Я беду от тебя отведу - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Динова cтр.№ 89

Если можешь сделать доброе дело — сделай его, а нет — пройди мимо, будто ничего и не заметил. Но пройти мимо Аниной нужды я не смогла…

* * *

Сегодня с частью группы я присутствовала на учебном вскрытии в морге, и по неосторожности едва не выдала себя. Вадим, как всегда, прогуливал; я его не видела уже почти целую неделю, а на звонки он не отвечал.

Валентин Петрович Олежко пришёл с большим опозданием, извинившись перед нами. Сейчас он чем-то походил на мясника — наверное, своим клеёнчатым оранжевым фартуком, надетым поверх медицинского халата. Он запустил нас в прозекторскую, где на столе, накрытое простынёй, уже лежало тело умершего, которое нам предстояло изучать. В этот момент произошёл небольшой инцидент. Одному из студентов внезапно стало плохо.

— Я не могу… Можно я… — смертельно побледнев, пробормотал он, отступая к двери и делая судорожные глотательные движения.

— Так, Антонов, стоять! — крикнул ему «Кощей».

Но было поздно. Раздался глухой стук. Виталий Антонов упал в глубокий обморок. Валентин Петрович что-то раздражённо буркнул себе под нос, мне даже показалось, он грязно выругался.

— Отнесите это тело в коридор на диван, и продолжим, — равнодушно велел он ребятам. Те, подхватили за руки и за ноги безвольное тело своего впечатлительного товарища и вынесли его вон.

— Итак, сейчас мы должны выяснить причину безвременной кончины этого замечательного человека, — радостно объявил Олежко, подходя к столу и довольно потирая руки.

— Гипертермия… — вырвалось у меня, и я тут же прикусила язык. «Кощей» посмотрел на меня как на государственного преступника

— Что ты сказала?!

Одним рывком он сорвал с покойника простыню.

Ребята, стоящие вокруг стола, отпрянули назад с возгласами ужаса, увидев сильно обезображенное тело, почти целиком покрытое багровыми ожогами со струпьями.

— Это же совсем не тот труп! — гневно закричал Валентин Петрович. — Зачем вы подсунули нам этого варёного?

— Извините, ошибочка вышла. Сейчас заменим, — виновато сказал появившийся в дверях санитар.

Когда я вышла из больницы, меня окликнула Настя Лапина, девочка из моей группы, — малообщительная тихоня и отличница.

— Слушай, — спросила она, поравнявшись со мной. — Как ты догадалась, что труп, то есть… умерший, был обожжён?

— Просто интуиция… Хотя, скорее, совпадение, — холодно ответила я, но Настю такое объяснение не удовлетворило.

— Ну да, конечно, — ехидно произнесла она, недоверчиво сузив глаза. — Так же, как и та банка с соляной кислотой, которая сама по себе летала в воздухе.

— Ты фантазёрка. Выдумаешь тоже… — усмехнулась я и, желая избавиться от её компании, ускорила шаг.

Ещё на первом курсе я стала случайной свидетельницей того, как худенькая девушка-лаборантка, спускаясь по лестнице и держа в руках тяжёлый ящик с химическими реактивами, неожиданно оступилась и потеряла равновесие: одна из банок с концентрированной соляной кислотой сорвалась с подноса и, перелетев через перила, стала падать вниз. Моя реакция сработала быстрее, чем я успела подумать о последствиях. «Подхватив» банку взглядом, я вернула её на место, к удивлению и огромному облегчению бедной девушки. Если бы я этого не сделала, то склянка с опасным веществом упала бы прямо на головы стоящих внизу студентов. Тогда я решила, что никто, кроме лаборантки, не заметил этого странного эпизода, но, как теперь выяснилось, скрытная, похожая на лисичку Настя оказалась гораздо наблюдательнее остальных.

За шумом пылесоса я не услышала, как Вадим открыл дверь своим ключом и вошёл в квартиру. И первое, что он увидел: куча игрушек, разбросанная на паласе по всему коридору, и ребёнок, ползающий среди них, а также полная маленькая фигура Анны в тренировочном костюме, стоящая на табурете в ванной и развешивающая детские вещички.

— Кто эта женщина и чей это ребёнок? — громко поинтересовался Вадим, совершенно не заботясь о том, что Аня может его услышать.

— Я сейчас тебе всё объясню… пойдём в комнату, — я взяла его за рукав.

— Что ты мне объяснишь? — зло спросил он, не двигаясь с места и выдёргивая руку.

— Это моя подруга из Велижа…

— Ах, из Велижа! Слушай, ты что сюда всех бродяг будешь собирать, а? Почему ты не посоветовалась со мной?

Наверное, мне следовало напомнить ему, что он всё-таки на моей территории, и я сама имею право решать, кому на ней находиться, а кому нет, но вместо этого я повела себя в точности так же, как Анька, тогда — в Велиже, когда мы были на дискотеке в ДК. Я стала извиняться, пытаться что-то объяснить… Как будто я — это не я.

— Наверное, мы вам мешаем, Май… — услышала я безжизненный голос Ани. Она растерянно стояла на пороге моей комнаты; Ванька, держа в руках плюшевого мишутку, робко жался позади неё.

— Нет… нет… — нахмурилась я.

Вадим не пожелал слушать никаких объяснений, и мы всё равно поссорились.

Я услышала, как жалобно запищала игрушка, на которую он наступил в коридоре.

— Чёрт побери!!! — выругался Вадим и ушёл, изо всех сил хлопнув входной дверью.

Расстроенная Аня попыталась утешить меня; не сдержавшись, я сказала ей грубость. Поведение Вадима сильно выбило меня из колеи, но я всё ещё надеялась, что он вернётся и всё наладится само собой. Я и предположить не могла, что может возникнуть подобная нелепая и сложная ситуация.

Между нами окончательно пробежала чёрная кошка. Я звонила ему, но он не отвечал на мои звонки и не перезванивал. Всю ночь я не могла уснуть, забывшись только на рассвете.

На следующий день я проснулась ближе к полудню и обнаружила, что все вещи Анны и её сына исчезли, постель и полотенца постираны, выглажены и аккуратно сложены стопкой на кровати. Она оставила записку, в которой благодарила меня за помощь и извинялась за то, что стала причиной моего разлада с любимым человеком.

Я схватила свой мобильный, но, сжав его в руке, со злостью швырнула об стену. Я долго плакала, но потом слёзы кончились. Всё! Меня это достало! Хватит без конца наступать на горло собственной гордости и терпеть его эгоистичные выходки! Запустив пальцы в давно немытые волосы, я посмотрела на себя в зеркало и, увидев свой затравленный взгляд, чёрные синяки под глазами, снова почувствовала обессиливающий страх и боль в груди, словно я была полной развалиной или больной старухой. Внезапно мои глаза непроизвольно «включились», и в одно мгновение я разрушила зеркало.

Он явился через два дня поздно вечером. Был сильно навеселе. Рубашка навыпуск и куртка в грязи: наверное, упал по дороге и валялся в луже.

— Тсс… Не стоит, — предупреждающе сказал Вадим, поднеся палец к губам, хотя я молчала. — Бухло есть?

Я отрицательно покачала головой.

Он прошёл на кухню и открыл холодильник. Достав оттуда валокордин, вылил в кружку всё его содержимое и, не разбавляя водой, выпил.