет провести тест ДНК, ты не будешь жить в крыле прислуги. Доброй ночи.

Радость угасает сразу же, как будто резко задули фитилек свечки.

— Как скажете, Марат Павлович, — бесцветно отзываюсь в ответ.

Надо просто перетерпеть. У меня есть еще несколько недель до теста, чтобы продумать план побега. С его кучей денег не составит труда отыскать кого угодно, так что все должно быть идеально. А пока что остается только играть роль послушной девочки и лишний раз не ссориться с хозяином дома. Тем более, врач рекомендовал меньше волноваться. С этими мыслями я обессиленно я рухнула на постель и почти сразу же провалилась в спасительный сон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

То, что женщины продажны, Марат Покровский понял очень рано. Сначала он узнал о том, что у отца есть любовница. Для подростка это стало шоком, как и истерика матери, которая в слезах валялась в его ногах на кухне и умоляла не уходить. У его отца есть другая семья! Это не могло уложиться в голове Марата. Разве мог он так гнусно поступить со своей женой?

В тот момент он просто заплатил любовнице баснословную сумму, украденную у отца же, и как по мановению волшебной палочки она исчезла. Правда, папаша недолго горевал и просто завел другую женщину.

А потом Марат узнал, что у матери первой появился любовник. Все это время родители были достойны друг друга: изменами, ссоры, скандалы на пустом месте, алкоголь. Оба были несчастливы и оба мучили друг друга. Зачем? У них никогда не было дружной семьи. Разочарование от этой мысли было настолько сильным, что Марат возненавидел обоих. Ненависть копилась постепенно и рано или поздно черная лютая злоба должна была во что-то вылиться.