В действительности же она была пылкой, страстной и ненасытной в любовных утехах.
Она с большим трудом отказывала герцогу и вряд ли сопротивлялась бы долго, не будь у нее тайных и бурных любовных отношений с лордом Поком.
В лорде Локе отражалось все, чем Дельфина восхищалась и что привлекало ее в мужчинах, и если бы она была способна вообще отдать кому-то свое сердце, отдала бы его только ему.
К несчастью, дела лорда Пока обстояли весьма плохо, он не имел ни серьезного денежного обеспечения, ни внушительного родового имения, в общем, ничего, кроме неистовой и неудержимой влюбленности в Дельфину.
Иногда она позволяла себе поиграть мыслями о том, что любовь Энтони Пока стоит больше целого мира вокруг, Но тут же отвергала эти мечты, зная, что ничто не принесет ей удовлетворения, кроме диадемы с земляничным листом, которая позволит присутствовать среди герцогинь на открытии парламентской сессии, принимать гостей в Нине и других великолепных владениях герцога.
— И почему я не герцог? — в отчаянии вопрошал Энтони Лок.
Дельфина старалась утешить его:
— Я люблю вас таким, какой вы есть!
И больше не требовалось слов.
Теперь, когда лошади миновали ворота в конце подъездной аллеи, которые всегда, сколько себя помнила Дельфина, были сломаны, она доверчиво просунула ладонь в руку герцога и сказала:
— Как мило с вашей стороны уделить папе столько внимания, я знаю, он в восторге от возможности увидеть Нин.
— Я считаю его единственным среди современных авторов, кто пишет с настоящим знанием дела об эпохе Елизаветы, — задумчиво отвечал герцог.
— Папа очень умен, мне бы хотелось быть столь же умной, — с легким вздохом произнесла Дельфина.
— Вам не занимать ума, так же как и красоты, — заметил герцог, но, вопреки ожиданиям молодой женщины, при этих словах не обнял ее за плечи.
Поэтому ей пришлось самой пододвинуться ближе, чтобы положить голову ему на плечо.
— Я рада была показать вам мой дом.
— Все увиденное мною оказалось чрезвычайно интересным, — заметил герцог, — особенно потолочные своды на кухне.
Дельфина затаила дыхание. И хотя она с удовольствием бы поменяла тему разговора, герцог спросил:
— Почему вы не рассказывали мне о брате и сестре? Я всегда считал вас единственным ребенком в семье.
— Они намного моложе меня, поэтому играли очень небольшую роль в моей жизни.
Это было лучшее из того, что смогла придумать Дельфина, но она прекрасно различила некоторую резкость в его тоне.
— Странно, почему все-таки вы никогда не вспоминали о них. Сколько лет вашей сестре?
— Нирисса совсем молоденькая, — ответила Дельфина, — думаю, ей сейчас около семнадцати, и я боюсь, она будет чувствовать себя неловко на приеме среди ваших привыкших вращаться в свете гостей.
— Мне кажется, вы сможете позаботиться о ней.
Дельфина, до этого намеревавшаяся убедить его, что было бы ошибкой включать Нириссу в число гостей, поняла бесполезность уговоров. Какие бы возражения ни приводила леди Брэмвелл, все они будут отвергнуты, поскольку герцог уже все для себя решил.
Она уже сталкивалась с проявлением железной воли герцога и решила, что в этом они одинаковы. И хотя все ее усилия были сейчас направлены на достижение собственной цели — на замужество с герцогом, — она подозревала, что как раз об этом он думает в последнюю очередь.
Однако сейчас она предприняла еще одну, последнюю, попытку изменить его решение.
— Возможно, было бы лучше, — сказала она, — если бы вы пригласили папу погостить как-нибудь в другой раз, а не тогда, когда все ваше внимание будет отвлечено ярмаркой лошадей.
В темноте кареты она не заметила, как глаза герцога замерцали озорным огоньком.
— Me могу поверить, будто вы можете быть столь жестокосердной и лишить вашего брата самого захватывающего приглашения из когда-либо полученных им — он даже не в силах был это скрывать!
— Мет, конечно же, нет! Тут герцог поинтересовался;
— Полагаю, это вы оплачиваете его обучение в Оксфорде? Совершенно очевидно, что дела вашего отца обстоят не так уж хорошо.
Дельфина сделала резкий вдох и поторопилась ответить:
— Папа получает кое-какие деньги от продажи своих книг, и, поскольку мы владеем землей, у него есть доход от наших арендаторов.
Опасаясь услышать какие-нибудь еще слова на эту тему, она протянула руку и, дотронувшись до щеки герцога, проговорила:
— Мы уже достаточно говорили обо мне! Давайте поговорим о вас, дорогой мой Тэлбот! Для меня нет темы более приятной и волнующей!
— Ей удалось справиться со столь трудной, на ее взгляд, задачей и больше не менять тему разговора вплоть до дома маркиза, где большая часть гостей уже ожидала их появления и приступила к ним с упреками и сетованиями на столь долгое отсутствие.
— Вы пропустили превосходный обед! — сказал кто-кто, и герцог ответил:
— Сомневаюсь, что он превосходил по качеству тот, который я имел удовольствие отведать, но теперь мы вернулись, и в вашей власти развлекать нас.
К досаде Дельфины, вместо того чтобы пригласить ее в танцевальную залу, где небольшой оркестр играл для гостей маркиза, предпочитавших танцы, герцог уселся за карточный стол.
Дельфина понимала, что теперь ей не удастся снова поговорить с ним наедине, прежде чем они разойдутся спать.
Впервые ее решимость не превращаться в его любовницу немного дрогнула, и она начала размышлять, не стоит ли ей подойти к нему и тихонько, так, чтобы ее слова не достигли чужих ушей, попросить его пожелать ей доброй ночи.
Эта мысль показалась ей слишком наивной. Но, когда Дельфина поднялась в спальню, она не могла избавиться от неприятного ощущения, будто с момента их посещения «Приюта королевы» что-то пошло не так, как надо, хотя она не была уверенна, в чем это «не так, как надо» заключалось.
«Я утомлена, и мне мерещится всякая чушь», — сказала она себе, укладываясь в кровать.
Но ей не спалось, и она продолжала видеть перед собой молоденькое личико Нириссы.
Наконец Дельфина уговорила себя, что герцог никогда не интересовался и вряд ли когда-нибудь будет интересоваться молоденькими девушками.
Когда Гарри следующим утром спустился к завтраку, отец уже вышел из-за стола.
Нирисса поставила перед ним вареное яйцо.
— Скажи, не приснилось ли нам вчера, будто нас пригласили погостить в Лин? Нирисса рассмеялась.
— Я задавала себе тот же самый вопрос, проснувшись утром. Нет, это правда, но я бы на твоем месте не очень-то рассчитывала на все это!
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Гарри.