— Аня, Аня! — Тёмка увидел меня первым и тут же бросился со всех ног навстречу.
Еще добрых десять минут я обнималась со всеми и выслушивала поздравления. Но самый огромный букет вручил, конечно, довольный Марат. Сегодня он сиял, как начищенный до блеска медяк. Притянул меня к себе, приподнял край одеялка и улыбнулся еще шире, когда увидел сладко сопящую мордашку сына. А после отправился вручать врачам конверты. Думаю, еще никогда он с таким счастливым видом с деньгами не расставался. И, надеюсь, не поскупился, потому что врачам я была благодарна до глубины души — эти золотые люди спасли нас обоих и до конца помогали и поддерживали.
Домой нас сопровождало сразу несколько машин, потому что Марат решил не ехать в ресторан, а пригласить гостей домой. Но за столом я долго усидеть не сумела. Несмотря на то, что в больнице я постоянно находилась рядом с ребенком, все равно не могла надолго от него отлучаться. Знала, что там наверху за ним присматривает няня, но все равно это было не то. Так что я подняла вместе со всеми стакан сока за здоровье Макса и не выдержала, убежала наверх. Потому что няня может быть и профессиональная, но для нее это все равно чужой малыш.
— Идите, я сама посижу с ним, — вежливо улыбнулась я, когда появилась на пороге детской комнаты.
Сердце успокоилось только когда женщина передала Максима мне на руки. Я тихо выдохнула от облегчения и продолжила его укачивать.
— Ну конечно, где же еще ты можешь быть, — послышался сзади веселый голос Марата. Он подошел ближе, заглянул через плечо и не сдержал улыбки, глядя на то, как ребенок сладко зевает.
— Хочешь подержать его?
— Не знаю… — растерялся он, — лучше не надо. Он такой крохотный, а у меня руки такие… большие. Вдруг уроню его или что-то не так сделаю?
— Но ведь учиться надо! — возразила я с улыбкой и развернулась к нему, — Не бойся. Сложи руки, как у меня и бери осторожно. Придерживай за головку. Только не сжимай его, просто держи, вот так.
Я бережно передала сверток в его руки и прикусила губу. Марат выглядел очень сосредоточенным и серьезным, от напряжения у него даже испарина на лбу выступила. Никогда не видела его таким собранным, будто он самую большую драгоценность держал.
Покровский неуверенно улыбнулся и неловко пошутил:
— Никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Даже на самых сложных сделках всегда веду себя увереннее, чем сейчас.
Теперь я улыбнулась уже не скрываясь. Да уж, все же есть кое-что в жизни, что может смутить этого монстряку.
— Ничего. Скоро привыкнешь.
Макс заворочался и нахмурился, собираясь заплакать, и впервые на лице Марата я увидела панику. Сейчас он и сам был похож на беспомощного ребенка.
— Аня!
— Не переживай, ты ничего такого не сделал, — успокоила я мужчину. Но расслабился он только тогда, когда передал мне ребенка на руки. Даже выдохнул облегченно. Я уложила малыша в кроватку и оперлась руками на ограждение. Налюбоваться просто им не могла.
Марат кашлянул, привлекая мое внимание, и произнес:
— Аня… прости, что говорю это сейчас, но тебе нужно знать.
— Что такое?
— В общем, — он помолчал, подбирая слова, — после ранения врач сказал, что если раньше шанс забеременеть был небольшим, то теперь… — он осекся, заметив мой взгляд, и замолчал.
— Понятно, — чувствуя, как пересохло в горле, выдавила я и отвела глаза.
Раньше я и мечтать об одном ребенке не смела, но после беременности… честно сказать, я очень надеялась, что смогу родить еще хотя бы одного малыша. Поэтому услышать этот приговор было слишком больно. Особенно от Покровского.
— Аня… — тихо позвал он и шагнул ближе.
— Не надо, — предостерегла я, поднимая руку, чтобы он не прикоснулся ко мне. Вместо этого взглянула ему в глаза и серьезно спросила, — Что будет дальше, Марат?
Кажется, он не понял, почему я так многозначительно смотрю на него, потому что довольно кивнул:
— Дальше все будет хорошо. И у Макса, и у тебя. Скоро узнаешь, совсем немного осталось, — Марат улыбнулся, а у меня сердце ушло в пятки от страха и руки похолодели.
«И у Макса, и у тебя». Он сказал о нас раздельно. Значит, до сих пор хочет отнять моего малыша. Даже после того, что узнал! Я усиленно растянула губы в улыбке и сказала:
— Извини, надо покормить Макса.
— Конечно. Я буду внизу, с гостями.
Я молча кивнула и склонилась над кроваткой, делая вид, что собираюсь взять сына на руки. А на самом деле украдкой стерла слезу со щеки и ободряюще улыбнулась агукающему малышу. Я больше ни во что не верила и ничего хорошего не ждала. Особенно от Марата. И нужно было действовать немедленно, пока он не меня не опередил.
Глава 34
Уезжала я в больницу еще зимой, а вернулась весной. Странное было ощущение, как будто меня не было всего день. Практически ничего не изменилось, только снег почти растаял и стало теплее. Я прогуливалась по мощеной камнями дорожке сначала во дворе дома, а после собиралась пойти в сад. Но это только со стороны казалось, что я просто неторопливо гуляю, любуюсь на первую зеленую травку в проталинах и дышу свежим воздухом. На самом деле я обходила в который раз двор, чтобы вспомнить, где стояли камеры.
Я помню, еще с самого начала моей беременности повелось, что каждая выезжающая от Покровского машина проверялась. Ну а вдруг я в багажник со своим пузом залезу и сбегу? Честно, я думала об этом. Но охрана и правда заглядывала в него перед тем, как авто покинет двор.
— Здравствуйте, Анна Сергеевна, — услышала я голос и подняла голову. Сама не заметила, как ноги принесли меня к воротам, туда, где справа располагалось помещение для охраны.
— Эльдар??
— Не ожидали увидеть здесь?
— Нет. Но я рада, что Марат все-таки послушал меня и вернул тебя на работу.
— Я тоже, Анна Сергеевна, — искренне ответил бывший начальник охраны, — только я теперь здесь обитаю, как швейцар. Пропускаю машины. Но я не в претензии. После того, что произошло, я не могу больше охранять людей. Сам за это не возьмусь. Простите меня, Анна.