Темные предки светлой детки - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 37

Эмилия усмехнулась.

– Я намотала на ус слова Наумова. Отца не искала, понятия не имею, что с ним. Тетя Ира умерла от старости, завещала мне все свое имущество, включая квартиру и дачу. Я успешная художница, у меня все хорошо. Официально я в брак не вступала, но одинокой не живу. Детей нет, желания обзавестись ими никогда не возникало. Фамилию Траубе я сменила на Красавину. Почему? Она мне просто понравилась. Вот такая история.

– Значит, Сталина Константиновна Маратова вам незнакома? – уточнил Дегтярев.

– Я просто написала письмо под диктовку той женщины, которая назвалась редактором, – пояснила гостья.

– А кто такая Туся? – спросила я.

Эмилия издала протяжный вздох.

– Рада бы объяснить, да точно не знаю, может, это она обманом вынудила меня написать открытку. А может, нет. Вы поговорите с Наумовым. Возможно, он в курсе.

– Он жив? – изумился Кузя.

Эмилия вздернула подбородок.

– Молодой человек, Иосиф Леонидович не мальчик, но его памяти, бодрости и чувству юмора вы точно позавидуете. Я всегда поздравляю Наумова с праздниками. Он в отставке, но дома не сидит, ведет занятия с курсантами. Сейчас найду его контакт.

– Спасибо, номер есть, – остановил ее полковник.

Когда Красавина уехала, Сеня проявил любопытство:

– Александр Михайлович, ты знаком с Иосифом?

– Он мой первый босс, – объяснил толстяк, – и учитель. Легендарная личность. Я тоже поздравляю его со всеми красными датами, иногда навещаю. Сейчас спрошу шефа кое о чем.

Дегтярев приложил трубку к уху и вскоре заулыбался.

– Иосиф Леонидович, это Сашок. Точно! Сашок – пенсионер. Самому не особенно нравится. Хочу воспользоваться вашей уникальной памятью. Нет, не льщу. Знаю, что вы в книжечки все записываете. Уперся я лбом в стену. Герман Львович Траубе. Говорят, вы с ним были знакомы. И Эмилию, дочь его, встречали. Ладно, раз велите не ходить вокруг да около, говорю прямо: мы занимаемся делом, в котором возникла открытка, ее школьница Эмилия по просьбе якобы редактора отца написала. Сейчас явимся. Я и Даша. Конечно, уже к машине идем.

Полковник встал и направился к двери, я пошла следом.

– Он в курсе, кто такая Туся? – крикнул нам вслед Сеня.

– Не уверен, – ответил на ходу полковник, – он велел: приезжай, поговорим.

– Сколько лет Иосифу? – поинтересовалась я, садясь за руль.

– Хм, – протянул полковник, – никогда не задумывался над этим. Ну… э… Да какая разница? Он не так чтобы очень молодой.

Я сделала вид, что напряженно слежу за дорогой. Когда Дегтярев пришел на работу в милицию, Иосиф уже заведовал отделом. А Александр Михайлович не сразу после школы подался в органы, ему, наверное, было лет двадцать семь, когда он получил удостоверение. Скорей всего, Наумову сейчас за восемьдесят.

Но мужчина, который открыл нам дверь, выглядел моложе Дегтярева и, в отличие от Александра Михайловича, не обзавелся лишним весом. Высокий, поджарый, он, похоже, регулярно занимается спортом. Я решила, что вижу старшего сына Иосифа, хорошо, что не успела сказать: «А мы к вашему отцу».

– Проходи, Саша, – велел мужчина.

– Еще раз добрый день, Иосиф Леонидович, – непривычно тихо произнес Дегтярев, – со мной Дарья.

– Так ты уже сказал, что прибудешь с ней, – напомнил Наумов, – топайте, ребята, в кабинет. По коридору налево.

Мы с полковником проследовали в указанном направлении.

– У вас ничего не изменилось, – удивился Александр Михайлович.

– Когда мы с тобой в последний раз виделись? – осведомился Наумов.

– Пару месяцев назад на ваш день рождения, – отрапортовал бывший подчиненный, – только тогда мы в ресторане сидели. В кабинет я под Новый год заходил.

– С тех пор у меня появились новый компьютер и доска модная, – пояснил Иосиф, – невнимательный ты, Саша. Всегда тебя уверенность в собственной правоте подводит и выводы скоро делаешь.

– Вы где-то служите, – сообразила я, – иначе зачем доска?

– Молоток, сообразила, – кивнул Наумов, – без дела меня сразу на погост понесут. Состою в одной структуре. Пригодился им мой опыт, не стали намекать: «Вам, дорогой товарищ, пора на скамеечке в парке сидеть, голубей кормить, а потом, шаркая тапками, домой ползти». Мигом за меня ухватились, закричали: «К нам скорей, к нам». Там, где я зарплату получаю, ценят опыт, ум, связи, а не морду без морщин. Ну, и с чем вы, друзья разлюбезные, пожаловать изволили?

Александр Михайлович посмотрел на меня.

– Нет, сам докладывай, – усмехнулся хозяин, – она расскажет, а ты потом с замечаниями влезешь, как начальник. Мне тебя послушать хочется.

Полковник безропотно стал выкладывать все, что мы раскопали, разыскивая по заказу Волковой правду о ее бабушке. Когда Дегтярев замолчал, Наумов быстро пробежал пальцами по клавиатуре, пробормотал:

– Третий, ящик десять, – встал, подошел к закрытому шкафу, набрал на замке код, распахнул дверцу.

Я увидела полки, сплошь забитые так называемыми амбарными книгами. Наумов вынул одну, полистал, потом вернул на место, тщательно запер свой архив, сел в кресло и начал методично рассказывать:

– У меня был друг, единственный. Мы прошли с ним огонь, воду и всякие трубы. Я ему больше чем себе доверял. По работе мы никогда не сталкивались. Я милиционер, он писатель, небезызвестный вам Герман Львович Траубе. Известно, что у каждого человека свои тараканы. Гера – прекрасный человек, но его насекомые были весьма большого размера и яркого окраса. Если дружишь с человеком, то необходимо понять: ты способен с его вредителями примириться? Если нет, то лучше остаться на уровне приятельства. Но мы с Герой стали настоящими друзьями. Он прощал мне, что я забываю поздравить его с праздниками, днем рождения, что постоянно занят, что редко видимся. А я никогда не лез в его личную жизнь. Гера был не тот мужик, которому нужно было жениться. Он не хам, не дрянь, не пьяница, хорошо воспитан, одет по моде и в придачу литератор. Зарабатывал прилично, имел свою квартиру, машину, дачу, деньги. Ухаживал за дамами красиво: подарки, цветы. Возил их на море, где у членов Союза писателей были дома творчества: Коктебель, Пицунда. Творить поэтам-прозаикам там следовало, книги пачками писать, на море глядючи. Но они на пляже валялись и романы крутили, не художественные, а самые обычные. Любовницы Геры от восторга, как им с Траубе повезло, в корчах бились, планы строили, свадебное платье в уме примеряли. А зря, более четырех-пяти месяцев ни одна не продержалась. Герман быстро остывал, очередная баба начинала его бесить и получала отставку. По какой причине он все-таки женился, а?

Поскольку, задав вопрос, Иосиф посмотрел на меня, я ответила:

– Как честный человек, по залету.

Наумов развеселился.