Да, Босс! - читать онлайн книгу. Автор: Тати Блэк, Полина Рей cтр.№ 46

— Мне некогда. Говори скорее или иди к черту.

Ему страшно хотелось развернуться и уйти, чтобы не знать того, что должен был сейчас услышать. Адам чувствовал, что ему это не просто не понравится, а будет способно разрушить очень многое. Да, он очень хотел бы самообмануться и скрыться, ничего так и не узнав, но продолжал стоять на месте и ждать слов Ники, как приговора.

— Хорошо, — также холодно ответила она, — твоя секретарша сегодня в шесть вечера встретится с представителем Фогель-трейд, чтобы передать им формулу новых духов. За кругленькую сумму, как ты понимаешь. Я думаю, что она давно на них работает.

Первым желанием Адама было схватить Нику за шею и запихнуть ей обратно в горло каждое произнесенное слово, словно так можно было отменить то, что она сказала. Но это было невозможно, и сказанное повисло между ними, давя на него невидимым грузом и мешая нормально дышать.

Адам понял, что хаотично ищет объяснения и оправдания тому, что услышал. Было очевидно, что Ника преследует какие-то собственные цели, сообщая ему это. Возможно, все сказанное — не более, чем очередная ее интрига. Ему ли не знать, на что она способна? Поверить ей сейчас — значит, перечеркнуть все, что знал о Еве. Значит, перечеркнуть собственное к ней отношение. У Адама никогда не было причин не доверять своей жене — кроме слов Ники. Но также у него не было и причин верить Еве — кроме отчаянного желания делать это. В любом случае, голословным обвинениям он так легко доверять не собирался.

— Откуда тебе это все известно? — спросил Левандовский, с трудом сохраняя подобие спокойствия в голосе и на лице. Слишком неестественного, чтобы в него можно было поверить.

— У меня свои источники информации, — ответила Ника, внимательно глядя на него — с виду доброжелательно, но Левандовский ощущал этот взгляд так, будто на него смотрит стервятник, почуявший запах крови. — Не веришь? Я могу привести тебя к месту их встречи и ты все увидишь сам. Я ведь желаю тебе добра, Адам.

Он резко рассмеялся:

— Ты никому его не желаешь, кроме себя.

— Зря ты так думаешь. Мы ведь всё-таки были вместе…

— Где будет эта встреча? — прервал он ее фальшивые излияния.

— Я покажу тебе, — отозвалась Ника, — если поедешь со мной.

У него был выбор. Он мог послать ее куда подальше и уйти. И мучиться потом сомнениями, которые не дадут ему построить с Евой надёжного будущего. А ещё мог пойти с Никой и убедиться, что все, что она говорит — ложь. Или, если Ева всё-таки будет там — найти какое-то объяснение происходящему. Это гораздо лучше, чем молча сойти с ума, думая, что самый близкий человек мог тебя предать. Что все, что было между вами — ложь.

Да, всему должно быть какое-то объяснение. Просто потому, что он не знал, что будет делать, если не сумеет его найти.

Адам чувствовал себя отвратительно, стоя рядом с Никой в затененной части ротонды на Плотинке у резиденции губернатора. Все происходящее ощущалось им так, словно он невольно стал героем нелепого шпионского боевика или дешевой мелодрамы, где ревнивый муж выслеживает неверную жену. И это было мерзко настолько, что несколько раз он готов был уйти отсюда, но останавливал себя, зная, что это не принесет ему ни облегчения, ни покоя. И продолжал стоять, глядя, как мягкими хлопьями оседает на землю зарядивший в последние полчаса снег.

Первым у ротонды появился Фогель. Адам напрягся, борясь с желанием выйти и вытрясти из него душу. Но прежде, чем сделать это, он должен был убедиться, что Ева не придет. Что не виновата в том, в чем пытается обвинить ее Вероника.

Он узнал ее ещё издалека. Она вышла из такси на проспекте Ленина и направилась к Фогелю, держа в руках папку. Сердце Адама замерло и оборвалось, забившись вновь в незнакомом тяжелом ритме. Каждый удар отдавался в ушах глухим погребальным звоном, пока Ева неумолимо приближалась к ротонде.

Ника прильнула к нему так, что со стороны они должны были казаться влюбленной парочкой, решившей уединиться. Он не оттолкнул ее, будучи в состоянии только смотреть на то, как Ева с каждым шагом все ближе к Фогелю. И все дальше от него.

Он почти молился о том, чтобы она прошла мимо. Он. Почти. Молился. Он, никогда не знавший никаких молитв, сейчас отчаянно умолял кого-то свыше о том, чтобы каким-то чудом оказалось неправдой то, во верить никак не хотел.

И никогда бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами в руках Фогеля папку, которую тот пролистал, давая Адаму возможность рассмотреть и узнать формулы и лабораторные записи, касавшиеся его флагманских духов.

Адам продолжал смотреть в одну точку, даже когда Фогель ушел следом за Евой, унося с собой то, во что было вложено компанией «Левандовски» так много сил, времени и средств. Но все это стало вдруг совсем неважным. Совсем неважным по сравнению с тем, что его предала женщина, которую он любил. Не его бизнес, не его компанию, не его идеи — его самого. А ведь он предупреждал ее о том, что она должна быть верна ему одному. Только вот она вовсе не собиралась быть ему верной. С самого начала.

Картинка всего произошедшего вдруг четко сложилась в его голове, словно кусочки пазла собрались воедино. Все, что было ему непонятно и странно, теперь стало легко объяснимо, до тошноты прозрачно. Все метаморфозы, все внезапные смены поведения Евы…

Интересно, Фогель ей платил и за то, чтобы она стонала под ним?

Он зажмурился, пытаясь подавить в себе резкую боль, разбежавшуюся от этой мысли по всему телу, как уродливые трещины по хрупкому стеклу.

— Вот видишь, дорогой, я действительно желаю тебе добра, — нежно произнесла рядом Вероника, о присутствии которой он успел забыть. Она прижалась к нему ещё теснее и обняла за шею, и запах ее духов ударил в ноздри, вызывая новую волну тошноты, усилившуюся от последующих слов:

— Я не могла позволить этой девке обманывать тебя и дальше.

Он стряхнул ее руки с себя и, отступая к выходу, обернулся к ней с искаженным мукой лицом:

— Отомстила? Довольна?

— Адам! — она кинулась к нему, хватая за рукав пальто. — Я хотела как лучше для тебя!

— Отстань! — процедил он сквозь зубы, и, оттолкнув ее, выбежал из беседки под продолжавший сыпаться с небес снег.

Вдохнул полной грудью в отчаянном поиске дополнительного кислорода, но это не помогало. В легких словно возникли клапаны, не дававшие нормально дышать, заставляя хватать воздух короткими рваными вдохами. Он расстегнул пальто и верхние пуговицы рубашки, словно так мог избавиться от удушливой боли, сковавшей тело, и пошел вдоль набережной, не зная толком сам, что ему теперь делать и куда идти.

Раньше его всегда спасали цифры и работа. Работа, результаты которой были только что пущены под откос одним движением руки Евы. Но ему было плевать. Впервые за много лет совершенно не хотелось думать о бизнесе. Не хотелось думать о последствиях случившегося для компании. Не хотелось возвращаться к делам. Все эти игры, в которые он охотно играл годами, сейчас вдруг показались глупыми и мелкими, по сравнению с той искусной игрой, в которой его развели, как лоха.