Непобедимое солнце. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пелевин cтр.№ 16

Этот вопрос не показался мне грубым или навязчивым. И я решила ответить на него честно.

– Я путешествую. Иду туда, не знаю куда, ищу то, не знаю что. Направляюсь к богу в гости.

Со засмеялась.

– Мне нравится. Ты серьезно?

– Я давно об этом мечтала, – сказала я. – У всякого молодого… Ну, сравнительно молодого человеческого существа хоть раз в жизни должно быть такое священное волшебное путешествие.

– Ты хочешь что-то найти?

– Не знаю, – ответила я. – Я подчиняюсь знакам. Указаниям свыше.

– Да? И как ты их получаешь?

Я пожала плечами.

– Просто в какой-то момент понимаю, что получила указание. И по возможности ему следую. Вот сюда, например, я именно так и пришла. Получила указание во сне.

Она посмотрела на меня с веселым недоверием.

– Значит, ты совсем не знаешь, что ищешь?

– Нет.

– Может быть, знание? Мудрость?

– Может быть.

– Тогда ты зря теряешь здесь время, – сказала Со. – Старая мудрость уже умерла.

– Почему?

– Чтобы понять это, надо видеть действие времени.

Она произнесла «видеть действие времени» особым тоном, словно речь шла о какой-то очень специфической процедуре.

– А разве я его не вижу? – спросила я. – Да каждый день. Вот в зеркале, например.

– Все живое меняется, – ответила Со. – Но я говорю о другом. Я говорю о действии времени на то, что по идее меняться не должно.

Она кивнула на щит с изображениями собора в разные эпохи.

– Вот посмотри на этот голубой дом…

Рисунок, который она имела в виду, был подписан «собор при Юстиниане сразу после постройки». Здание на нем действительно выглядело синеватым. Никаких поздних пристроек, минаретов, переделок – все было строгим и чистым. И странно знакомым. Мне опять почудилось, что я видела похожее в Москве: то ли планетарий, то ли станция метро, то ли какой-то проект из тридцатых.

– Здание, конечно, изменилось, – сказала Со. – Видно по картинкам – вот шестой век, вот десятый, вот двенадцатый. Дома старятся как люди. Но эта идеальная София, которую строил Юстиниан – осталась она такой же, как в шестом веке?

– Я не понимаю, – ответила я.

– Твоя фотография в шестнадцать лет. Со временем она желтеет, выцветает. Стареет бумага. Но то, что на ней изображено, ты в юности – вот это меняется или нет? То, какой ты была в шестнадцать – будет ли это тем же, когда тебе тридцать и когда тебе шестьдесят? Или через тысячу лет?

– Наверно, – сказала я, – это всегда будет одним и тем же. Потому что это… Ну, например, как погода девятого апреля прошлого года. Она всегда останется именно погодой девятого апреля.

– Не совсем так, – вздохнула Со. – И в этом главная проблема. Если в мире станет очень жарко, то выяснится, что девятого апреля прошлого года в нем было холодно. А если станет очень холодно, выяснится, что было жарко. Все наши оценки сравнительны. Ты видишь Софию на портрете времен ее юности, но эти времена уже прошли. Ты глядишь на это здание с высот… Вернее, из глубин того, что случилось за последние полторы тысячи лет. Тебе кажется, что это допотопный советский дизайн. Какой-то кинотеатр «Ударник» на стероидах… Причем в этом «Ударнике» теперь ресторан, бордель и казино.

Она попала в точку – я поняла наконец, что именно напоминал этот рисунок.

– Но посмотри на голубой дом с куполом еще раз, – продолжала Со. – И попробуй увидеть его глазами ромейской девушки шестого века. Рим пал, прямоугольники прежних храмов расшибает молот истории, но есть новый Рим, и в нем – новый храм, не такой, как прежние… Здесь все это еще можно пережить. Попробуй.

Наверно, дело было в словах «прямоугольники прежних храмов». Действительно, подумала я, раньше их собирали из прямоугольников и треугольников. Золотое сечение, прямые линии, пифагоровы штаны, которым молилась античность. А тут – это чудо с куполами, каменный холм, волна…

И вдруг я поняла, чем София была для ромея: абсолютным авангардом, билетом в будущее, обещанием, что счастливый и свободный век спасения наконец наступил. Я увидела, чем казалось это здание, когда оно было самым новым из всего построенного на Земле.

Я не додумала это, а именно увидела – хоть и очень зыбко, на самой границе восприятия. Голубой дом, похожий на облако благовонного дыма, закругленные окна, перечеркнутые двойными крестами, плавное нагромождение куполов и арок – все это стало безумно смелым футуристическим дизайном.

Я поняла, каково было стоять под этими стенами в шестом веке и видеть невозможное завтра. Примерно так сегодня можно было бы любоваться архитектурой прорыва где-нибудь в Шанхае или Токио – если бы ее одухотворяло что-то еще, кроме надежды разжиться бабками.

То, что я видела на рисунке, за эту секунду не изменилось совершенно. Изменилось то, как я видела. Да, это было удивительно…

Я попыталась в двух словах рассказать о своем переживании.

– Умница, – улыбнулась Со. – Как раз об этом я и говорю.

– Странно, – сказала я. – Время, когда существовала Византия, называется темными веками… А в Софии был такой легкий и радостный свет…

– Темные времена – это изобретение восемнадцатого-девятнадцатого веков. Чтобы создать эпоху Просвещения, нужно придумать эпоху тьмы.

– Вы историк? – спросила я.

– В прошлом.

– То есть темных веков не было?

– Конечно нет. Всегда есть тьма и свет – в любую эпоху, в любом месте, где живут люди. Наши концепции истории – это граффити спреем на развалинах. Мы видим только то, что сами нарисовали поверх руин. У нас не остается никакой пришедшей из веков мудрости. Истины полностью меняют свой смысл и вкус, хотя все скрижали вроде бы на местах… Божественное откровение выцветает вместе со словами. А потом наступает новый век и оставляет поверх руин очередную наглую роспись. Мудрость была в этом мире. Она жила в этом храме. Но теперь она испарилась без следа. Каждый век должен искать ее заново, и каждый человек тоже… Одна мудрость для молодых, другая мудрость для старых…

Ее лицо стало на секунду похожим на одну из грустных древних фресок, которые мне показывал Мехмет. А потом она улыбнулась, и к ней сразу вернулась ее веселая моложавость.

– Какие у тебя на сегодня планы? – спросила она. – День только начинается.

– Никаких. Следующая экскурсия завтра. Мехмет придет в мою гостиницу в одиннадцать, и мы пойдем на ипподром. В смысле, на ромейский гипподром. Но я могу и пропустить.

– Поехали ко мне в гости, – сказала Со. – Там много молодежи. Такие же девочки и мальчики. Твои коллеги.

– В каком смысле коллеги?

– Тоже ищут не знаю чего. Только по другой методике. Тебе будет интересно, обещаю. Заодно и пообедаешь.