Тихоня - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шайлина cтр.№ 43

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я зарделась – видимо, нравлюсь ему, все же. И даже немножко подобрела, так, самую капельку. Поросенок тоже чувствовал себя неважно, даже не скулил со страху, похрюкивая, как в первые минуты, просто тяжело сопел и трясся всем телом.

- Бедняжка, - поневоле посочувствовала я. – Надо все же отнести его хозяину… у меня и номер есть.

Мутант снова ко мне придвинулся, так, как у него прекрасно получалось – бесшумно. И приложил палец к моим губам. Я не дура, поняла, куда дело катится. Уши у Елисея особенные, видимо, что-то услышал. Я сколько не прислушивалась, кроме поросячьего сопения так ничего и не услышала. И мысленно взмолилась – ну хоть бы уже маньяк! Сил моих больше нет! От отчаяния я позволила себе мелкое хулиганство. Палец мутант продолжал удерживать на моих губах, останавливая поток возможных слов. Я приоткрыла рот и палец в него втянула и прикусила слегка.

Я по прежнему, ну, ничегошеньки совсем не слышала. Палец, естественно, из моего рта вынули, хотя в принципе мне и с ним неплохо сиделось. Тишина темнота, я в полуспущенных труселях, лифчик болтается на одной бретельке, порванное платье где-то валяется, в кулаке крепко стиснута гарантия будущего секса… и поросенок рядом хрипит. И главное, не забыть про бродящего где-то поблизости маньяка. В общем, идеальный расклад. Эх.

Елисей бесшумно поднялся но ноги и растворился в темноте, предварительно показав пальцем на меня и на крыльцо, типа, сиди тут. Палец к губам – сиди тихо. Палец, кстати, мной обслюнявленный. Я осталась сидеть на месте, в темноте дачных участков шарахаться не очень полезно для здоровья. Сразу вспомнилось, что Лёша неподалёку умер и обрёл постоянное пристанище. И полночь ведь. И шутка дурацкая мутанта тоже в голову полезла. Так и представила своего бывшего, стоящего в одном тапочке и в моем халате. Смотрит на меня, сквозь завесу листьев и веток, укоризненно головой качает. Дескать, как ты могла… я ж к тебе по хорошему. Когда пил, не дрался... Ложился спать, храпел себе перегаром спокойно…. На восьмое марта тюльпаны у бабулек покупал… А ты меня в лесу закопала, неблагодарная.

Я всхлипнула со страху. Попыталась привести себы в порядок, чтобы в случае чего драпать прочь было сподручнее. Натянула трусы, лифчик, одна бретелька которого так и не нашлась, разодранное платье, которое норовило сползти с плеча и обнаружить отсутствие той самой бретельки. Блин, страшно то как без мутанта. Шокированный поросенок так и не убегал. Я так и не поняла, что его больше поразило, глубина моего грехопадения или вес мутанта. Но не суть. Главное, что он был живой. Тёплый. Дышал. Я придвинулась к нему ближе. Потом и вовсе на руки взяла. И правда, тёплый. И щетина колется. Поросенок испуганно хрюкнул и затих, даже дышать реже стал.

Вот, теперь не так страшно. Придёт маньяк или дух покойного Лёши, а меня поросенок защищает. Тьфу. Где-то в темноте зашумело, затрещало, я в страхе прижала поросёнка к себе ещё сильнее, он приглушенно пискнул. Не нужно сомневаться в мутанте. Он самый сильный и храбрый. Его никто не победит.

- Васька! – крикнул Елисей из темноты. – Иди на своего маньяка смотреть.

- А ты его точно нейтрализовал? – на всякий случай поинтересовалась я.

- Эммм.. Точно.

Но я вдруг вспомнила, какие холодные, пусть и красивые глаза у друга детства Елисея. Как… он жесток. И решила, что береженого бог бережёт. Отломила от ближайшего клёна палку, и пошла уже вооружившись ею. И поросёнка, довольно тяжёлого, в другой руке держу, прижимаю к груди. Не оставлять же несчастного в этой местности, кишашей маньяками и убийцами.

Телефон в руках Елисея вспыхнул – фонарик включился. И осветил… Федота. Причём он лежал на земле, изрядно потрепанный, а мутант стоит, и ногу одну на поверженного врага поставил. Некрасиво, конечно, но к Федоту у меня сейчас много претензий. Первая – он не маньяк.

- Подержи, - велела я, и впихнула мутанту свое животное.

Тот удивлённо крякнул, но поросёнка принял. Я оглядела в неверном свете Федота – практически цел и невредим, мало ему Елисей навалял, мало! Ногу убрали, теперь Федот сидел и стряхивал с одежды налипшую пыль и листья. Я размахнулась, и треснула его своей палкой по ноге. Не совсем сильно, я же не изверг, но выход злости и не удовлетворённости требовалось дать.

- Это тебе за то, - высказалась я. – что ты сорвал самое ожидаемое мной событие этого года!

- Какое? – поинтересовался Федот, уворачиваясь от следующего удара.

- Секс!

За Федотом я гонялась по участку минут пять. Сумела попасть по нему не больше трех раз, потом просто выдохлась. Всё это время мутант стоял с задумчивым видом и поглаживал поросёнка по макушке. Тот признаков жизни не подавал, видимо, сомлел со страху.

- Вась, - справедливо сказал он, когда я устало присела на краешек клумбы из автомобильной шины. – Твоё событие сорвал поросенок.

- Но ведь если бы вместо  Федота пришёл Влад, мы бы скрутили его, закрыли у нас в погребе и продолжили, согласно условиям твоей долговой расписки!

Елисей замер, Федот тоже. Второй постирал плечо, видимо все же, хорошо ему досталось.

- Я начинаю тебя бояться, - покачал головой Елисей.

- Я тоже, - согласился Федот, впрочем осторожно, предварительно споятавшись за спину мутанта.

Мой мутант! Моя спина!

- Возьми поросенка, - хмуро сказала я несостоявшемуся маньяку. – Сейчас хозяину понесем, позвоню только.

- А потом расскажешь, как до такой жизни докатился, - недобро продолжил мутант. – Только невинного младенца из себя строить не получится больше.

Федот сник и послушно взял поросенка. Поросенок все же не сдох со страху – пульс я ему пощупала. 

Руки я мыл с остервенением, но запах чеснока въелся намертво. Наверное, и правда хорошее сало нам презентовали за спасение поросёнка, по крайней мере Васька съела с удовольствием.

- Правда фкуфно, - сказала Васька. Она ела уложив тонкие ломтики сала на кусок белого хлеба, и прикрыв сверху другим куском. Хохляцкий бургер. – Потом пожалеешь.

- Угу. Приятного аппетита.

- Мне больше достанется, - пожала плечами она.

Я уж было подумал съест весь ломоть, но она осилила лишь два бутерброда. Остатки завернула в промасленную, тоже пропахшую чесноком бумагу и убрала в холодильник. Потом подумала и подвинула его ещё подальше, загородив коробкой молока. Видимо любовь к салу в их семье передаётся генетически, и лягушонка остерегалась.