Почему у женщин при социализме секс лучше. Аргументы в пользу экономической независимости - читать онлайн книгу. Автор: Кристен Годси cтр.№ 38

Нравится нам это или нет, капитализм превращает в товар практически каждый аспект нашей частной жизни, как и гласит сексуально-экономическая теория. Личные отношения требуют времени и сил, которых хватает лишь немногим из нас, пытающимся свести концы с концами в неустойчивой экономике краткосрочных контрактов. Мы опустошены и выжаты как лимон и не хотим тратить эмоциональные ресурсы на поддержание отношений с любимыми. Меня всегда поражало, как много молодых женщин и мужчин с высшим образованием ищут щедрых «папиков» и «мамочек» на сайтах вроде Seekingarrangement.com или работают в эскорт-агентствах. Любые отношения требуют некоторого эмоционального труда, и молодежь усваивает, что этот труд может быть оплачен ^[144].

Многие возразят, что в работе в сфере сексуальных услуг нет ничего зазорного и ее следует легализовать, поставить под защиту закона и профсоюзов и обеспечить честную плату тем, кто по доброй воле решает трудоустроиться в этом секторе экономики. Секс-индустрия существовала задолго до капитализма, сохранялась в социалистических государствах и будет существовать еще очень долго. Однако секс-индустрия, как и менее явные формы товаризации сексуальности, является продуктом экономической системы, почти не дающей женщинам материальной защищенности и побуждающей людей превращать все, что у них есть (труд, репутацию, эмоции, физиологические жидкости, яйцеклетки и т. д.), в продукт, который можно продать. Эта разновидность любовного обмена представляет собой не секс-позитивное расширение прав и возможностей женщин, а отчаянную попытку выжить в мире неразвитых механизмов социального обеспечения.

★

Если считать сексуально-экономическую теорию экстремальной моделью сексуальности в капиталистической экономике, то другой экстремум, «социалистический», покажет нам, как объединить положительные стороны обеих систем, отбросив очевидные недостатки. Женская занятость и участие в управлении (посредством гарантии трудоустройства или квотирования), а также финансируемый государством отцовский декретный отпуск и субсидирование детских дошкольных учреждений позволят женщинам не продавать секс ради удовлетворения насущных потребностей. Всеобщее медицинское страхование уже значительно уменьшает экономическую зависимость женщин от мужчин. Создание системы всеобщего медицинского страхования ни на шаг не приближает нас к авторитаризму, как бы ни убеждали нас в обратном правые. Критики американской системы здравоохранения часто указывают на то, что медицинская страховка от работодателя приковывает людей к ненавистной работе. Ведь индивидуальные программы страхования непомерно дороги. Редко, однако, упоминается, что зависимые жены точно так же прикованы к своим бракам, потому что наша система здравоохранения предоставляет им доступ к медобслуживанию через мужей. В случае развода женщина теряет привязку к оформленной на базе работодателя страховке бывшего мужа и вынуждена полагаться лишь на саму себя ^[145].

Американцы поклоняются двуглавому божеству свободы и выбора, но некоторые фундаментальные аспекты нашей экономической системы отнимают у простых людей возможность принять решение бросить работу или отношения, не приносящие удовлетворения, поскольку при этом они могут лишиться базовой медицинской помощи. «Это уродование индивидов я считаю худшим злом капитализма», – писал Альберт Эйнштейн в статье 1949 г. «Почему социализм?» Проведший последние годы жизни в Принстоне, штат Нью-Джерси, Эйнштейн считал, что «экономическая анархия капиталистического общества» подрывает базовые человеческие свободы, которые можно восстановить, если американцы примут некоторые аспекты социализма. Чтобы увеличить личные свободы, мы можем воспользоваться любыми из множества мер социальной политики, ряд которых сегодня действует в европейских социальных демократиях ^[146].

Я снова вспоминаю Кена и его бывшую жену. Поскольку он был моим другом, в его разводе я всегда стояла на его стороне, осуждая жену за расчетливость. Однако и она была жертвой. Все знали, что Кен бабник. Правила игры были очевидны: женщины позволяли ему пользоваться своей сексуальностью, а он оплачивал их счета. Именно так он познакомился с женщиной, на которой женился, и она знала правила обмена. Просто по ходу дела Кен в нее влюбился и решил, что она ответит на его нежные чувства. Они оба принимали деньги за привлекательность, а деловой обмен за любовную страсть. Предполагалось, что экономических возможностей Кена достаточно для секса, но Кен попытался переписать правила. Он понял, что сделки ему уже недостаточно; он захотел настоящей эмоциональной связи. Кен хотел, чтобы она желала его ради него самого, а не за то, что он может купить. Ему нужно было знать, что она будет любить его, даже если он лишится богатства. Самым честным с ее стороны в этот момент было бы сказать правду и разорвать отношения. Однако она была бедна и необразованна, и его предложение выйти за него замуж стало для нее счастливым шансом получить грин-карту и новую жизнь в Америке. Она продолжила игру. Изображать любовь к богатому мужчине было для нее очень выгодным вариантом.

Можно ли винить ее в том, что она по-настоящему влюбилась в другого мужчину, не имевшего денег Кена, но пробудившего в ней искреннее чувство? Получив документы на право пребывания в стране, она не захотела притворяться дальше и сбежала к мужчине, в котором видела свою «настоящую любовь». Бедняга Кен остался с разбитым сердцем, озлобленный ее лживостью, но если бы он только задумался о том, какими неравноправными были их отношения, то понял бы, что именно экономическая зависимость от него заставляла ее все время врать. В последние годы своей короткой жизни Кен осознал, что, если он хочет отношений с человеком, любящим его (а не вещи, которые он может купить), нужно взять пример со своего коллеги и найти женщину, способную обеспечить себя самостоятельно. Возможно, в XXI в. это звучит старомодно, но Бебель и Коллонтай были правы в главном. Интимные отношения, относительно свободные от делового духа, более честны, искренни, да и просто лучше.

Роза Люксембург (1871−1919): один из виднейших социальных теоретиков европейского марксизма. Философ, экономист и пацифистка, Люксембург получила докторскую степень в Цюрихском университете в 1897 г. Выдающийся оратор и автор страстных текстов, она считалась светочем среди лидеров немецкого социализма своего времени. С началом Первой мировой войны порвала с коллегами из Социал-демократической партии Германии и участвовала в создании «Союза Спартака», впоследствии ставшего Коммунистической партией Германии. В 1919 г. ее убили вместе с коллегой Карлом Либкнехтом. Печатается с разрешения Rosa Luxemburg Stiftung.