Божественный театр - читать онлайн книгу. Автор: Инна Шаргородская cтр.№ 3

Всех-то она пилила, на почтенного знахаря и то себе покрикивать позволяла, и Трифону Петровичу довольно неприятно было ее проведывать, тем более что проку от своего лечения он не видел. Но однажды нашло вдруг на больную что-то. Сделалась она тиха и благостна.

– Видно, помирать пора, – сказала знахарю, – оттого и травы твои не помогают. Что ж, на все Божья воля.

После чего взяла с туалетного столика у себя в головах перстень драгоценный, золотой, с брильянтами, и ну его Трифону Петровичу совать. Возьми, дескать, за труды, да и ступай с миром.

Сказать, что Трифон Петрович удивился, – ничего не сказать. До той поры купчиха и чаю ни разу не предложила – от скупости непомерной, а тут, поди ж ты, этакую дорогую вещь собралась отдать!

Стал он, конечно, отнекиваться – не заслужил, мол. Но купчиха в раж вошла. Благостность утратила и разъярилась даже.

– Коли не возьмешь – выброшу! – пригрозила. И впрямь метнула в сердцах перстенек на пол.

Покатился тот по досочкам и остановился у самой щели – еще бы чуть-чуть, и сгинул.

Что было делать? Пожал Трифон Петрович плечами, поднял его, в карман положил, сказал:

– Благодарствую.

– Не приходи больше, – купчиха откинулась на подушки и закрыла глаза. – Довольно с меня твоего лечения…

Трифон Петрович молча поклонился и вышел.

По дороге домой вынул драгоценный перстень из кармана, полюбовался. Всем бы тот хорош, только мал больно – и на мизинец не лезет. Жаль, конечно, что не поносить, ну да ладно. Пусть лежит, может, пригодится на черный день…

В ту же ночь невесть с чего приснился Трифону Петровичу покойный учитель его, Игнат Борода. И давай твердить: «Выбрось ты это колечко от греха! Выбрось, говорю! Не храни, пожалеешь!»

До рассвета этак приставал, и, проснувшись поутру, поневоле принялся Трифон Петрович вновь рассматривать купчихин подарок – к чему такой сон?

И опять залюбовался. Золотой ободок огнем горит, брильянты играют… Почему он решил вчера, что маловат перстенек? – нынче тот без труда наделся на безымянный палец.

Целый день проносил его Трифон Петрович, думать забыв о дурном сне. А в ночь опять явился к нему Игнат Борода. Выбрось, мол, колечко да выбрось. Не носи, пожалеешь!..

То же было и на третью ночь.

Сел тогда знахарь и крепко задумался. Потом, надумав что-то, пошел больную купчиху навестить.

Та хоть и не ждала его, а приняла ласково. Как оказалось, полегчало ей вдруг. Даже с постели вставать начала – видно, помогли все же травки-то.

Трифон Петрович предложил было вернуть дорогой перстенек, но купчиха отказалась наотрез:

– Дареное назад не берут.

– Тогда расскажите, коли не секрет, – попросил знахарь, – давно ли у вас этот перстень? – и припугнул маленько: – Ведь ежели он фамильный, я, как ведун, могу вместе с ним счастье из семьи забрать. Или, наоборот, невезение. Нам к таким подаркам надобно с осторожностью относиться… Да и наследники ваши что скажут?

– Обойдутся мои наследники, – сухо ответила купчиха. – И не фамильный он вовсе – выторговала я этот перстенек в прошлое лето на ярмарке, у цыганки. Уж больно понравился… А как подумаешь, вроде и впрямь счастье принес – дочки тут же замуж повыскакивали, да все четыре за хороших женихов!.. Только – так это или не так – а не хочу я его больше. Разлюбила. Твой он теперь, вот и носи на здоровье!

Уходя от купчихи, обратил внимание Трифон Петрович на то, что число кошек у нее в спальне заметно поубавилось. А возле собственного жилья, наоборот, увидел несколько приблудившихся – те сидели на крыльце и смотрели на него умильными глазами.

Дома уселся Трифон Петрович за стол, снял с руки перстень и, положив перед собою, долго его разглядывал.

Мысль, которая томила знахаря, ему и самому казалась странной. Но…

Уж больно схожими – необъяснимыми и не поддающимися лечению – были хвори у купчихи этой и у покойного Игната Бороды… и у Наденьки, до сих пор не забытой. И болеть все трое начали в одинаковое время – через год после того, как в доме появилось кое-что, и поправляться стали сходно – расставшись с этим кое-чем. С предметом, который на первых порах принес каждому удачу, о какой кто мечтал.

Да тут же еще и кошки…

Может, мысль эта была не просто странной, а даже вовсе безумной, но проверить ее возможность имелась.

Отчего бы и не проверить?

Трифон Петрович совсем уж было и приступил, да спохватился, припомнив кое-какие важные подробности. Нашел лист бумаги, написал на нем памятную записку и положил рядом с собою. И только после этого снова взял перстень в руки. Закрыл глаза и начал вспоминать далекую майскую ночь.

Воспоминания захватили его с головой.

Он снова был мальчишкой и ворочался без сна на жесткой лавке, пока проглоченная по беспечности волшебная трава не вознесла его глупую детскую душу в невообразимое царство света. Теперь, будучи умудрен знаниями, он понимал, насколько это было опасно – ведь обратно душа могла и не вернуться! Но вновь, переживая сказочный полет, испытал он восторг и замирание и вновь, узрев перед собою мысленным взором сверкающий горшок с райским цветком, захотел его, как и тогда, всем сердцем…

Когда через некоторое время открыл Трифон Петрович глаза, в руках у него был красиво расписанный глиняный горшок. Чрезвычайно похожий на тот, что нашел он сорок с лишним лет назад посреди своей каморки.

Знахарь грустно усмехнулся, припомнив, как раздобрилась ни с того ни с сего скареда-купчиха. Не пожалела для усердного лекаря приглянувшегося ему горшочка… Что ж, какая-никакая, а память о былом.

Он отставил купчихин подарок в сторону, встал на ноги, потянулся. И тут заметил на столе бумагу, на которой собственной его рукой было что-то написано. Что – он не помнил. Заглянул в нее и с изумлением прочел: «Купчиха подарила мне золотой перстень. Я сейчас попытаюсь превратить его мечтою в цветочный горшок. И ежели у меня и впрямь горшок появится или что другое, а перстень исчезнет, – значит, это тот самый предмет и есть, который из царства света. Вещь удивительная, конечно, и весьма чудесная, но, сколь я понимаю, вредная для людского здоровья. Кто-нибудь из прежних ее хозяев мог и помереть от неведомой хвори. И лучше бы эту вещь уничтожить».

В голове у Трифона Петровича разом прояснилось. Он вспомнил все и невольно содрогнулся, сообразив, что было бы, не напиши он этой памятки. Так ведь и считал бы горшок подарком от купчихи… как Наденька в свое время – подарком от него самого белую шаль. И держал бы опасную вещь у себя в доме, пока не захворал бы…

Невероятная догадка не обманула. Это и вправду оказался колдовской предмет из иного мира – приносящий сперва удачу, потом болезнь, – который вернулся к своему первому хозяину через столько лет!

И который надо бы уничтожить.