Бездорожье - читать онлайн книгу. Автор: Инна Шаргородская cтр.№ 9

Река опять понесла мимо некий рукотворный предмет, и Катти, приглядевшись, опознала в нем… детский мяч.

Сдувшийся и сплюснутый, но, судя по яркости раскраски, довольно новый. И в воде пробывший не слишком долго.

Вправду, что ли, где-то неподалеку есть люди? И даже с детьми?… Если так, то это еще одна возможность действия. Добраться до местных жителей и попросить их о помощи. Может, согласятся организовать поиск Пиви и Юргенса в разных направлениях…

Катти еще немного потопталась на месте. Прочла короткую молитву с просьбой защитить ее от нечистого и указать верный путь. Никакого знака в ответ не дождалась, вздохнула и все-таки двинулась вдоль берега вверх по течению, потому что стоять без дела было решительно невозможно – мысли в голову лезли одна другой тоскливее, и вдобавок к растерянности упорно подступало отчаяние. А ходьба все-таки – хоть какое-то занятие. Особенно по бездорожью, сквозь топкие заросли прибрежного камыша и цепкого разлапистого кустарника…

Вскоре ей и впрямь сделалось почти не до мыслей. Кое-где берегом было вовсе не пройти, приходилось удаляться от него, забираясь глубоко в прибрежный лесок, и Катти пугалась всякий раз, как река пропадала из виду. Текущая вода казалась единственным подобием жизни среди мертвости всего остального, сама река – хоть каким-то ориентиром в здешних ненадежных местах, и, спеша вернуться к ней, Катти лезла напролом и сквозь заросли и сквозь топи, с риском промочить ноги и изорвать куртку.

Время от времени она останавливалась, окликала Пиви с Юргенсом, но ответа ей по-прежнему не было.

Между тем начало одновременно темнеть и холодать.

Одета Катти была тепло, спасибо Юргенсу, да еще и разгорячилась от ходьбы, поэтому холод заметила не сразу. А вот сумерки… Едва сгустившись, они изрядно затруднили и без того нелегкое выискивание проходимых мест, и Катти встревожилась. Стала окликать друзей чаще, тогда-то и увидела вырывающиеся изо рта облачка пара…

Темнота означала, что продолжать путь будет невозможно.

Холод грозил превратить ночевку в пытку – без огня, на голой земле…

Катти, изо всех сил стараясь не пасть духом, прибавила было шагу. Но на пути опять стеной встал кустарник.

Вынужденно углубившись в лес и поднявшись там на небольшой взгорок, она остановилась и выкрикнула в очередной раз:

– Пиви! Юргенс!

Тишина.

Надеяться, похоже, было не на что.

– Пи-иви-и!

И тут издалека донеслось еле слышное:

– …у-у-у…

Катти затаила дыхание, боясь пошевелиться.

Эхо?

Она заставила себя выждать несколько секунд и снова крикнула:

– Пиви!

– …у-у!.. – немедленно ответил кто-то.

Не эхо.

И голос, кажется, мужской…

– Юргенс! Это ты?

– … у-у-у… о-о-о… а-а!.. – прозвучало несколько громче.

«Иду, стой там»?

Что ж, теперь можно и постоять! Катти сдержала первый порыв кинуться навстречу и, испытывая невероятное облегчение, осталась на месте. Только крикнула еще раз, на всякий случай:

– Юргенс, я здесь!

– …ду-у! – ответили ей уже довольно разборчиво.

Но вот голос, кажется, был не Юргенсов…

Катти вмиг забыла про облегчение. И, до боли напрягая глаза, не без страха уставилась в ту сторону, откуда кричали.

Ждать пришлось недолго. Очень скоро послышался треск, словно кто-то ломился сквозь подлесок медведем, и еще через некоторое время на пригорок поднялся… действительно не Юргенс. А какой-то пожилой мужчина, на вид рыбак – в броднях, в брезентовом плаще с капюшоном, с охапкой снастей под мышкой и масляным фонарем в руке.

Выглядел он как будто самым обычным человеком. Ничего пугающего… если не считать того, что в число снастей его входило нечто, похожее на огромные вилы.

Увидев Катти, он остановился и крикнул себе за спину:

– Нашел, госпожа Никкола! Тут она!

Потом повернулся к ней и участливо затараторил:

– Как вы, голубушка? Напугались, притомились, поди? Ну ничего, ничего, поможем, приютим, накормим, согреем…

– Кто вы? – опасливо спросила Катти, не будучи уверена, радоваться ей или бежать от него без оглядки.

Наконец-то появился кто-то живой, да еще и с обещанием приюта и помощи. Но не потерянный друг, а местный житель – от которого, как и от всего этого мира, не знаешь чего и ждать…

– Я-то? – Вопрос его как будто удивил, но с ответом он не замешкался. Словоохотливый оказался. – Тинкус меня звать, старший садовник я у госпожи Никколы. Да еще на рыбалку ее сопровождаю, как пожелает, хотя, будь моя воля, век бы на реку эту окаянную не ходил!.. Вот и нынче вышли, к вечернему клеву, значит… да только удочки закинули, как вдруг и слышим – кричат. Вроде заплутал кто-то. Ее сиятельство и говорит мне – поди, мол, погляди, что да как. И сама не утерпела, следом пошла. Добрая у нас хозяйка, сердечная…

Тут снова затрещали кусты, и на пригорке появилась, судя по всему, сама госпожа Никкола, слегка запыхавшаяся.

– Бедное дитя! – с ходу заговорила она. – И как вас занесло в эти лихие края? Давно ль вы здесь?

– Недавно, – пробормотала Катти, уставившись во все глаза на еще одну местную жительницу.

Одета та была в точности, как ее садовник-рыбак, и на первый взгляд казалась скорее господином Никколой, чем госпожой. Но когда она подошла ближе, порывисто протягивая Катти обе руки, и оказалась в кругу света Тинкусова фонаря, стало ясно, что ее сиятельство при нужде легко сыграла бы обе роли.

Ее худощавая фигура, прямые белые волосы, длиной до подбородка, и молодое, красивое, холодноватое, похожее на тонко вырезанную маску лицо равно могли принадлежать и женщине и мужчине. Походка и движения – тоже. Даже голос… в нем сливались неотличимо низкий женский и высокий мужской. И не будь Катти предупреждена о «хозяйке», идущей следом, ей наверняка пришлось бы поломать голову, гадая, кто это.

Упомянутые садовником доброта и сердечность шли госпоже Никколе не больше, чем старому Дракону, Папаше Муницу. Что-то неуловимо жестокое таилось в резных чертах ее лица, в линии рта, в глазах, похожих на кружочки голубоватого льда.

И ласковость в ее голосе едва не резала слух. Куда естественней звучал бы холодный приказной тон…

– Но что же я, – госпожа Никкола пылко схватила ее за руки, сжала их, после чего выпустила и обняла девушку за плечи, – пристаю с расспросами, когда вам сейчас, конечно же, всего нужней отдых! Пойдемте, дом недалеко. Впрочем, если вы без сил, Тинкус может донести вас на руках. Хотите?

– Нет, нет, – Катти попыталась высвободиться из ее объятий. – Сама дойду.

Почему-то ей вдруг стало не по себе. И от «сердечности» госпожи Никколы и от ее пылких прикосновений. Но ничего другого, увы, не оставалось, кроме как принять приглашение. Не в лесу же ночевать…