Давай сыграем в любовь - читать онлайн книгу. Автор: Лана Черная cтр.№ 38

Снова пытаюсь убежать из его цепких пальцев.

— Кира, успокойся, иначе я тебя свяжу, — рычит, сжимая мою лодыжку. — Расслабься и получай удовольствие, — с довольным смешком. И языком накрывает горячую кожу на бедре. Вздрагиваю и закусываю губу, сдерживая стон. — Не надо, — шепчет, обжигая кожу своим дыханием, — не сдерживайся. Хочешь кричать — кричи. Я хочу слышать, как тебе хорошо.

И я не сдерживаюсь, когда Клим слизывает с бедра мою влагу. Стону, содрогаясь от крупной дрожи. Клим стонет в ответ, поглаживая щиколотку, пуская по коже электрические разряды, бьющие колкими разрядами в пульсирующий от возбуждения клитор…

— Бес… — выдыхаю, прогибаясь в спине, когда кончик языка задевает набухшие складочки. — Да…еще…пожалуйста…

И он послушно накрывает языком пульсирующую плоть. И я улетаю с рваным криком…

И так шесть дней и семь ночей нашего медового месяца. Друзья и близкие Клима дружной компанией подарили нам путевки в Тайланд. А мы все это время вылезали из постели разве что поесть и поплавать. Кажется, моему мужу вдруг стало жизненно необходимо доказывать мне, что я только его. Изощренными ласками, срывая крики и заставляя кончать под ним, как в последний раз. Дорвался, что называется.

— Медовый месяц, — улыбнулась, аккуратно отняв от лица лед. Прислушалась к ощущениям, потрогала нос. Крови нет. Поднялась с пола, отправив полотенце с подтаявшими кубиками льда в раковину, и вернулась в спальню. Уселась на кровати, закутавшись в одеяло, из которого тут же выполз сонный Рыжик, забрался ко мне на ноги и задрых без задних лап. Погладила мурчащий комочек и вернулась в свое «старое кино».

В свой медовый месяц мы улетели сразу после свадьбы, а когда вернулись, у меня было одно самое заветное желание — выспаться. Клим меня ухойдокал. Я, конечно, и не сопротивлялась особо, но и отказать Климу было невозможно. Поэтому после такого активного отдыха я ощущала себя выкрученной в центрифуге тряпочкой. Хоть бы в самолете поспать удалось бы. Но нет же! Попали в турбулентность и хоть грозовой фронт прошли быстро — уснуть я так и не смогла. Поэтому едва мы приземлились, я удрала от мужа в родительскую квартиру. Забаррикадировалась в своей спальне, подперев дверь стулом, нацепила наушники, включила на повтор свою любимую песню и, наконец, улетела в гости к Морфею.

А когда проснулась и получила молчаливого мужа, не прикасающегося ко мне неделю к ряду, взвыла. Зато усвоила урок. И с того дня мы никогда ничего не скрываем друг от друга, даже если говорить об этом стыдно. Особенно в постели.

— В сексе нет места стыду. Здесь только я и ты. Никаких игр в молчанку. Все ради удовольствия. И если ты чего-то не хочешь или…хочешь, — и бровями сыграл игриво. — Просто скажи, и мы все обсудим. И воплотим, — подхватил под колени и швырнул на кровать. Тут же навис надо мной и принялся воплощать в реальность все самые сокровенные желания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Собираю на призрачную ниточку наши бесшабашные утра, наполненные смехом, запахом вишни и вкусом поцелуев. И свой выпускной, когда мне не оказалось, с кем танцевать вальс, потому что всех мальчишек разобрали. Прикрываю глаза с глупой улыбкой, вспоминая, как мой будущий муж вышел из толпы. Невозможно красивый в белых брюках и черной рубашке, со счастливой улыбкой и шальным блеском в черных глазах. Заиграла музыка и я больше ничего не помню. Только его так близко: запах, руки, глаза и…губы. А потом он меня украл и мы вдвоем встречали рассвет на воздушном шаре.

Только я, он и бескрайнее небо, разукрашенное алой палитрой красок.

А следующим вечером меня ждало разочарование, когда Клим вместо меня целовал другую. Тогда я так и не вернулась домой, а всю ночь просидела в старых катакомбах в надежде напиться и забыться. Напиться не удалось, как и забыться. Я злилась на него, на себя и весь мир, который никак не хотел сводить меня с Климом. Я любила его и меня ломало от этого чувства. Через два дня я свалилась с простудой и получила свой первый подарок от любимого. Такой простой и бесценный: маленькую овечку с колокольчиком, которую тут же прицепила на ключи. Клим навещал меня каждый день и даже ночевал, когда температура неожиданно взлетела до ужасных цифр. Сказки читал.

Помню, как Клим учил меня на велосипеде кататься, а я его — на роликах. Как он смешно падал и медведем ревел, что больше никогда и ни за что не встанет на эти «ходули», а на следующий день сам тащил меня в парк. И я падала с двухколёсного монстра, только Клим всегда ловил. Он никогда не позволял мне упасть: ни с велосипеда, ни потом, когда на смену победам приходили поражения. Он всегда был рядом. Он стал моим продолжением, всегда поддерживал так легко, идеальный и безупречный. Моя вечность.

Вечность, которую я умудрилась забыть.

И сейчас я лежу на кровати, не сводя глаз со спящего Тишки, и впервые за всю свою жизнь молю Бога, чтобы это все быстрее закончилось. Именно сегодня, когда Тишка обнял меня и сказал: «Ничего не бойся, мама. Наш папа супелгелой, он нас спасет», — я вдруг остро поняла, что устала. И так банально хочу семьи, детей и небольшую школу танцев, о которой грезила с самого детства. Я хотела снова быть Кирой Ленской, девчонкой, влюбленной в жизнь и одного невыносимого Беса. Хочу снова почувствовать себя счастливой и любимой. Не просыпаться каждое утро с мыслью о том, удастся ли сегодня выбраться из этого дерьма, названного моей жизнью. Не смотреть на дисплей с ужасом, что самый дорогой человек на этой планете, может умереть. Я думала, умру прямо там, на детской площадке Центра, когда получила фото Клима через прицел, а следом еще с десяток. За Климом следят и в любой момент могут нажать на курок, если я не выполню их требований. Всего одно: привезти Тишку в частную клинику за городом. В ту самую, где Мэт спрятал и Димку.

Я выхожу из машины такси с сонным Тишкой на руках. Улыбаюсь, когда он обнимает меня за шею и доверчиво утыкается носом в шею. Такой маленький и беззащитный. И боль скручивает в жгут внутренности, опаляет злостью на человека, что встречает нас на крыльце клиники.

Выглядит безупречно в темных брюках и футболке-поло. Светлые волосы зачесаны назад, а в длинных музыкальных пальцах — папка.

— Здравствуй, детка, — улыбается. — Рад тебя видеть.

— Не буду врать, что это взаимно, — удобнее перехватываю Тишку и бросаю короткий злой взгляд на подавшегося ко мне охранника.