Пленить охотника - читать онлайн книгу. Автор: Энди Тейл cтр.№ 42

– Ну же, – еще одно движение и я вскрикнула, подаваясь ему навстречу, – Кто сейчас в тебе? Чей член? Кто… – еще одно движение и вместе с его плотью в меня ворвалась сила.

Он наполнял мое лоно,  а сила двигалась вместе с ним. Легкая, дразнящая и такая нужная. Я чувствовала ее. Я чувствовала его и не знала что слаще. И что желаннее.

– Говори или… – он замолчал неспособный ни продолжать, ни остановиться. Потому что он тоже чувствовал, не мог не ощущать это незримое колебание силы, она качалась в такт нашим телам, в такт нашим движениям. Его. И моего.

Но все равно продолжал требовать:

– Имя, – и все еще находясь во мне, он склонился к лицу. Янтарные глаза оказались напротив моих, а правая рука легла на шею, чуть сдавливая.

А потом черты лица смягчились, лицо стало моложе и беззащитнее, а пальцы вдруг обрели мягкость. Охотник не отрывал от меня взгляда, совсем другим голосом прошептал: – Прошу, Ани.

К грубости мне не привыкать, она давно меня не трогает, а вот противопоставить такой неприкрытой просьбе оказалось нечего.

– Денис, – выдохнула я ему прямо в лицо и повторила, наслаждаясь именем и тем, как легко оно сорвалось с моего языка, – Денис.

– Ани, – он почти стонал, продолжая двигаться все быстрее и быстрее, продолжая наполнять собой.

Где-то  торжествующе взвыли волки.

– Денис…

– Ани…

Мир замер в наивысшей точке, как замирает струна, отыгравшая высокую ноту. Миг истины. Миг перед падением с невероятной головокружительной высоты. Миг, когда охотник стал полностью моим. Полностью в моей власти. И только я решаю жить мужчине или умирать.

Любому другому мужчине, кроме этого. Лайне не убивают избранников, почти никогда. А это «почти» мы с охотником уже проходили. И все же мысль напиться вдоволь мелькнула. И я, напуганная ее присутствием, как может быть напугана мышь запахом кота, зажмурилась, стараясь изгнать ее навсегда, стараясь не взять ни минуты, ни секунды его жизни, хотя его сила кружила голову. Не присвоить ни крупинки, лучше уж наоборот, отдать… Лучше! И пусть лайне умеют лишь забирать, на этот миг я притворюсь, что это не так. Притворюсь, что я тоже могу дать охотнику силу и не через боль, а через наслаждение.

И тут все мысли растворились в ослепительном удовольствии, настолько сильном, что хотелось кричать во все горло. Кричать и не стесняться этого. Денис зарычал, содрогаясь. И вместе с его дрожью, с его наслаждением в меня хлынула сила. Настолько неожиданно, что я даже растерялась. Крик удовольствия сменился криком удивления. А сила все прибывала и прибывала, и увернуться от нее, пока он во мне, не было никакой возможности. Лайне оказалась пойманной в свою же ловушку.

На миг кольнул страх, и я прошептала:

– Денис?!

Он посмотрел на меня, вот только на этот раз в глазах мужчины не было смертельной муки, не было опустошения. В них отражалось то же удивление и тот же восторг, что и в моих.

Вспоминая маму, отец всегда говорил: «Если хочешь получить все, придется и отдать все»

И только сейчас я поняла,  что он имел в виду. И поняла, почему лайне теряют интерес к другим партнерам, к их жизни, к их годам, к их вкусу. Да потому что самый искусный любовник покажется пресным по сравнению с этим. По сравнению с Денисом.

И мало кто может сдержаться и не принять дар, не впитать странную силу нашего единения.

– Ани, – пораженно прошептал он, и мы упали в бездну. Наслаждение схлынуло, чистое прозрачное, такое же желанное, как родниковая вода в знойный день. Шепот и крик.  Дрожь тел и, кажется, что воздуха не хватит даже на вдох, кажется, что только ради этого мига и стоило жить. А потом он упал рядом, пытаясь отдышаться. И воцарилась тишина, нарушать которую не было ни желания, ни необходимости. Два тела – одно дыхание. Больше мы не говорили.

Я открыла глаза через несколько часов. Денис еще спал, его рука лежала на моей груди, ощущать ее тяжесть было приятно. Но…

Ненавижу это слово. В жизни всегда есть какое-то «но», будь ты хоть лайне, хоть охотник, хоть оборотень, хоть человек.

Вздохнув, я осторожно сдвинула мужскую ладонь, встала и прошла в ванную. Там на меня из темного зеркала смотрела все та же Ани. Или Ханна, как меня звали на западе, Анико на востоке, Айше на юге, Айгынь на севере… Аннет, Нани, Пани, Гана, Нита, или более приятное уху и простое Эни.

Ани, а по рождению Анаис. В чувстве юмора отцу не откажешь, раз он назвал меня в честь древнеперсидской богини плодородия и любви. Хотя он говорил об этой богине, как об обычной жрице храма у дороги, где каждый путник мог обменять звонкую монету на ночь любви.

Бабушка зовет меня Анис...

Сколько имен – сколько жизней. За двадцать семь лет не так уж и много. И вот, очередная закончена.

Я включила воду и встала под душ. Мыло пахло цветами, оно одинаково хорошо смывало засохшую кровь, под которой давно уже не было ран, и ледяной запах прикосновений охотника.

Снова вспомнились слова влюбленной в волка девчонки. Если любишь, выдержишь, что угодно, только бы он был рядом. Я бы сказала иначе. Если любишь, то принимаешь человека целиком со всеми достоинствами и недостатками. Берешь полный комплект. И не пытаешься его изменить.

Я хотела, чтобы охотник принял меня, мою силу и мое прошлое, которого я не намерена стесняться. А сама? Насколько меня пугала  сила Дениса? Черный водоворот его глаз?

Мы – это то, что мы есть. Либо принимаешь все, либо ничего

Выключив воду, я стала вытираться.

Он – охотник, я – лайне. У нас нет будущего. Поправка, у меня нет будущего, а у него еще оставался  микроскопический шанс порвать образовавшуюся цепь. Порвать и жить свободным, как и положено настоящему охотнику. Охотнику, который не может иметь слабостей. Он не должен никогда больше видеть меня, не должен прикасаться, держать в объятиях, даже убивать не должен. Мы слишком много времени провели вместе, слишком глубоко познали друг друга. Для человека обратной дороги уже не было бы. Но Денис сильный, он выдержит.

Но если я уйду, охотник будет искать меня. Он уже продемонстрировал, как просто найти тех, кто мне дорог. Если только…

Я прошла в комнату, посмотрела на спящего Дениса, взяла со стола лист бумаги, карандаш и села за стол. Если только не рассказать ему правду. Объяснить, чем обернутся для его свободы эти поиски. Я сама хотела привязать его к себе, подло, исподтишка. И признаваться в этом было мучительно больно, но необходимо. Так и тянуло разреветься и написать что-нибудь жалостливое, вроде признания в любви.

Ага. Я шмыгнула носом и приписала: «Чем быстрее ты заведешь любовницу, тем быстрее ослабнут узы. А если влюбишься, вообще исчезнут». На этой оптимистичной ноте поставила точку и отложила карандаш, оставив записку на столе. Еще раз  всхлипнула. Себя было жалко, но… Как я уже говорила, ненавижу это слово.