По образу и подобию - читать онлайн книгу. Автор: Ната Чернышева cтр.№ 15

«Вот и сидите ровно», — хотела было ответить Алёна, но машина резко пошла на снижение, уши заложило, и злые слова пришлось проглотить. Может, и к лучшему. Мама бы не похвалила.

В реанимацию, ясное дело, не пустили. Алёна упрямо заявила, что будет ждать результатов. Врачи пообещали выйти и рассказать… где-то часа через три. Что там можно было делать целых три часа, оставалось только гадать. Ольмезовский ушёл.

Он не мог позволить себе тратить три часа на бесплодное ожидание. Ушёл к себе в лабораторию, работать, как он сказал. Через три часа обещал вернуться.

Мама нервно прошлась по короткому коридору. И ещё раз. И ещё. Большое панорамное окно выходило на шагающие за горизонт белоснежные пики горного хребта. На полу слева и справа от окна стояли кадки с кактусами, кактусы цвели крупными белыми цветами на длинной ножке, разбавляя неистребимый больничный запах сладковато-пряным ароматом.

Мама спросила:

— Когда ты познакомилась с Тимом?

— Несколько дней назад, — ответила Алёна.

Фразу «когда ты этого Огнева привела!» она прикусить успела. После той безумной ночи с концертом в память о погибшем друге что-то сдвинулось в ней, причём безвозвратно. Алёна больше не могла говорить об Огневе «этот». Наоборот, начала его уважать. Не формально, только лишь из вежливости, а по факту.

— Почему ты назвала Тима Тридцать Три Несчастья? — спросила Алёна. — Мам, ты вообще спокойно к самым разным людям относишься, а тут тебя что-то повело. Почему?

— Почему? — мама стиснула пальцы. — Я тебе расскажу! Этот Тим действительно приносит несчастье. Стоит всего лишь его увидеть, и неприятности тебе гарантированы! Как чёрная кошка на дороге. Только чёрная кошка приносит беду лишь тем, кто в неё верит. Налицо, так сказать, случай ментального самопрограммирования — психика подгоняет события под однажды заданный шаблон.

А в Тима хоть верь, хоть не верь — результат один. Он таскает за собой проблемы и беды как змея собственный хвост. Такова его паранорма. А ты говоришь, что знаешь его вот уже несколько дней!

— И ничего не случилось, — буркнула Алёна.

— Как же, ничего. С подругой кто поссорился? У кого аттестация на носу с низкими результатами?

— Мама! Я же ещё ничего не сдала, откуда ты мои результаты знать можешь!

— Да оттуда, что вместо подготовки ты в игрушки по ночам режешься, — жёстко заявила мама. — Ты даже прятаться перестала уже! Захожу в комнату, там заставка аэросладжа, во всей красе, с полным отчётом по времени. Совесть где, дочь?

— Прости, — разозлилась Алёна, — но уж в аэроспадж меня не Тим погнал!

— Какая разница, — отмахнулась мама. — Главное, ты его увидела. И не просто увидела, начала общаться! Привела в дом. Всё, нам конец. Можно смело заворачиваться в простыню и ползти в крематорий!

Мама с размаху села на ближайшую лавочку, поставила локти на колени и упёрла кулаки в лоб.

— Я его увидела перед последней своей командировкой в Идилиб, — сообщила она. — Он заяви лея к нам на базу, и тоже бред всякий нёс, а потом отключился, вот как примерно сейчас. Что в Идилибе произошло, ты знаешь. Сколько наших там погибло…

— Совпадение… — неуверенно выговорила Алёна.

— Таких совпадений зафиксировано столько, что статистику засекретили, — от греха, — горько сказала мама, не поднимая головы. — Я боюсь за тебя, Элен, — призналась она через мгновение.

Алёна села рядом, приткнулась щекой к маминому плечу, вдохнула бесконечно родной запах — жасмин, гвоздика, полынь, бергамот, лесные травы… Мама обняла её, прижала к себе так, будто уже теряла, безвозвратно и навсегда.

— Мам, — сказала Алёна, — а может, ты просто веришь в чёрную кошку, а? Тим — хороший. Правда, хороший! Честное слово.

— Влюбилась? — понимающе спросила мама.

Алёна качнула головой и вдруг спросила со внезапной надеждой:

— А это можно посчитать за беду?

— Твою влюблённость в парня-прайма с самой страшной паранормой из всех, что я знаю? — уточнила мама. — Возможно.

— Ты будешь запрещать нам встречаться, — сказала Алёна. — Я буду беситься. Мы будем ссориться и мотать друг другу нервы… А?

Мама долго молчала, не разжимая рук.

— Будь осторожна, Элен, — сказала она наконец. — Пожалуйста. Просто будь осторожна и внимательна. Верь интуиции своей. Если что-то тебе не нравится, не хочется делать или настроение вдруг пропало, — это повод насторожиться. Это повод насторожиться всегда, а теперь и подавно. Обещаешь?

— Да, мам, — сказала Алёна с облегчением. — Обещаю…

— Врёшь ведь, — с тоской сказала мама. — Забудешь.

— Не-а. Честное слово!

Мама только вздохнула. Дальше они ждали молча, Алёна даже вздремнула у мамы на плече, почти как в детстве. А потом маме пришёл вызов. Она, пока слушала сообщение, менялась в лице, словно подвели её к краю пропасти и уже подтолкнули в спину.

— Учебная тревога, — с бледным лицом сообщила мама. — Угораздило их! Прямо сейчас.

Учебная тревога или тревожное положение объявлялись периодически по совершенно безумному графику, никогда заранее нельзя было догадаться, когда начнётся следующий кипиш. Так и задумывалось. Боевая готовность должна поддерживаться на очень высоком уровне всегда. Каждый, участвовавший в забаве, обязан был прибыть на своё рабочее место в течение нескольких часов.

И иногда эти тревоги оказывались вовсе не учебными. Федерация Свободных Стран Северо-Восточного Региона не дружила со странами региона Юго-Западного. Мягко говоря. Попытки показать кузькину мать соседям по планете не прекращались никогда. Мир был полон тревожных событий и близок к тотальной войне на поражение как ещё никогда за всю историю.

— Мне нужно уехать, — сказала мама. — Алёна…

— Я останусь, — тут же сказала она.

— Знаю. Но я тебя прошу, никуда не уходи отсюда, пожалуйста!

Мама присела на корточки перед нею, взяла её руки в свои ладони. Заговорила предельно серьёзно:

— Не покидай здание, не выходи с этажа даже. Я попрошу Виктора, он заберёт тебя отсюда. У него как раз по штатному расписанию отгул. Он позаботится о тебе.

— Мам, со мной ничего не слу…

— Элен!

С маминой паранойей бороться было бесполезно. Алёна помнила, как года два тому назад мама вдруг испугалась ножа в руке дочери. Каковая дочь, к тому времени, уже не только картошку могла спокойно почистить, но и воткнуть этот нож прямо в яблочко за двадцать шагов. Две недели ада: никаких ножей ни в доме, ни на тренингах. Мама даже ходила к инструктору Скорину и требовала внести изменений в программу. Одногруппники потом задразнили до смерти. Ни до, ни после Алёна не дралась столько с ними!

А потом нож, неудачно брошенный кем-то из приятелей в сумасшедшей, обожаемый всеми подростками игре «поймай лягушку» буквально расчесал волосы, срезав лоскут кожи. Алёна тогда ничего не почувствовала, да и, прямо скажем, вся их компания относилась с презрением к ранам и посерьёзнее. Халька Мальсагова прилепила на царапину лист подорожника, перед этим от души на тот лист поплевав. Игра продолжилась. А когда Алёна вернулась домой, маму едва не хватил инфаркт: видок у дочки был ещё тот — волосы и лоб в крови, и выглядело всё страшненько, мама бог знает что уже себе придумала за те краткие минуты забега в ближайший травмпункт.