– Будем надеяться, что с тех пор он вырос и изменился в лучшую сторону, – рассмеялась Аурелия. – Ему должно быть уже двадцать один, коль скоро тебе девятнадцать.
– Посмотрим, посмотрим, что с ним стало за эти годы. В любом случае, если снова вздумает бросаться дикими яблоками, то я начну метать в ответ камни.
Аурелия весело хихикнула.
– Не вздумай, ради бога! Ты же знаешь, леди Воган – старинная подруга мамы. Мама ее просто обожает. Как бы то ни было, а у меня есть шанс познакомиться хоть с одной из тех девушек, что будут представлены ко двору, еще до того как я отправлюсь в Лондон. Надеюсь, Элизабет похожа на меня. А то все эти столичные мисс, они такие штучки. Я на их фоне буду казаться заурядной деревенской простушкой.
– Никогда! Уверена, ты им ничем не уступишь, особенно когда нарядишься во все свои красивые платья. – Флора открыла дверь в свою спальню, и Аурелия последовала за ней. – Ты будешь самой запоминающейся и яркой дебютанткой сезона. Вот увидишь! Но я тебе ни капельки не завидую, – добавила она, подходя к клетке с Рози, чтобы снова выпустить крольчиху на волю.
– Правда, не завидуешь, Флора? – Аурелия пристроилась на краешке кровати сестры. – Сказать честно, хотя ты и повторяешь постоянно, что нет, не завидуешь, но я все равно переживаю. А вдруг в глубине своей души все же завидуешь? Хоть немного… Ведь это же нечестно, я понимаю, что я дебютирую при дворе, а тебе такой возможности не дали.
– А что бы здесь делали мои животные без меня? Ты об этом подумала?
– Знаешь, хотела бы я увидеть физиономию твоего будущего мужа, когда ты объявишь ему, что будешь делить супружескую спальню со всем своим зверинцем. Вот будет потеха! – Аурелия взяла на руки Рози.
– А если он станет плохо вести себя, то я еще в придачу натравлю на него Альберта, свою крыску.
– Знаешь, а это мысль! Можно, в случае чего, я тоже позаимствую у тебя Альберта?
– Одолжу с превеликим удовольствием. – Флора скорчила смешную рожицу. – Аурелия, мы же обе с тобой прекрасно понимаем, что сезон в Лондоне – это просто повод подыскать тебе подходящего мужа. А сама ты хочешь замуж?
– По правде говоря, и сама не знаю. Но вот влюбиться хочу, это точно. Впрочем, все девушки мечтают о любви.
– А я, знаешь ли, чем больше размышляю над всеми этими вещами, тем сильнее убеждаюсь в том, что жизнь старой девы – это как раз по мне. Стану жить в маленьком домике в окружении своих питомцев. И все они будут любить меня беззаветно. Ведь животные любят просто так, ни за что, не выдвигая никаких встречных условий. Вот и получается, что такая привязанность безопаснее, чем любовь мужчины.
– Но ведь это же скучно. Ты не находишь?
– Возможно. Но я ведь и сама довольно скучная особа.
Флора посадила себе на ладонь двух сонь, Мейси и Этель. И те сразу же блаженно свернулись калачиком, укутав головы своими пышными хвостами. А Флора тем временем принялась чистить свободной рукой их клетку.
– Господи! Ну когда же ты перестанешь заниматься самоуничижением, Флора? Ты так прекрасно успеваешь по всем предметам. На французском щебечешь совершенно свободно. А уж твои акварели – это вообще верх совершенства. Да если хочешь знать, я по сравнению с тобой – законченная тупица!
– Ну, и кто теперь из нас двоих занимается самоуничижением, а? – вяло пошутила Флора в ответ. – К тому же мы обе отлично знаем, для женщины красота важнее всего. Именно хорошенькие, обворожительные и веселые девушки устраивают свою семейную жизнь лучше всех. А кому нужны такие страхолюдины, как я?
– Я буду сильно скучать по тебе, когда выйду замуж. Может, ты потом, со временем, согласишься переехать ко мне и жить вместе со мной в моем новом доме. Потому что я просто ума не приложу, как стану жить без тебя. Все! Мне пора бежать вниз. – Аурелия спустила крольчиху на пол. – Мама хочет поговорить со мной о том, как мне следует вести свой ежедневник в Лондоне.
Аурелия ушла. Какое-то время Флора размышляла над тем, каково ей будет жить в доме замужней сестры. Что-то вроде старой одинокой тетушки-приживалки, как их часто описывают во всяких романах, которые она любит читать. Прибрав кровать, Флора подошла к письменному столу, открыла нижний ящик и достала оттуда свой дневник в обложке из шелка. Потом слегка закатала рукава, чтобы не измазать чернилами кружевные манжеты, и уселась писать.
10
На следующее утро Флора впрягла своего пони по кличке Майла в двуколку и отправилась в Хоксхед забрать коробку с увядшими листьями капусты и старой морковью. Отбракованные в ходе сортировки овощи ей любезно отдавал мистер Болтон, владелец местной лавки. Она знала, родители неодобрительно относятся к этим ее поездкам. Наверное, им хотелось бы видеть старшую дочь владельца Эствейт-Холл не иначе как в карете, но Флора была не из тех, кого можно было легко переубедить.
– Ты же прекрасно знаешь, мамочка, что после того, как вы с папой рассчитали нашего кучера, у нас остался лишь один Стэнли. А мне совестно просить его, чтобы он отвез меня куда-нибудь. У него и так хватает работы на конюшне, – уговаривала мать Флора.
С такими доводами трудно было не согласиться, и в конце концов Роза сдалась и смирилась с поездками дочери. А в последнее время она даже стала давать Флоре кое-какие мелкие поручения, коль скоро та все равно бывала в деревне.
Бедная мамочка, со вздохом подумала Флора. Она жалела мать, представляя, как ей тяжело постепенно, но неуклонно скатываться к практически полунищенскому существованию. А она ведь до сих пор хорошо помнила, как однажды, еще в детстве, побывала вместе с матерью в ее родительском доме. Тогда ей, четырехлетней девочке, смотревшей на все вокруг широко распахнутыми глазами, этот дом показался самым настоящим дворцом. Дюжины лакеев, горничных, дворецкий с каменным выражением лица, который приветствовал на входе дочь семейства, прибывшую навестить родителей вместе со своими чадами. Впрочем, обе девочки, и Флора, и Аурелия, были тут же отправлены в детскую комнату для игр, где за ними присматривала старая няня самой Розы. Флору так и не показали дедушке с бабушкой. Этой чести удостоилась лишь Аурелия, которую на короткое время забрали из детской.
Управившись со своими делами, Флора вручила пенс мальчику, которого попросила присмотреть за пони, затем снова залезла в свою двуколку, уселась на деревянную скамью, поставив рядом с собой корзину, полную овощей, и бумажный кулек с грушевым леденцовым монпансье, любимым лакомством Аурелии.
Стоял погожий солнечный день. Двуколка покинула пределы деревни, и тут Флора неожиданно решила возвращаться домой не по ближней, а по дальней дороге, объехать вокруг озера Эствейт-Уотер, а потом через деревушку Ближний Суррей. А заодно своими глазами убедиться в том, что распустились первые крокусы и нарциссы. В воздухе уже вовсю пахло весной, лишь кое-где местами виднелись остатки снега, которые вот-вот растают без следа под ярким утренним солнцем, распрощавшись с землей до следующей зимы. Выехав на дорогу, ведущую из Ближнего Суррея к их поместью, она непроизвольно бросила взгляд на фермерский дом, едва видневшийся из-за холма слева от дороги.