Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Пайфер, Сара Гильям cтр.№ 100

Процветающие сообщества, семьи и группы сверстников помогают подросткам развиваться в разных направлениях, в том числе в сфере сексуальных взаимоотношений. Нравственные ценности защищают девушек, а положительные примеры для подражания им в этом помогают. Мы, взрослые, в состоянии им в этом помочь, если будем рассказывать о своих жизненных принципах и мыслях, которые приходят нам в голову; если сами будем для них примерами для подражания; если будем распространять по всему миру свои принципы просветительской работы с подростками в сфере сексуального воспитания.

Нашим дочерям всегда нужно было время и надежное место, где они могли бы спокойно расти и учиться общаться, развиваться эмоционально, интеллектуально и физически. И сейчас это им тоже нужно. Им требуется время для спокойствия и тишины, время для разговоров, время для чтения и время, чтобы посмеяться. Им нужны безопасные места, чтобы познать самих себя и узнать, что собой представляют другие люди, где они могли бы рисковать и совершать ошибки без страха за собственную жизнь. Нужно, чтобы к ним относились как к личностям, а не видели только красивое тело.

Глава 14. Чему я научилась, слушая девушек

Четырнадцатилетнюю Бренди втолкнула в мой кабинет ее мать, специалист по озеленению, замученного вида женщина из соседнего городка, которая заставила дочь прийти на один прием. Бренди таращила глаза и презрительно хмыкала, а ее мать в это время рассказала мне, что над ее дочерью надругался алкоголик-сосед.

Бренди перебила мать, заявив, что «подумаешь, изнасиловал», и утверждала, что в ее жизни есть проблемы серьезнее, чем этот придурок-сосед. Она пожаловалась, что мать вечно заставляет ее заниматься работой по дому, а отец постоянно требует, чтобы она возвращалась домой в точно обещанное время по вечерам в те дни, когда учится в школе, и утверждала, что ее самая большая проблема – родители, которые обращаются с ней как с ребенком, а она сыта этим по горло.

Я предположила, что все эти темы помогут обсудить инцидент с соседом тоже. Бренди ответила: «Может быть, других девчонок это и касается, но вот лично я так просто о себе ничего не рассказываю».

Я не ожидала, что Бренди согласится прийти на повторный прием, но, к моему удивлению, она об этом попросила. На следующий раз она пришла ко мне без родителей, прихватив с собой мягкую игрушку-панду. Свернулась клубочком у меня на кушетке и рассказала, что произошло на самом деле.

Шана сидела на кушетке, а ее родители-психологи – по бокам от нее. Она была в джинсах и футболке с изображением кадра из фильма «Парк Юрского периода» и выглядела она гораздо младше своих тринадцати лет. Ее отец был крупным мужчиной в твидовом пиджаке, похожим на медведя, и он объяснил мне, что Шана не хочет ходить в школу. Сначала она притворялась больной, а потом сказала, что не пойдет и все. Они не могли понять почему: училась она хорошо, у нее были друзья и, насколько им было известно, ничего страшного с ней не случилось.

Мать Шаны, высокая, уверенная в себе женщина, которая занималась исследованием зависимостей, спросила, нет ли у дочери депрессии. Ее отец покончил с собой, а у одного из ее братьев было выявлено биполярное расстройство. Она заметила, что Шана долго не засыпала по ночам, а весь день напролет спала и у нее пропал аппетит.

Я спросила у Шаны, почему она не хочет идти в школу. Она на минуту задумалась: «Мне кажется, что я или задохнусь, или просто перестану дышать, если зайду в здание школы».

«Что же такое вокруг творится-то?» – озадаченно подумала я.

Когда я знакомлюсь с клиентами в первый раз, то сразу же стараюсь найти в них нечто такое, за что я могла бы их уважать и чему могла бы посочувствовать. Если не найти ничего такого, помочь будет трудно. Я не верила, что анализ прошлого всегда будет полезен, но меня интересовала обстановка, в которой живут мои клиенты. Что они делают изо дня в день? Где проводят большую часть времени? Насколько хорошо им у себя дома и за его пределами? Я предпочитала обычный разговор наукообразной беседе. В целом, я не любила, когда человек выставляет себя жертвой, жалеет или обвиняет себя.

Я всегда была убеждена, что психология придает людям сил, помогает им взять контроль над собственной жизнью и улучшить взаимоотношения с людьми.

Я стремилась быть «лучом надежды», по меткому выражению Дона Мейхенбаума. Я не поощряла наклеивание на кого-то ярлыков, установление диагнозов или медицинских моделей. Я была из тех психотерапевтов, кто относится к семьям более позитивно. Я уважала взгляды Майкла Уайта и Дэвида Эпстона, которые учили, что клиенты приходят к психотерапевтам с «историями, пропитанными проблемами». Именно терапевт должен помочь клиентам обрести силы и рассказывать о себе оптимистические истории. Уайт и Эпстон подчеркивали, что проблема не в клиенте, проблема – в самой проблеме, и они предпочитали «обсуждать решения проблемы», а не «саму проблему». Уайт и Эпстон считали, что многие семьи страдают, потому что рассказывают о себе проблемные истории. Они подчеркивали, что психотерапевты часто усугубляют ситуацию, заставляя клиентов обсуждать их неудачи и конфликты, игнорируя области жизни, где те чувствовали себя сильными и полноценными. Уайт и Эпстон придавали людям сил, помогая им рассказывать новые истории о том, что им хорошо удавалось. Они выносили патологию и стыд за рамки психотерапии, зато генерировали оптимизм, доверие и сотрудничество.

В основном мои цели в отношении клиентов заключались в том, чтобы они в большей степени стали самими собой, стали открыты тому, что с ними происходит, стали компетентными, мыслили гибко и могли реалистично оценить то, что происходит вокруг. Я хотела помочь своим клиентам посмотреть на все с новой точки зрения и научиться строить более продуктивные взаимоотношения с людьми. Психотерапия – один из способов обдумать, что происходит у тебя в жизни. Она помогает людям управлять своей жизнью, а не плыть по течению. Жизнь, которую обдумали, представлялась более достойной продолжения.

Работая с девушками-подростками и их родителями, я столкнулась с необходимостью пересмотреть свое отношение к семьям. Многое из того, чтобы было написано на эту тему в то время, изображало семьи как основной источник патологий и страданий. Психологический язык отражал предвзятое отношение к ним: то, что касалось установления дистанции во взаимоотношениях, обозначалось словами с положительным оттенком значения (независимость, индивидуализация и самостоятельность), а слова, обозначавшие близкие взаимоотношения, имели негативную окраску (зависимость, быть связанным по рукам и ногам). Безусловно, стремление психотерапевтов приписать семьям патологический характер было столь велико, что возникла даже шутка, что «нормальная семья – это те, кто еще не обращался к психотерапевту».

Много лет назад Миранда с родителями пришла ко мне в кабинет. Три месяца назад до этого ей поставили диагноз «булимия» и отправили на лечение в учреждение в восьми часах езды от дома. Пока Миранда была там, родители взяли кредит, чтобы оплачивать ее лечение. Они каждый день звонили ей и ездили в этот отдаленный центр на сеансы семейной психотерапии. Прошло три месяца лечения, было потрачено 120 тысяч долларов, а Миранда так и страдала этим же расстройством пищевого поведения, а ее родителей квалифицировали как созависимых.