Любовь и колдовство - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 23

Фигура оставалась человеческой, но движения сделались чувственно грациозными, по-змеиному гибкими, завораживающими взор.

«Это массовый гипноз», — сказал себе Андре.

Тем не менее он не мог отвести взгляда от странной тени.

Вдруг он отчетливо услышал слова:

— Ты пришел, Андре. Это — хорошо.

Это было сказано звучным мужским голосом на хорошем французском языке.

Андре окаменел.

«Очевидно, это мне снится», — подумал он.

Хотя Андре видел дядю только в детстве, он тут же понял, что это говорит граф де Вилларе.

— Ты найдешь то, что ищешь, — пообещал дядя. — Тебе поможет Саона. Саона… Саона… Саона знает, где спрятан клад. Саона… Саона…

Голос замер, перекрытый оглушительным боем барабанов.

Теперь папалои — или это была все-таки змея? — снова опустился на землю, скрылся под одеялом, последней скрылась извивающаяся рука. Создавалось впечатление, что змея спрятала голову.

У Андре теснило грудь, он чуть не задохнулся.

Хор снова наполнил ночь многоголосыми исступленными выкриками, барабаны забили все громче, танцоры стали перепрыгивать через огонь, разгоравшийся с новой силой.

Андре заметил, что в состоянии гипноза какой-то мужчина лезет вверх по ритуальному столбу, вскрикивая от мистического экстаза.

Не в силах сдвинуться с места, Андре сидел, пораженный случившимся, пытаясь собраться с мыслями, отделить то, что было на самом деле, от того, что ему почудилось.

Сделать это было нелегко: то, что он видел своими глазами, противоречило здравому смыслу. Однако убедить себя в том, что у него лишь разыгралось воображение, Андре также не мог.

Он явственно слышал суховатый, властный голос своего дяди, различал безукоризненное французское произношение.

Едва ли эти негры, привезенные сюда работорговцами из далекой Африки и сохранившие на новой земле свои таинственные обряды, могли разыграть его таким образом.

Папалои поднялся с земли.

Он подошел к Андре и протянул ему руку. Сообразив, что от него требуется, Андре в ответ протянул свою для рукопожатия.

Потом старый жрец повернулся к Томасу и поприветствовал его. Андре заметил, что перед тем как подать руку, жрец сделал странное движение пальцами.

Позднее он узнал, что это жест, принятый у тайных приверженцев вуду, в результате императорского запрета на местные верования загнанных в подполье.

Сказав несколько слов, которые Андре не расслышал, папалои подошел к соседу Андре.

— Нам — уходить, мсье, — прошептал тот Андре.

Андре неохотно встал. Ему хотелось еще побыть среди этих людей, побольше узнать о них, убедить себя в том, что все, что он испытал, происходило наяву.

Но Томас повел его прочь, уверенно показывая путь, и они вышли на тропу, где были привязаны лошади.

— Томас, а ты слышал, что было сказано? — решился спросить Андре.

— Нет, мсье, — спокойно ответил Томас. — Не слышать ничего.

— Ты ничего не слышал? — изумился Андре. — Но как же так? Ведь когда папалои поднялся из-под одеяла, он обратился прямо ко мне!

Томас отвязывал лошадей.

— Не слышать ничего, — невозмутимо повторил он. Мужчины сели на своих лошадей и молча двинулись в путь. Под впечатлением от всего пережитого Андре не произнес больше ни слова.

Доехав до края плантации, Томас спросил:

— Мсье благословлен Дамбалла? Дамбалла поможет мсье?

— Если ты ничего не слышал, откуда ты это знаешь? — недоверчиво спросил Андре.

— Папалои сказал, Дамбалла взять вас под защиту.

— А ты не понял, что Дамбалла разговаривал со мной о том, что мы ищем? — продолжал расспрашивать Андре.

— Дамбалла говорит с сердцем избранника, мсье, — торжественно заявил Томас.

Этот ответ удовлетворил Андре. Теперь он верил, что Томас действительно ничего не слышал и дядин голос раздавался прямо у него в душе.

Но как это могло произойти? Как он, образованный англичанин, мог поверить в то, что с ним говорит умерший родственник?

Рассудок противился, не в состоянии разумно объяснить происшедшее, но в душе Андре был убежден, что он не стал жертвой гипноза или какой-нибудь странной мистификации.

Он вспомнил о девочке, которую удочерил его дядя. По словам Жака, она погибла вместе со всей семьей.

Не ее ли звали Саоной? Но если и так, Андре ничего о ней не знал и едва ли теперь можно было найти человека, который мог что-нибудь про нее сообщить.

Андре вспомнил, как давным-давно его мать рассказывала, что как огорчились Филипп де Вилларе и его жена, когда у них родился третий сын, — они так хотели девочку.

Дядя ничего не писал о приемной дочери, в этом Андре был уверен. Но ведь он вообще редко писал с тех пор, как семья брата перебралась в Англию.

О сыновьях он также писал мало. Дядя Филипп опасался за их будущее, чувствуя, что на Гаити назревает восстание.

— Саона… — повторил про себя Андре. — Какое странное имя, к тому же явно не французское! Вслух он спросил:

— Томас, ты не знаешь женщины по имени Саона?

— Нет, мсье.

Вдруг Андре вспомнил:

— Да это же не имя! Это маленький остров у берегов Санта-Доминго.

— Да, мсье, — кивнул Томас, словно это только теперь пришло ему в голову.

— Саона… — в задумчивости повторил Андре. Вдруг его осенило:

— А что, если красавица монахиня, кормившая птичек, и была Саона?

Ведь на Гаити ходили истории о том, как рабы спасали своих хозяев, их жен или детей от толпы восставших, жаждущей кровавой расправы со всеми белыми.

Может быть, кто-то спас таким образом Саону? Дядя умер десять лет назад. Приемной дочери было тогда восемь или девять лет. Значит, девушка, встреченная утром на поляне, вполне подходящего возраста.

Если она действительно была спасена, многое вставало на свои места. Например, настоятельница монастыря солгала, чтобы защитить ее, белую женщину, от подозрительного мулата, появление которого могло предвещать опасность.

— Мне кажется, нам удастся разгадать все здешние тайны! — с воодушевлением воскликнул Андре, полагая, что напал на след.

Томас улыбнулся.

— Дамбалла великий бог, мсье, — гордо заявил он.

Находясь под впечатлением от всего увиденного, Андре был во власти противоречивых чувств, и ему никак не удавалось заснуть.

Прислушавшись, он уловил в ночной тишине слабый звук барабанов, который раньше, наверное, не заметил бы. Ему казалось, что барабанный бой раздается у него в голове, пульсирует в висках, зовет к действию.