Конечно, от бережного касания твердых рук, от облегчения и чувства безопасности она зарыдала сильнее, так, как рыдаешь, когда понимаешь, что теперь можно.
— Все закончилось, девочка… Ты в безопасности…
Неожиданно Эдиан ощутила себя в воздухе. Ректор одним движением подхватил ее на руки. Сам сел на стул и устроил ее, полулежа, у себя в объятиях, укачивал, как ребенка.
Там она и прорыдала свою боль, страх и стыд.
Но когда рыдания пошли на спад, стыд вернулся. Стыд за все, что с ней произошло, за свою глупость, непонятный стыд за то, что Кранг пытался с ней сделать, и ректор знает об этом (хоть в этом-то она вроде не виновата), стыд, что Герберт видел ее голой и сейчас держит ее на руках, завернутую в тонкий плащ, под которым ощущаются все нюансы ее фигуры.
А еще в голову ударило осознание, что… все же сейчас Герберт собственными руками убил своего сына.
Она затихла и нерешительно, преодолевая смущение, подняла на него взгляд.
— Он… он был вашим сыном! — охрипшим от долгих слез голосом прошептала Эдиан.
— Сыном? — удивленно переспросил Герберт. Отвел от ее лица горячий глубокий взгляд, посмотрел в сторону, словно задумавшись. — Это он тебе сказал?
— Да. Вы бросили его мать беременной, не вернулись, он хотел отомстить вам, — уже тверже сказала Эдиан. И нашла в себе силы пересказать то, что говорил ей Кранг.
Теперь бы еще как-то выбраться из рук Герберта… А то от его кожи так и пышет жаром, а от тела — мужественной силой. Странное, сильное ощущение… Немного пугающее.
Герберт усмехнулся. Кажется, новость не слишком ошарашила его.
— Что-то я сомневаюсь. Во-первых, я всегда предохраняюсь от нежелательного потомства. А во-вторых, я… никогда не был в том городке, откуда Кранг родом. Сейчас проверим, — деловым тоном сказал он.
Снова встал с Эдиан на руках — как будто она была пушинкой — посадил ее на стул, а сам подошел к телу Кранга.
Наклонился, брезгливо поглядел на лицо мертвого «сына» и двумя пальцами вырвал у него небольшой клочок волос. Положил на левую ладонь, и под его острым пристальным взглядом прямо из кожи вспыхнуло алое пламя.
В то же мгновение клочок волос скукожился и сгорел.
— Родовое пламя, — пояснил Герберт изумленной Эдиан. — Нет ничего проще, чем проверить родство. Если бы он был моим сыном, частичка его плоти не сгорела бы в родовом пламени моей семьи. Нет, Эдиан, — с усмешкой отрицательно покачал головой он. — Кранг не имеет ко мне никакого отношения.
— Но… он ведь даже похож на вас! — изумилась Эдиан. Мысль, что Кранг — сын ректора стала казаться ей настолько очевидной, их сходство настолько явным, что теперь в голове не укладывалось, что это все же неправда.
— Похож? — Герберт опять усмехнулся. Полез в карман, надел на руку кожаную перчатку и покрутил лицо мертвого из стороны в сторону. Эдиан отвернулась, ей было неприятно смотреть и на мертвеца, и на то, как Гербрет оценивающе рассматривает лицо Кранга.
— Не вижу сходства, — спокойно констатировал Герберт.
— Но… я видела, он двигается, усмехается… говорит… похоже на вас!
Герберт рассмеялся. Вообще Эдиан не любила и побаивалась такого его смеха, но сейчас он разряжал ситуацию. Если можно смеяться, значит, можно жить дальше.
— Эдиан, понимаешь, это для тебя я не авторитет, — улыбнулся он. — А некоторые молодые преподаватели уважают меня и даже подражают. Но тут, думаю, дело не в этом. Знаешь, если много лет наблюдать за человеком и убеждать себя, что это твой ненавистный отец, то легко можно подцепить от него пару усмешек и несколько жестов, как Кранг… Они и ввели тебя в заблуждение.
— Но, что же, выходит… он… думал, что сын, а на самом деле им не был? Или просто соврал мне? — изумилась Эдиан.
— Думаю, он не врал тебе. Рассказал то, в чем сам был полностью убежден. На самом деле это весьма трагично, — совершенно серьезно, без сарказма, продолжил Герберт. — Был убежден, что я его отец, ненавидел, пыжился, пытался отомстить. Испортил себе жизнь из-за неверной информации. Думаю, имя того мага, что соблазнил мать Кранга, было похожим на мое. И, наверное, когда вся страна гудела новостью о моем назначении ректором, она почему-то решила, что я и есть ее возлюбленный. Так из-за ошибки несчастной женщины ее сын закончил, как последняя падаль. А ведь талант у него был… — на мгновение Герберт задумался, глядя на лицо Кранга… Машинально носком сапога подвинул его мертвую руку ближе к стене. Эдиан снова отвела взгляд. К горлу подкатила тошнота. Не могла она относиться к присутствию трупа так спокойно, как ректор. К тому же теперь, глядя на Кранга, она ощущала такую невыносимую брезгливую жалость, слишком сильную для и без того измученного сердца.
Странно, но ее спонтанная реакция не укрылась от ректора, у нее даже появилось ощущение, что Герберт видит ее состояние, когда не видит ее саму. В два широких шага, он подошел к ней, крепко обнял за плечи и развернул к двери. — Пойдем. Здесь уберутся. Надеюсь, тут есть еще одна комната с достойными удобствами?! Пока ты не выспишься, мы никуда не поедем. Проклятье, да есть здесь нормальный душ и постель для девочки?! — гневно крикнул он в коридор.
Эдиан передернуло. Тонко, ниточкой — плечи чуть дернулись под его рукой.
— Я не хочу оставаться тут… Я хочу… — тихо сказала она. Ощутила, что голос звучит жалобно.
— Чего ты хочешь? — мягко спросил Герберт.
«Снова на ручки…» — невольно пронеслось у нее в голове. Когда он обнимал ее, держал, она чувствовала себя в безопасности, ей было хорошо. Хоть и смущалась. Но потребность вновь ощутить эту ни с чем не сравнимую опору была сильнее смущения.
— Обратно, в Академию, — ответила Эдиан со вздохом. — Больше мне теперь идти некуда. Должно быть, вы знаете, что… — она осеклась, ведь воспоминания о том, как она использовала свою силу, навсегда слились с воспоминаниями о том, как Кранг убил Кая.
Глава 18
И снова Герберт все понял.
— Ты наконец начала использовать свою силу. И… Эдиан, твой друг жив. Не беспокойся. Твоя ручная собачка Сарита спасла его.
— Что?! — Эдиан остановилась, как вкопанная. — Кай жив, да?!..
Слезы радости потекли по щекам. Жив, жив… такого счастья она уже и не чаяла. Какая же молодец Сарита! Она, Эдиан, чуть не «убила», а Сарита смогла, нашла Кая и как-то вернула с того света.
Несколько секунд она улыбалась сквозь слезы — счастливо, глупо. Герберт смотрел на ее лицо сверху вниз, так и держа ее за плечи. Эдиан казалось, что при этом у него в лице что-то дергается. Мелкие желваки.
И тут до нее дошло… Жизнь Кая спасена. Но что ждет его дальше?!
— И что вы сделаете с ним!? — она с вызовом посмотрела на ректора снизу вверх. — Я во всем виновата! Я никуда не поеду, если вы хотите казнить Кая! Я…