Я кивнула.
– Да, об Арине нам и надо поговорить.
– Не хочу! – вдруг взвился Петя, до этого лежащий молча. – Не хочу, не буду!!!
– Петя? – искренне удивилась я взрыву эмоций. – Что случилось?
– Не хочу! Она нас всех подставила!!! Мы умереть могли!!! И ты тоже!!!
Мальчишку буквально трясло, он захлебывался словами, Нил посмотрел на него с видом врача-терапевта на приеме в районной поликлинике, а потом сполз у меня с коленок, забрался на кровать к Пете и душевно так зашипел.
Тихо, но успокаивающе.
Петя погладил мягкие волосенки мальчика и начал постепенно приходить в себя.
Да, змееныш, этим все сказано. Интересно, а наоборот он тоже может? Не сейчас, потом, когда вырастет? Вот будет биологическое оружие, а?
Ладно, сейчас не до постороннего любопытства. Будем о деле…
– Петя, Аришка не виновата.
– Да неужели?
– Если кого и винить – то только меня.
– Заодно еще мать, за то, что она нас на свет родила!
– Нет, Петя, меня. На Аришку слишком быстро обрушилось то, к чему я привыкла с детства. Самое страшное испытание – богатством, властью, славой… Она не выдержала, и не факт, что любой другой выдержал бы.
– А мы?
Я развела руками. Тут в теории была прореха. Но…
– Вы умнее. А в случае с Ариной умнее должна была быть я.
– Почему?
– Потому что я старше.
Петя пренебрежительно фыркнул. Но хоть не кричал больше, и слез не было.
– Аришка могла бы и своим умом жить.
– Вот им она и жила.
– И его не хватило, – приговорил Ваня. – Маша, давай о деле? Моральная сторона вопроса у тебя… не очень.
Я и сама это понимала.
– Я тебе не поп, чтобы проповедовать. Так вот, у нас есть два варианта. Первый – Арина остается в синем доме. Ей так досталось, что психика не выдержала. Да и я бы на ее месте не выдержала, это уж точно.
Чтобы выдержать нечто подобное, нужно было иметь якорь.
Ради детей, ради своей семьи я что угодно выдержу. У Аринки ничего такого не было, вот ее и сорвало. На крест идут во имя веры, а просто так – дураков нет.
– Второй вариант?
– Ее пробует лечить маг воды. После чего нам отдают… вот, как Нила, только возраст тела старше. А так Арину придется учить с нуля, ходить, говорить…
Мальчишки переглянулись. Я подняла руки.
– Не вам ведь придется, я ей гувернера найму.
– А ты сама что хочешь? – поинтересовался Петя.
– Я бы ее забрала, – честно ответила я. – Аришка не виновата, что так получилось…
– И порчу не она навести пыталась, и браслет не она своровала? – Петя сверкал глазами, словно… словно бойцовый петушок.
Порчу – она. И браслет, тоже она. Дальше-то что?
Не могу сказать, что я ее люблю до беспамятства, но это часть моей семьи. На помойку не выкинешь…
А хочется.
Сознаваясь себе честно – и забирать ее неохота, и не забрать будет не по-человечески. А потому я переложила решение на плечи мальчишек.
Ваня покачал головой.
– Маш, я не могу принять такое решение сейчас. Мне надо подумать.
– Нечего думать, буркнул Петя. И демонстративно обнял Нила. – Не нужна мне такая сестра, которая меня продаст ни за грош.
– Потом не продаст, – махнула я рукой.
– После коррекции? Ой ли?
Я вздохнула.
Ну да.
Стираются знания и память. А вот остальное…
Подлец останется подлецом, лжец – лжецом, игрок – игроком. Это прошито в другой части разума, не в памяти. Страшные мысли уйдут, а вот все остальное останется и выстрелит. Рано или поздно.
Скорее, рано.
– Думайте, ребята. Я приму любое решение, хотя мне не нравится ни одно.
Мальчишкам, похоже – тоже, И я их отлично понимала.
Как примирить между собой совесть и желание откосить – такая дилемма, по-моему ставится только в классических романах. А я их читала очень давно и уже ничего не помню. Своим умом придется доходить, не авторским.
* * *
Петя пришел вечером.
Я похлопала рукой по кровати, и мальчишка послушно влез на одеяло. Растянулся рядом… какой же он уже взрослый становится. Скоро выше меня будет…
– Маш… это плохо, что я не люблю Аринку?
Я пожала плечами.
– Хорошо, плохо… обыкновенно.
– Она моя сестра, а я на нее очень злюсь. Мы из-за нее чуть не умерли. Все, и мы, и ты…
– Она этого наверняка не хотела.
– Я понимаю. Она не злая, нет… она просто как мать, – Петя говорил серьезно, впервые осознавая печальную истину. – Сделает, но не со зла, подставит, подгадит и даже не поймет, что она не так сделала.
Я вздохнула.
Ну да, когда я впервые увидела Арину, мне хотелось ей оплеух надавать.
Ладно, Ванька ломался на всех работах, чтобы хоть какой грош в дом принести. А мамаша? Аринка?
Вот что им стоило и дом отскрести, и обед приготовить, и с тем же Петей, который мог без ноги остаться… меня ждали? Направляющего пенделя не хватало?
Видимо, так…
Получили и обиделись.
Не понимаю я некоторых людей, просто не понимаю. Кто-то поднимает задницу и идет работать.
Кто-то опускает ее на скамейку и принимается ныть. И естественно, в жизни нытика ничего не меняется. А виноват в этом тот, кто работает, у него-то все замечательно…
Об этом я и сказала Пете.
Брат засопел и прижался ко мне. Лежащий с другого бока Нил ревниво шикнул во сне и тут же ткнулся мне под мышку, устраиваясь поудобнее. Я понимаю, не стоит приучать детей спать в моей кровати, но что тут поделаешь?
Я их просто не могу выгнать.
– И я боюсь, она такой же и останется, – Петя тер лоб. – Я не хочу ее домой, потому что боюсь. Я за тебя боюсь, я за себя боюсь, за Ваньку, за всех нас…
– А если не…
– Как ты говоришь? Господу нашему Иисусу Христу от того, что его не со зла гвоздями прибивали, а по работе, легче не было?
Я вздохнула.
Ну да.
Для палача это работа, а человеку-то все равно больно. Результат-то один.
– Петя, что ты от меня хочешь?
– Я не хочу, чтобы Арина жила с нами.
Я вздохнула и потрепала его по вихрам.