Богом данный - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шайлина cтр.№ 17

Длинный коридор, которым меня ведут целиком каменный, я веду по стене рукой. Камни — гладкие и тёплые. А за массивными дверями солнце, что режет глаза, подтаявшая грязь и тюрьма. Что внутри, что снаружи клетка, только здесь солнышко… и Вельзевул. Он подбежал ко мне, как всегда, молча, обнюхал, особое внимание уделив карману — его я от греха накрыла ладонью.

— Вельзевул, — предупредил сзади Черкес.

— Вы пойдёте со мной? — обернулась я.

Оба кивнули. Шагаю, рядом пёс, сзади двое мужчин. Все одинаково смертельны, ну и компания… Сейчас, когда пёс не пытается меня убить я могу хотя бы рассмотреть его. Он огромен. Если встанет на задние лапы, то наверняка будет выше меня. Он крупный, но не полный. Шерсть у него короткая, наверняка, колкая, я вижу, как под шкурой переливаются мышцы. И у пса удивительная окраска — тигровая. Он чёрный в рыжую полоску, никогда такого не видела…

— Долго ещё? — спросил Сергей.

Сад, который с высоты второго этажа казался просто большим, на деле — бесконечный. До забора я не дошла, чувствую, что все трое моих сопровождающих теряют терпение. Остановилась у пруда. Он длинный, непонятной вытянутой формы. Воды почти нет, пересохла, а может, спустили на зиму. Я спускаюсь на самое дно, кроссовки чавкают в грязи. Через пруд мост. Здесь, в его каменном основании может получиться замечательный и крепкий домик. А может здесь даже живут другие мыши…

Я присела на корточки, достала кулёк из кармана и развернула его. Мышь сразу вырвался но я успела сомкнуть ладони — теперь не убежит. Крошечные тельце, такое маленькое, а тёплое, даже слышу, как бьётся его сердце.

— Что там? — требовательно спросил Сергей. — Покажи немедленно.

Они стоят на мосту, в грязь им не хочется. Черкес, как всегда, курит, кажется, ему даже не интересно, Сергей обеспокоен. Я поднялась, чтобы им было лучше видно, протянула руки и развела ладони. Мышь так испугался яркого света, что даже убежать не пытался, только сидел на моей ладони и трясся, то-ли от холода, то-ли от страха.

— Из-за этой гадости? — спросил Черкес, — Из-за неё мы сопровождали тебя порочным эскортом?

Я радостно кивнула — ну, не забавно ли? Черкес выдохнул дым, мышонок разморозился и спасся бегством в единственное доступное ему убежище — в глубины моего рукава. Нет, я не боюсь мышей. Василек меня считал храброй, самой храброй в нашей семье, да и я правда не боюсь, но Господи, как отвратительны эти крошечные лапки на коже… Не удержавшись я взвизгнула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты же не боишься, — усмехнулся Черкес.

— Не боюсь, — согласилась я.

Выбралась со дна овражка и принялась стягивать куртку. Сняла, бросила её на землю — все равно той после конюшни ничего уже не страшно. Со страху не сразу получилось понять, куда мелкая пакость вообще забралась, сняла я и свитер. Чуть не стянула в запале и лифчик, потом опомнилась — грудь у меня явно не таких размеров, чтобы мышь мог спрятаться и остаться незамеченным. А ещё… смотрят. Разгар дня, солнце светит, я стою в лифчике, съежившись от холода, на меня смотрит Черкес, Сергей, ещё кто-то из охраны — провожать мыша занятие важное. Ещё смотрит дяденька с тачкой полной листьев и даже Вельзевул смотрит внимательно. Мужичье царство.

— Одевайся.

Голос у Черкеса такой холодный, что от него я мёрзну сильнее, чем от октябрьского ветра. Но все же, я не до такой степени напугана, чтобы надевать обратно одежду с мышом. Тщательно протряхиваю свитер, потом только надеваю. Так же поступаю с курткой. Наконец виновник торжества выскакивает из складок ткани и бросается прочь, такой маленький, но такой заметный в выстриженной траве. Вельзевул азартно бросается за ним.

— Стоять! — приказываю я, сама порядком от себя охренев.

Вельзевул поворачивается и на его морде крайнее изумление. Он и остановился то только потому, что удивлён до предела. Мог бы скептически приподнять брови, как его хозяин, приподнял бы. Потом поворачивается к убежавшей мыши, но её и след простыл. Ха, знай наших!

— Чокнутая, — бормочет Сергей.

Черкес молчит. Идём обратно к дому, я согреться никак не могу. Вельзевул снова рядом со мной, то ли охраняет, то ли надеется, что у меня ещё одна мышь в кармане припасена для его развлечения. Он все такой же большой и страшный, но… мне хочется погладить его. Я даже тяну руку.

— Не стоит, — предупредил меня сзади Черкес.

— А мне кажется, что он ко мне привык, — запальчиво возразила я.

— Тебе так только кажется… Он не привык к тебе. Он тебя терпит, потому что я приказал, как и всех людей что находятся на периметре. Одно моё слово и он любому из вас отгрызет руку, а может даже и горло.

— Мило.

Любуюсь домом при солнечном свете. Он непонятный, этот дом. Его нельзя назвать классически красивым — слишком много стилей смешано. Наверное, каждый хозяин из поколения в поколение пытался адаптировать его под себя, а в итоге получилось… получился этот дом. Потемневший от времени кирпич, дерево, серый камень… у основной части здания три этажа, в той, что живу я всего два. Здесь даже башня есть, но не изящная из сказки, а грубая, приземистая, нависающая, как скала. Она одним своим видом говорила — я переживу весь этот мир. А может и правда не шутит, переживёт, я бы не удивилась.

Когда двери перед нами уже открылись и я почти была в безопасности, я не удержалась и уступила своему желанию — мгновенными движением коснулась лобастой головы пса. Я уверена, то он мог бы перехватить мою руку, но смотрел он на хозяина. Ждал приказа.

— Колючий, — поежилась я. — И одновременно гладкий.

Дом пахнул на нас запахом полировки для мебели, неповторимым духом сотен книг, запертых в шкафах, о, я уверена, что здесь отличная библиотека, я типографскую краску за версту чую, едва уловимым ароматом ванили… Кажется, я привыкаю к запахам этого дома.

— Не стоит думать, — вернул меня из моих мыслей Черкес. — Что ты можешь приручить любое животное.

Незнакомый парень из охраны остался на улице, Сергей растворился в тенях большого дома — у него мастерски это получалось. Мы с Черкесом остались вдвоём. Сейчас отведут меня, закроют. Потом про меня может вспомнят, а может и нет… Смотрю на него. На лице отпечаталась усталость. В глазах — красные жилки, под самими глазами тени. Мне кажется, что я чувствую, как пульсирует, свернувшись в его голове боль. О, она ещё спит, я знатно её укачала… Но сон её уже не крепок. Немного осталось, и Черкес спрятавшись от всего мира в своей комфортабельной конуре будет просто надираться алкоголем, пытаясь её победить.