Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Минаков cтр.№ 103

Словосочетание «культурный командир» весьма активно употреблялось в военно-профессиональной лексике тех лет для обозначения офицера Красной армии, получившего профессиональную подготовку на уровне современных требований. Из вывода Тухачевского видно, что решить проблему с подготовкой младшего офицерского состава планировалось приблизительно к 1940 г.

Другой важнейший вопрос боевой подготовки Красной армии, по мнению Тухачевского, заключался в подготовке войсковых соединений. Система подготовки, в частности затраты на нее боевых средств, как он считал, хуже, чем в японской и французской армиях. Отсюда и плохо подготовленные артиллеристы, низкий уровень стрелковой подготовки. Особое внимание Тухачевский обратил на плохую профессиональную и боевую подготовку в танковых и механизированных частях. Одной из главных проблем он считал отсутствие взаимодействия пехоты и танков. И это, по его свидетельству, наблюдалось на маневрах одного из лучших военных округов – в Белорусском военном округе, у Уборевича. Тухачевский давал весьма категоричную низкую оценку подготовке механизированных соединений. Считая хорошую войсковую разведку залогом боевого успеха, он констатировал: «Механизированные соединения плохо применяют разведку. Авиационную разведку ведут плохо. Плохо ведут разведку танковыми батальонами, плохо ведут разведку и своими разведывательными средствами, плохо ведут разведку авиацией и неумело используют авиацию для связи, которая имеется у нас при мехчастях».

Механизированные корпуса, которых в Красной армии было несколько, имелись не во всех военных округах. В связи с этим вопросом, отмечая успехи в боевой подготовке одного из худших в этом отношении военных округов, в Московском, Тухачевский вынужден был признать, что «хуже обстоит дело с мехкорпусом. Механизированные части в Московском округе подготовлены хуже, чем в Ленинградском, Белорусском и Украинском округах».

В своем выступлении Тухачевский постоянно возвращался к одному из главных, по его мнению, недостатков боевой подготовки Красной армии – очень плохо поставленной и организованной войсковой разведки на всех уровнях как основы управления войсками. Этот недостаток, кстати сказать, оказался одной из главных причин тяжелых неудач советских войск летом 1941 г.

Резкой критике, конечно, не понравившейся Буденному, 1-й замнаркома подверг боевую подготовку кавалерийских частей и соединений. Весьма критично отозвался он и о подготовке авиадесантных частей, заметив, что «не всюду сбрасывают парашютистов с оружием», нередко без артиллерии, без минометов и т. д. «Очень часто приходится наблюдать, – отметил Тухачевский, – что авиационный десант выбрасывается для того, чтобы доказать, что мы умеем производить авиационные десанты. Но этого очень мало, надо, чтобы эти авиационные десанты сбрасывались с более оперативной или оперативно-тактической задачей».

Тухачевский констатировал также отсутствие должного боевого взаимодействия наземных и авиадесантных частей с авиацией. Он подверг критике боевую подготовку авиационных частей и соединений вообще. Отметив множество недостатков в боевой подготовке и других родов войск, Тухачевский как начальник Управления боевой подготовки, однако назначенный на эту должность недавно и в связи с низким ее уровнем, вынужден был признать, что в целом боевая подготовка Красной армии очень плохая и нуждается в скорейшем совершенствовании.

Тухачевский, как наиболее квалифицированный специалист по данной проблеме, осветив и проанализировав ее, получил одобрение своего доклада и был поддержан в критике другими высшими командирами Красной армии. Сказанного, пожалуй, достаточно, чтобы более не задерживать внимание на этом вопросе. К тому же некоторые его аспекты достаточно детально освещались в других моих книгах¹¹¹⁵.

Достаточно веским мотивом и поводом для выдвижения этой проблемы на первое место служили весьма существенные недостатки, обнаруженные на маневрах 1935 и 1936 гг. в КВО и БВО¹¹¹⁶.

Несмотря на то что Якир был уже снят с должности командующего Киевским военным округом, на заседании Военного совета при Наркоме 1 июня 1937 г. Ворошилов подтвердил свою первоначальную оценку маневров КВО в 1935 г.: «В 1935 г. маневры были проведены хорошо»¹¹¹⁷. Однако всем было ясно, что эти «большие маневры» готовились, прежде всего, как «парадные», показательные и, в первую очередь, для иностранных наблюдателей, особенно французских и чехословацких. Конечно, это были первые такого рода «большие маневры» уже технически-модернизированной Красной армии, «новой армии», «армии войны моторов», и в этом отношении многие недостатки в боевой подготовке частей и соединений Киевского военного округа можно принять как неизбежные для первого раза. Однако надо сказать, что таковая установка на «парадность» была дана, в общем-то, свыше, Наркомом. Маневры Киевского военного округа 1935 г., пожалуй, в первую очередь, имели политический смысл, а не проверку уровня боевой подготовки войск. И в этом смысле обвинения Якира в «очковтирательстве», что примечательно, уже после его ареста, имели определенные основания. Но не более, чем обвинения в этом же Ворошилова, который, будучи Наркомом, давал заведомо установку на «парадность» (следовательно, «очковтирательство» иностранцам) этих маневров.

Поэтому-то Ворошилов вынужден был подтвердить свою положительную оценку «больших маневров» КВО в 1935 г. Действительно, своих политических целей они в определенной мере достигли. Но лишь в определенной мере. В контексте сказанного подтверждающий характер носили признания начальника Управления боевой подготовки, заместителя начальника Генштаба РККА А.И. Седякина в его выступлении 3 июня 1937 г. на заседании Военного совета. «Якиру я верил, – отмежевывался он от арестованных военачальников, – но в очковтирательстве Украинский военный округ подозревал и старался очковтирательство выявить. Относительно Киевских маневров я писал народному комиссару, что такие маневры вредны, что они дезориентируют и армию, и войско»¹¹¹⁸. Седякин рассказывал о том, что маневры эти были предварительно отрепетированы и потому имели «колоссальный успех». Он сообщал об «отвратительной постановке дела» в маневрах, проводившихся в Киевском военном округе в 1936 г., которые показали низкий уровень боевой подготовки. То же самое говорил Седякин и о маневрах Белорусского военного округа в 1936 г. Косвенным образом, но уже обобщая проблему, о предварительной репетиции маневров, главным образом, чтобы они хорошо внешне выглядели, говорил на заседании Военного совета и В.К Блюхер, заключая, что «надо покончить с такой практикой, когда маневры являются не проверкой войск, а маневры являлись таким мероприятием, к которому войска специально готовились…Маневры только тогда будут маневрами, когда они проводятся в любых условиях, а не так, чтобы за месяц перед этим руководство исползало всю местность, чтобы потом правильно руководить маневрами. А мы знаем, что на некоторых маневрах не только изучают местность, но и проводят репетицию будущих маневров….Это или заведомое очковтирательство, или обман самих себя»¹¹¹⁹. Вольно или невольно вскрывая действительный смысл таких маневров, на которых уровень боевой подготовки войск представлялся выше, чем он был в реальности, командарм И.П. Белов назвал их «показным учением для иностранцев». Развивая свою мысль он продолжал: «Я не спорю здесь с т. Ворошиловым, что, может быть, на некоторых этапах роста нашей боевой подготовки и нужны такие показные учения, нужно иногда, грубо говоря, втереть очки иностранцам…И маневры, которые мы показывали иностранцам, часто служили оценкой боевой подготовки того или иного округа…И выходит, что через иностранцев, которые знали, что мы им показываем не то, что есть на самом деле, мы втирали очки себе, а потом выходило, что на пленумах Военных советов – вроде того, что Белоруссия и Украина в отличном состоянии в отношении боевой подготовки»¹¹²⁰.