Эренильцы наверняка не поняли, что я сказала, не услышали. Но заметив снова меня выглядывающую, да еще и махающую им, живая волна с диким ором рванула к ступеням храма, стараясь разбить энергетический щит, тут же поставленный Калебирсом.
- Быстрее, - рыкнул он, - там куча сильных магов, я долго держать не смогу.
Резар внял и, не спрашивая, подхватил меня на руки, будто невзначай провел рукой по обмаженному плечу и шагнул в портал. А я не сопротивлялась, блаженно улыбаясь. Впервые в жизни я получила столько внимания от мужчин. Не хочу, чтобы этот сон заканчивался. Я даже чувствую себя помолодевшей! Словно мне снова двадцать…
Выйдя из фиолетового нечто именуемого порталом, Резар ступил ботинками на белый пушистый ковер в поистине царской комнате. Я так восхитилась, разглядывая роскошь вокруг, что дыхание сбилось. Большая круглая кровать, на которой поместилось бы человек десять не прикасаясь конечностями друг к другу. Ну, если местных мужиков, то пять. Над ложем висел бело-золотой воздушный балдахин. К подножью кровати придвинута софа без спинки, в тон по цвету. Рядом с симпатичным туалетным столиком, что стоял напротив окна, находилось две двери.
Я сразу попыталась сползти с Резара, чтобы посмотреть, что за ними. Но почувствовала, как из его груди вырывается рык, очень похожий на недовольство зверя. Меня прижали еще плотнее к большому телу. Я пискнула, попытавшись поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Мне это удалось.
- Что случилось?
Берсерк стоял с закрытыми глазами, трудно дышал, крылья носа расширялись слишком часто и сильно. Медитирует, что ли?
- Это их особенность, Эйдегийцев, - хмыкнул вошедший следом Калебирс, - прикасаясь больше нескольких минут к предмету своего обожания, отпустить уже слишком трудно, для этого нужна концентрация. Кстати, если что, эта комната полностью твоя.
Я предмет обожания?! Боже сохрани этих глупцов.
- Лучше помолчи, Калеб, - рыкнул Резар, - я пытаюсь, - прорычал он сквозь зубы.
Я прикусила язык, уже не вступая в диалог. А если у него не получится собраться? Я всю жизнь буду у него на руках?!
В принципе, перспектива не то чтобы ужасная…
Но в следующую секунду воин меня успокоил, тяжело вздохнув, поставил на пол и отошел на метр, отвернувшись. Я заметила, что костяшки на его пальцах побелели, так сильно он их сжимал.
- Я же говорю, - шепнул подошедший император, - лучше откажись от него, пока не поздно.
- Не нарывайся! – прозвенел рык с угла комнаты да такой, что балдахин над кроватью затрясся.
- Резарчик, ты главное успокойся, - выглянула я из-за плеча Саадара, - не нервничай.
В эту минуту в комнату постучали, мы все, кроме Резара, обернулись к двери. Внутрь вошли два таких же красавца, как и мои мальчики, на них была серая бесформенная одежда, но даже она не скрывала габаритов. Один – брюнет с шоколадными волосами и, в отличии от других моих мужиков, у этого волосы были короткие. Второй – блондин, как и Калеб. Приглядевшись, я заметила на их шеях ошейники.
- Вы кто? – осмотрев их, задала вопрос.
- Это твои рабы, - ответил мне Саадар, весело усмехнувшись, - я прикупил их на рынке для тебя.
- Кто?! Рабы?! – поперхнулась я.
5
«Рабы» опустились на колени, пока я изумленно отходила от полученной информации. Почему-то мне думалось-представлялось, что рабы выглядят совершенно по-другому. По крайней мере, не такие красавчики. Да на них даже рванье выглядит, как последняя коллекция известного дизайнера.
Брюнет обжег на меня пылким взглядом, бросившим в мурашки, настолько сексуальным показалось его лицо в эту секунду, но тут же опомнившись, он снова начал излучать покорность, натянул на лицо невозмутимую маску.
- Как вас зовут? – я обращалась к обоим, но узнать больше мне хотелось именно о нем. За маской раба скрывается секс-бомба, не заинтересоваться таким я не могла.
- Я Лаосар, госпожа, - приятный, слегка грубый, звук его голоса заставил задрожать все внутри меня, а снизу живота уплотнился тугой узел.
Но, мужчина, что пробудил во мне пламя возбуждения, больше не смотрел куда-то выше «хозяйских» ног. Впрочем, они тоже были красивыми, не жалуюсь. Теперь не жалуюсь. Но от того не лучше. Мне больше нравится, когда смотрят в глаза, особенно, когда мужской взгляд такой страстный.
- А я Шаран, госпожа, - повторил другой, на которого я практически и внимания не обратила.
- Лаосар, как получилось, что ты стал рабом? – задала я вопрос и все присутствующие поняли, что я этим мужчиной заинтересовалась, а второй явно в пролете.
Саадар с Калебом будто невзначай подошли ближе к Резару, чтобы удержать его, если тот не сможет сдержаться. Потому что тысячелетний явно стал выказывать недовольство.
- Соблазнил и переспал с женщиной, что не выбрала меня в своем отборе, - холодно отрапортовал раб.
- Ого, - слегка опешила я, - но ведь если соблазнил, то она не противилась? Почему тогда ты стал рабом?
- Женщины бывают коварными, - соблазнительные губы Лаосара расползлись в притягивающей ухмылке и он поднял на меня неимоверные глаза. В них пылало пламя. А у меня начали подкашиваться ноги. Аура этого искусителя совершенно невероятная. Я почти почувствовала, как все внутри противится тому, чтобы я отводила от его лица взгляд.
Сзади послышалась возня, и кто-то сгреб меня со спины в объятия, зарывшись носом в волосы.
- Прости, Азриэлла, - извинялся Саадар, - удержать его не смогли бы и десять таких, как мы.
А я поняла, что в мою макушку мило утыкается носом суровый Резар.
- Этот смог бы, - воин указал на Лаосара, - лис совершенно не так прост, как кажется. Его только рабство и удерживает, - рычал Резар, - он и меня-то старше на несколько столетий. Чуть младше отца Калебирса и Саадара, основателя нашей империи. Сволочь изворотливая, убить практически невозможно, иначе давно бы уже прикончили.
- Прекрасная характеристика, Резар, - елейно хмыкнул лис, - может, поговорим о твоих подвигах? Настолько долгая жизнь не обходится без приключений. А о твоих ходят легенды. Слышал даже, что несколько бардов посочиняли песенок о Кровавом Берсерке, не щадившем даже сдающихся.
- Закрой пасть, - грубо обратился к нему Резар.
Мне почему-то стало жалко этого Лаосара. Такой волевой, гордый, красивый мужчина, а приходится склонять колени из-за жестоких негласных законов этого мира. И ничего с этим поделать не может.
Я сжала кулаки, прикусила губу, собираясь с мыслями. Высвободилась из объятий Резара и подошла к рабам. Опустилась на колени рядом с лисом. В глазах его плескалось изумление, но внешне он оставался холоден и надменен. Все же это была не покорность, как привык.
Решительно протянув руки к его ошейнику, я нащупала острую застежку. Лязг разнесся по всей спальне. То же самое проделала и с Шараном, бледным пареньком. Хотя он и был бы более симпатичным, если бы не был таким забитым и смирившимся. Хотя не мне его осуждать, может он и родился рабом, свободной жизни не знал.