Руны и зеркала - читать онлайн книгу. Автор: Денис Тихий, Елена Клещенко cтр.№ 54

– …И сказал на простом языке: хочу лететь. Не знаю зачем, правда не знаю. Я испугался очень… за нее.

– Ты перед этим говорил что-нибудь?

– Ну так, болтал всякую ерунду… для нее, чтобы успокоить.

– Какую ерунду? Вспомнить можешь?

– Говорил… хорошо бы, чтобы лодка здесь была… потом рассказывал ей, что такое корабль… про паруса…

– А еще точнее? Слово в слово?

– Ну… что у корабля парус, что он ветер ловит… а если паруса нет, то гребут веслами, и не в одиночку, а много…

Ник засмеялся.

– Достаточно. Везучий ты, Вит с Южного Холма.

Последние слова он произнес с уважением, будто везение было личной Витовой заслугой.

– Я произнес ключ? – тихо спросил Вит. Он, собственно, уже и сам понял. Это бывает, что слова обыденной речи совпадают с Хозяйскими, почему все и боятся в Лесах разговаривать. – Ваш ключ, собственный, который их ключи перебил. Случайно. А какое Слово…

Он осекся: вопрос был невероятно наглым. Но Ник не рассердился.

– Слово простое: «рибут». Знал его?

– Нет, – ответил Вит, а про себя подумал: теперь знаю. Какое полезное Слово, однако. Может, и не только здесь работает… И чтобы Ник не догадался, о чем он думает, скромно добавил:

– Я вообще-то мало Слов знаю. Я у Айгена не доучился.

– Слова – мусор, – равнодушно, как об известном, сказал Ник. – И обычные, и так называемые Хозяйские… собака лает, ветер носит. Все это неважно.

Вит покосился на него. Да, опять прав был Айген: великий Хозяин Ник, но в голове у него тараканы шуршат. Вредно одному жить.

– А что важно?

– Действительно хочешь знать?

Странный вопрос, и задан странно, словно с угрозой. Вит честно задумался: действительно ли он хочет знать, что важнее Слов? Хотя бы по мнению сумасшедшего? Батюшка Олег говорил, что важнее Слов Божья благодать и что Слова могут нести людям как добро, так и зло (теперь, после встречи с Дикими, Вит решил, что в нудных речах священника был смысл). Дядька говорил, что Хозяйское ремесло – баловство и искушение, а нужно заниматься делом, а не бездельем, трудиться и себя не жалеть. И добавлял: «Тогда не пропадешь»… ха. И где теперь они все: Айген-учитель, отец Олег, дядька с теткой?

– Хочу.

– Хочешь… ну, в конце концов, почему бы и нет? Не дурак, не трус. Упрямый, живучий. Родни нет…

Ник вздохнул. Потом поднял руку к карте и большим пальцем стер свое озеро. Словно лужицу со стола. Убрал руку – исчезло озеро, на его месте был зеленый луг. А Ник столь же небрежно подцепил указательным пальцем Бурый ручей, выгнул излучину к югу, оттеснив лес…

– Эй! Вы чего?! Там, может, еще кто-то…

В этот миг Вит был уверен, что Ник изменяет не карту, а настоящий мир. Глупо, конечно. Ник расхохотался.

– Не бойся, не трону больше ничего. Это только в зеркале. Вот смотри, Вит с Южного Холма: для этой картинки я – Господь Бог, всемогущий повелитель, да кто угодно. Озера копаю… реки поворачиваю… селения стираю с лица земли… эй, не хмурься, это я к примеру сказал. Сдуру. Извини. Или, скажем, могу себе выстроить дом. (Карта исчезла, на ее месте возник замок Ника, такой же, как на самом деле, только новее.) Двадцать комнат, пол с подогревом, потолок с подсветом, купальня мраморная, в купальне девушки на любой вкус… Пока все ясно?

– Все ясно. – Упоминание о девушках Виту не понравилось еще сильнее, чем стертая коротким движением белого пальца деревня. – Но это же невзаправду. Только на картинке.

– Верно. Теперь идем дальше. Допустим, начали люди играть с такими картинками. Все люди, или многие, не суть. И через какое-то время закономерным образом появилась мысль: как бы так сделать, чтобы весь мир стал… картинкой? Чтобы если, например, идешь ты по лесу, утомился, сказал нужные слова – тут тебе и еда, и ночлег. Или разонравилось тебе твое жилье – ткнул пальцем и все переделал. Или потерял сапог – позови его: «Эй, левый сапог!» – и прилетит. Или, там, не заладилось с девицей – срисуй с нее портрет, да чтоб вышла на нем еще лучше, чем в жизни, оживи его и будь счастлив. Вот как бы это сделать?.. Это был тебе вопрос, между прочим.

Вит переморгнул. Заложил волосы за уши.

– Сделать? Вы про входы говорите?

– Пусть будет – про входы.

– Ну… Говорят, что были такие Хозяева, призывали демонов, а прогнать не могли… Значит, это правда?

Ник усмехнулся в бороду.

– Пожалуй, что правда. Как ни смешно – пожалуй, что так. Ну, и как вызывают демонов? Тех, изначальных? Ты знаешь?

Главное, так серьезно спросил, будто и вправду надеется услышать «да».

– Не знаю, – сердито ответил Вит. – А вы, что ли, знаете?

– И я не знаю, – печально признался безумный Хозяин. – В этом и беда. Как – не знаю. Но показать могу.

Он легко поднялся, выпрямился во весь свой немалый рост.

– Пошли?

Вот, значит, что серебрилось на карте. Полянку в саду среди деревьев всю покрывали огромные стеклянные листья, как у водяной лилии, только больше, с золотыми прожилками – крупными, мелкими, еще мельче, еле различимыми. Как на живом листе. А под ними еще листья, черные. Вит рассматривал их внимательно, но без особого удивления. С Айгеном он и не такие штуки видал.

– И что? – спросил он Ника. – Из них демоны являются? (Тут он заметил еще одну штуку.) Это… для них тропинки?

– Тропинки для меня. – Ник шагнул на железную пупырчатую ленту, натянутую над листьями. – И для тебя. Иди сюда, не бойся.

А я и не боюсь, ответил про себя Вит, звучно топая по железу. Подумаешь, невидаль – демоны… не скормит же он меня им… или скормит?

Сверкающий лист отъехал в сторону, открылся провал в земле. Вит сделал над собой усилие, чтобы не шарахнуться. Повинуясь жесту Ника, оттуда поднялось нечто круглое, вроде огромного котла. А в котле…

Оно кипело, как жидкость, но совсем не блестело под ярким солнцем. Возможно, это был песок. Или порошок. Он был живой, тек сам по себе, как земля под ногами у Вита в ночь погибели. И когда Ник зачерпнул полную горсть и протянул ему, стало видно, что порошок вовсе не серый, а состоит из цветных пылинок: красных, синих, желтых, черных…

Не успел Вит открыть рот, чтобы спросить сам не зная что, как заговорил Ник. Три Слова – и на ладони у него копченая свинина, как настоящая, даже запахом повеяло. Еще два Слова – и вместо окорока стал нож с оленьим копытом вместо рукояти. Новые Слова – и нож превратился… неизвестно во что. В коробочку, украшенную серебряными знаками и горящими светляками, а рядом с ней две улиточные ракушки, примерно так. Ник посмотрел Виту в лицо, кивнул каким-то своим мыслям, уронил коробочку и ракушки обратно в котел. И не стало ничего, кроме кипения пылинок.