Королевская клятва - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 4

Сабина спустилась на землю. Ее худшие ожидания подтвердились — колесо валялось в пыли, словно пьянчужка, а карета стояла на оси. Она огляделась. Было светлее, чем она ожидала, — неторопливо поднимающаяся по усеянному звездами небу луна бросала вокруг бледный свет.

Они находились высоко в горах, и отсюда море казалось таким далеким. С одной стороны дороги зияла глубокая пропасть, с другой высились деревья, сливающиеся с темнотой у скал и высоких утесов.

— Что мы можем сделать? — спросила девушка. Кучер пожал плачами и снова разразился потоком ругательств и обвинений в адрес кузнеца.

Сабина огляделась. Возможно, неподалеку был дом, подумала она, где им могли бы помочь. Она отошла в сторонку от изрыгающего потоки проклятий кучера и вдруг заметила неподалеку золотистый свет костра.

— Может быть, там есть кто-то, кто сумеет нам помочь, — перебила она возницу.

Он посмотрел в направлении, которое она указывала, и пожал плечами, словно сама мысль о том, что может быть найдено решение их проблемы, казалась ему невероятной.

— Нельзя оставлять лошадей, — пробормотал он угрюмо.

— Я сама пойду и посмотрю, есть ли там люди, которые могли бы нам помочь, — заявила Сабина.

Она подняла с пола упавший ридикюль, в котором лежал ее кошелек, и, подобрав юбки, осторожно ступая по жесткой траве и камням, направилась к огню, который поблескивал во мраке, словно спасительный маяк.

По мере того как она подходила ближе, языки пламени, казалось, взметались все выше и выше. Костер горел много дальше, чем она полагала, и она не раз спотыкалась о кочки и камни, которыми была усеяна тропинка. Чем дальше она отходила от дороги, тем ровнее становилась земля, а огонь ярче. Вскоре она уже могла различить, что вокруг него расположились люди — люди и фургоны.

Прежде чем она смогла разглядеть все подробнее, она услышала музыку — пение скрипки, звон гитары, других каких-то музыкальных инструментов, звучание которых ей никак не удавалось распознать.

Звучала разудалая неистовая мелодия, которая показалась Сабине словно приглашением к танцу и веселью, так что почти неосознанно тревога и беспокойство, которые она испытывала из-за аварии с каретой, были забыты. Она почувствовала, как ее настроение поднимается, а шаги убыстряются, словно ее ноги невольно задвигались в ритм мелодии, которая звучала все громче и громче, пока Сабине не показалось, что ее душа и тело оказались во власти ритма гармонии.

Вступив в свет костра, она в тот же миг поняла, что это цыганский табор. Однако она не ожидала, что цыган будет так много, а одежда их столь пестра.

Большая группа мужчин и женщин расселась вокруг огня и на ступеньках фургонов, которые стояли кругом позади них. Перед костром танцевала женщина. Золотая вышивка на корсете ее платья, серьги и браслеты сверкали в свете пламени, ее длинные темные волосы развевались за спиной, когда она кружилась, а босые смуглые ноги быстро переступали.

Остальные молча смотрели на нее. Музыка была негромкой, она только отбивала ритм и скорее походила на стук крови в ушах или биение взволнованного сердца. Браслеты танцовщицы тихонько позвякивали, и она резко щелкала пальцами, как, должно быть, испанцы щелкают своими кастаньетами. Взметнув юбки и наклонившись к огню, она вдруг увидела Сабину и в тот же миг замерла на месте.

Музыка смолкла, и к Сабине повернулись все. Девушка увидела множество смуглых лиц и подозрительных глаз, поблескивающих в свете костра. Внезапно пятна цвета пришли в движение — красное, оранжевое, зеленое, — люди вскочили на ноги, явно намереваясь подойти к ней.

И тут Сабина испугалась. Впервые в жизни она боялась людей.

Она знала цыган, даже говорила с ними, когда те разбивали свой лагерь на окраине деревни у ее дома. Один и тот же табор из года в год приходил на то место, так что местные жители познакомились с цыганами и даже радовались каждому их возвращению. Правда, фермеры поговаривали, будто у них исчезают куры и яиц уж больно мало на этой неделе, но в целом от цыган не было зла.

Смуглые мужчины нет-нет да и помогут в уборке урожая, а женщины с темными миндалевидными глазами частенько приходили к черному ходу, продавая вешалки для одежды, искусно сплетенные корзины или ручки для швабр, и обещали открыть будущее всякому, кто позолотит им ручку.

Но люди, смотревшие на Сабину сейчас, были мало похожи на тех цыган, которых она знала раньше. Во-первых, эти были хорошо одеты. Мужчины в белых рубашках с длинными рукавами, украшенных тесьмой и лентами; женщины носили золотые украшения, пестрые юбки со множеством разноцветных оборок и черные бархатные корсеты, тесно зашнурованные на белых блузах с глубоким вырезом. Но в выражениях их лиц, стремительных, словно у хищников, движениях что-то дикое и первобытное, отчего их одежды казались просто лишними.

Внезапная остановка музыки и страх, что она вторгается во что-то секретное и запретное, заставили девушку задрожать и чуть ли не лишиться дара речи. Наступившая тишина с каждой» секундой становилась все тяжелее и мучительнее. Наконец с противоположной стороны костра поднялся какой-то мужчина и направился к ней.

Он был одет, как и подобает цыганам, в обтягивающие брюки и блузу с широкими рукавами, искусно расшитыми по краям. Вокруг его талии был повязан широкий пояс, а за ним заткнут нож с ручкой, украшенной драгоценными камнями. Он был чрезвычайно красив: его кожа отливала золотом, словно черпая свой цвет у самого солнца, у него были темные проницательные глаза и рот, резко очерченный, но тем не менее чувственный и страстный.

Он был цыган и все же чем-то отличался от остальных; и Сабина догадалась, что перед ней сам предводитель. Она не знала почему, но тут же почувствовала, что ей не надо его бояться. В нем чувствовалась властность и привычка командовать — об этом говорило многое — как он двигался, как гордо нес голову, — но в тот момент, когда он приблизился к ней, дрожь прекратилась, и она вновь могла говорить.

Она приоткрыла рот, но он опередил ее:

— Мадемуазель требуется помощь?

К ее величайшему облегчению, он заговорил с ней на французском, а не на каком-то цыганском наречии, которое было бы недоступно ее пониманию.

— Да, мне нужна помощь, — ответила она. — У кареты, в которой я еду в Монте-Карло, отвалилось колесо. Я была бы чрезвычайно признательна за любую помощь, которую можете оказать мне вы и ваши люди.

— Ну конечно. Мои люди сейчас же посмотрят, что можно сделать, — сказал он. — А пока, мадемуазель, не присесть ли вам у огня и не погреться?

Озноб от страха прошел, но Сабина прекрасно понимала, что ее руки и в самом деле были едва ли теплее льда, да и тепло дня уступило место ночи, которая, несомненно, отдавала холодом. Он идет с гор, подумала она и, улыбнувшись, отвечала:

— Я с удовольствием посижу секундочку у огня, если можно. Я могу лишь надеяться, что с колесом ничего серьезного.

Цыган отдал какое-то приказание на языке, которого Сабина не могла понять, и двое или трое мужчин тут же побежали по направлению к карете. Немного застенчиво Сабина обошла вокруг костра и присела на импровизированный диван из листьев папоротника и деревьев, на который указывал ее собеседник. Сверху на него была наброшена шкура медведя. Не успела она сесть, как цыган преподнес ей стакан вина.