Любить запрещается - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 50

– Почему же ты не купишь себе какой-нибудь дом, раз ты так к этому относишься? – спрашивала Лулу.

– Но я был бы в нем посторонним, не так ли? – мягко отвечал он.

Лулу не понимала.

– Я бы сказала, что ты мне не посторонний, – говорила она и сердилась, потому что он смеялся, но не весело, а как-то грубо, как будто она сказала какую-то глупость.

– Он будет моим, будет! – сказала Лулу, вышагивая по спальне взад и вперед. У нее теплилась надежда, что Дарт зайдет к ней, но по тону, каким он пожелал ей спокойной ночи, поняла, что у него нет ни малейшего желания снова увидеть ее.

Она вдруг принялась стаскивать с себя платье из серебристой парчи, которое надела к обеду. Кто-то сказал, что в нем она была похожа на русалку, а ее изумруды навевали мысли о море.

Лулу сняла ожерелье и серьги и положила в выстеленный бархатом футляр, изготовленный специально для них. Затем она достала из тайника за большим платяным шкафом свою шкатулку с драгоценностями, в которой хранила самое ценное, что у нее было, – хронику всех своих сражений и побед. Алмазы, сапфиры, рубины, изумруды – там было все. Дневник, записанный драгоценными камнями, история в самоцветах, более ценная, чем любая другая книга по истории.

Чтобы спрятать изумруды, ей пришлось приподнять одну из полочек шкатулки, под которой она увидела маленький револьвер с рукояткой из слоновой кости, который повсюду возила с собой на случай ограбления.

В Америке она обычно спала, положив его рядом с постелью. Здесь, в Англии, она чувствовала себя в большей безопасности, но лишь потому, что вошло в привычку прятать шкатулку в разных местах, меняя их каждые сутки. Она никому не доверяла, даже своей горничной, которая была с ней уже около пяти лет. Драгоценности были для Лулу как бы самой ее кровью, без которой она могла завянуть и умереть.

Она медленно достала револьвер из шкатулки и вспомнила, как Дарт однажды увидел его, когда они путешествовали на лайнере.

– Зачем он тебе? – спросил он тогда.

Лулу рассказала ему, как всегда оберегала свои драгоценности, и добавила:

– К тому же он может пригодиться, если однажды я захочу покончить с собой.

– Не смей так говорить! – резко бросил он. – Жизнь бесценна. Я видел на войне, как бессмысленно ее расточают, и больше не желаю видеть легкого отношения к смерти, запомни это навсегда!

На нее произвели впечатление торжественность, с которой он это сказал, серьезное выражение его глаз, как будто он, оглядываясь в прошлое, оплакивал то, что там видел. Тогда, в тот момент, она подумала, что, может статься, именно этим когда-нибудь сможет удержать его.

Лулу сняла с себя последнее белье из кружев и шифона и надела ночную сорочку, тонкую как паутина, и прозрачную, как утренний туман. Поверх ее она накинула неглиже из персикового крепа с карманами, отороченными белой норкой, и узкими полосками того же меха на коротких рукавах.

Застегнув неглиже и повязав вокруг талии поясок, Лулу украдкой опустила в карман револьвер. Потом она подошла к туалетному столику и напудрила щеки, пока они не стали такими же бледными, как молочная белизна ее шеи, и по контрасту ее глаза стали казаться очень синими. Она расчесала волосы, распустив их по плечам, и, бросив последний взгляд в зеркало, открыла дверь спальни.

Спускаясь по лестнице и идя через холл в своих сатиновых шлепанцах, Лулу не произвела ни единого звука. Она очень осторожно повернула ручку двери в библиотеку – так осторожно, что Дарт, сидящий в большом кресле, ее не услышал.

Настольная лампа стояла рядом с ним, остальная часть комнаты была погружена в темноту. Лулу почти вплотную подошла к нему, когда он поднял глаза и увидел ее, вышедшую из тени, как привидение в ореоле серебристых волос.

– Лулу! – воскликнул он. – Я тебя не слышал.

– Мне нужно было прийти поговорить с тобой.

– Я думал, ты устала, – ответил он.

Он с неохотой, как ей показалось, оторвался от книги. Лулу посмотрела, что это за книга, и увидела название – «Сельские дома Англии»; на открытой странице была фотография Квинз-Фолли. Помимо воли ее голос прозвучал резко:

– Ты все еще думаешь о той надоедливой девчонке?

– Может, не будем больше о ней? – спросил он.

– Не будем, мне это наскучило, – ответила Лулу. – С другой стороны, я считаю, что ты должен извиниться передо мной за свое поведение. Не думай, что я хоть на минуту поверила, что между вами есть что-то серьезное – между тобой и этой рыжей дурочкой. Можно ли вообразить большую глупость – изменить свою фамилию? Можно подумать, она имеет какое-то значение. Какая разница – Милбэнк или Милборн!

– Я уже просил тебя не говорить об этом сейчас, – с раздражением сказал Дарт. – Ты так и не узнала бы, если бы не познакомилась с ее братом, пока она собиралась.

– В любом случае он любопытный экземпляр, – презрительно сказала Лулу. – Все время запинался и заикался, когда говорил со мной. Терпеть не могу застенчивых мужчин!

– Не думаю, что ты их часто встречала, – ответил Дарт, захлопнув книгу и подойдя к камину, чтобы включить обычные лампы по бокам очага.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – вдруг сказала Лулу. – Дарт, ты в самом деле собираешься назад, в Америку, так скоро, как говорил?

– Наверное, – ответил он. – Я собирался пробыть здесь до конца лета, но передумал.

– Почему?

– О, по разным причинам, – уклончиво ответил он. – Похоже, я тут немного запутался. Если я исчезну, все скоро забудется.

– Нет нужды исчезать, Дарт. А что касается забвения, то люди не забудут, что ты сделал, но всегда простят. Позови журналистов и скажи им, что ты не то сболтнул насчет этой Милбэнк. Скажи им, что это шутка, если хочешь, скажи, что разыграл меня и что мы собираемся пожениться, когда я закончу съемки.

– Так будет еще хуже, а не лучше, Лулу, потому что ты отлично понимаешь, что это неправда.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что ты знаешь, что мы не собираемся пожениться – ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Ты мне нравишься, а я, кажется, нравлюсь тебе, но мы совсем не подходим друг другу. Когда я женюсь на ком-нибудь, это будет насовсем.

Он улыбнулся слову «насовсем», как будто пришедшему из воспоминаний детства, когда оно означало что-то важное – вечность по временным меркам мальчика.

– Но, Дарт! – настойчиво возразила Лулу. – Ты просто не думал, что будет, если мы поженимся. Мы могли бы быть счастливы, очень счастливы. Мне нравится то же, что и тебе, и нам могло бы быть очень хорошо вместе. Вообще, мне не нужно сниматься больше, чем в одной картине за год. Остальное время мы можем проводить где ты пожелаешь – в Буэнос-Айресе, в Калифорнии, в Нью-Йорке, даже в Лондоне или Париже, – не важно где, лишь бы вместе.