Стать Джоанной Морриган - читать онлайн книгу. Автор: Кейтлин Моран cтр.№ 59

Я рассказываю обо всем, что испытывает человек, у которого секс впервые, и когда я завершаю рассказ, мы с Крисси заключаем безмолвное соглашение, что больше мы эту тему не обсуждаем. Никогда в жизни.

Мы выползаем наружу, оставив мою утраченную невинность в шкафу, среди черных пакетов для мусора, набитых старыми куртками. Крисси сразу идет к себе в комнату и врубает «Мне нужно кое-что тебе сказать» на полную громкость. Близнецы просыпаются и орут на два голоса. Плач близнецов – это единственный звук на свете, который может быть громче, пронзительнее и настырнее, чем гармонии братьев Гибб. 

Все это время я писала письма Джону Кайту – по два, три, четыре письма в неделю, а Джон писал мне. Я писала ему за столом у себя в комнате, глядя на его фотографии на стене, стряхивая пепел в его пепельницу; он писал мне из студии в Уэльсе, где записывал новый альбом.

Он был первым, кому я рассказала о своем благополучно утраченном целомудрии. Задолго до того, как я затащила Крисси в платяной шкаф и нанесла тяжелейшую травму его неокрепшей психике, я возвращалась домой в электричке – внутри по-прежнему все болело – и писала Джону о том, что со мной произошло прошлой ночью.

Хотя к тому времени я была женщиной уже почти четырнадцать часов, письмо все равно получилось по-детски наивным. Сейчас я бы уже постеснялась писать такие бесхитростные, невинно-порнографические откровения. Но тогда я не знала, что люди обычно не пишут «друзьям» многостраничные письма, содержащие красочные описания постельных процессов, когда тебя вертят и так и этак, и заправляют тебе до тех пор, пока ты не начинаешь орать, что подробности вроде того, как ты вся лоснилась от пота, или как ты скакала верхом на партнере, полностью голая, не считая цепочки с подвеской, которая колотила тебя по ключицам, это все-таки… перебор. Я думала, что именно так – независимо от речевой ситуации – и общаются друг с другом взрослые люди, познавшие радости секса.

Люди, познавшие радости секса, наверняка обсуждают такие вопросы в очереди у кассы в супермаркете, думала я. Или на автозаправочной станции.

Но если по правде, даже если бы я знала, что так не принято, я, наверное, все равно написала бы это письмо. И все остальные нескромные письма, которые были потом. Я отнюдь не случайно оказалась в постели с первым же мужиком, попавшимся мне на глаза сразу после того, как Джон Кайт меня поцеловал: он меня растревожил, он меня распалил, он запустил во мне некий процесс, который не смог завершить, и я – растревоженная, распаленная – рванулась искать кого-то, кто закончит начатое Джоном. По сути, я отдала свою девственность Джону. Когда я писала ему об этом, мне хотелось, чтобы он представил меня с ним в постели. Мне хотелось, чтобы мои письма его взбудоражили – чтобы он примчался ко мне, весь возбужденный.

Но его ответ был на удивление невозмутимым: «Господи, Герцогиня, зачем ты тратишь такой талант на музыкальную журналистику? Это же великолепный материал для ведущих мужских журналов! Отошли это в «Playboy», и тебе больше уже никогда не придется рецензировать всякую муть вроде «Bum Gravy». Шикарный текст, пять звезд из пяти. Хотя ты уж меня извини, но я лучше представлю, что ты лупенилась с кем-то другим, а не с Ричем. Просто я не согласен с его восторженным отношением к Лу Риду. Я ненавижу Лу Рида. Он похож на Эрика Эстраду в «Калифорнийском дорожном патруле» с его вечно угрюмой мудацкой рожей».

Но если по правде, мне хотелось, чтобы каждый встречный мужчина представлял меня с ним в постели. Потому что теперь я утратила девственность, и это послужит мне отправной точной для широкомасштабного секс-приключения. Я хочу стать такой, как Джеймс Бонд, который ни разу не уходил с вечеринки, либо не отымев очередную красотку, либо не взорвав все к чертям. Это мой образец для подражания.

Изначально он выбирался, исходя скорее из робкой надежды, нежели из реальных ожиданий. Потому что до встречи с Тони Ричем я была на сто процентов уверена, что, будучи толстой и некрасивой девчонкой, могу не рассчитывать на разнообразную и интересную сексуальную жизнь: мне удастся потрахаться три, в лучшем случае четыре раза в жизни, причем половина из этих редких разов приключится из жалости, и все – исключительно со скуки и спьяну, – а потом у меня образуется толстый муж, и зажигательный случайный секс вновь достанется стройным тощим красоткам, для которых он, собственно, и создавался. Если мне и удастся сыграть роль леди Секс Бонд, это будет кино под названием «Трахнешься дважды в жизни – считай, повезло».

Но теперь я узнала прекрасную правду: любая женщина всегда найдет себе с кем переспать. В любое время, когда захочет. Любая женщина. В любое время. Это самый большой, самый лучший секрет на свете. Все очень просто. Даже если ты толстая, и носишь шляпу-цилиндр, и говоришь с вулверхэмптонским акцентом. Действительно просто. Приходишь на вечеринку или на концерт, присматриваешь подходящего парня, заводишь с ним разговор, потихоньку подводишь его к теме секса – не важно, как именно; все равно все разговоры так или иначе вертятся вокруг секса, – и минут через двадцать вы уже вовсю предаетесь разврату где-нибудь в уголке, и в перерывах между поцелуями ты пытаешься выяснить, где он живет.

Потому что тем летом 1993-го я скрупулезно составила карту районов Лондона, где буду безудержно совокупляться, – они все примыкают к Юстонскому вокзалу, куда я неизбежно должна возвращаться наутро, чтобы ехать домой в Вулверхэмптон. На востоке не дальше Кларкенуэлла, на западе не дальше Кенсал-Грина, на севере не дальше Крауч-Энда, на юге не дальше Стоквелла. Отовсюду до Юстонского вокзала – не дольше двадцати пяти минут на такси. Если окажется, что получается дольше, я откажусь от ночных приключений, поскольку на собственном опыте убедилась, как невесело добираться из Патни до центра – в девять утра, с засосами на лице.

Плюс к тому я питаю необъяснимую ненависть к линии Дистрикт, каковая является решающим аргументом во всех спорных случаях:

– Может, поедем ко мне и продолжим (запустив руку мне в лифчик) нашу содержательную беседу?

– А где ты живешь?

– В Эрлс-Корте.

– Извини, но сегодня никак не могу. У меня смена в хостеле для бездомных. Так что, наверное, потрахаюсь где-нибудь там. До свидания.

По ходу дела я многому научилась. Если беседовать о сексе с каждым встречным – как правило, пьяным – мужчиной, вся вековая секс-мудрость будет изложена тебе за считаные минуты. Все расхожие мнения, все предрассудки и убеждения. Один рок-музыкант говорит мне, что он определяет, «насколько девчонка умна», сразу же, по походке.

Эти слова повергают меня в замешательство. У меня очень слабые лодыжки, и поэтому я хожу, как пингвин. Я считаю себя очень даже неглупой – но, может, ногам лучше знать? Или, может быть, в целом я умная и только лодыжки чуток глуповаты?

Я пытаюсь сменить походку – убиваю на это не одну неделю, – пытаюсь понять, как именно ходят умные девушки. Наиболее очевидный ответ: «Быстрым, решительным шагом», – и я начинаю ходить, как T-1000 в «Терминаторе-2: Судный день», когда он бежит за машиной. Это жутко выматывает и вообще смотрится жутко. Я бы даже сказала, зловеще. Я не уверена, что такая походка свидетельствует об уме. Жалко, что я не выспросила подробности.