Пленить охотника - читать онлайн книгу. Автор: Энди Тейл cтр.№ 4

Мужчина запустил руку в каштановые волосы… Интересно, они на самом деле такие мягкие, какими кажутся или нет?

Я заморгала, осознав, о чем думаю.

– Давай, я поясню, чтобы избавить тебя от лишних мыслей. Ты затащила парня в номер и отвела душу, трахнув его, как следует. А через четыре часа горничная, пришедшая убирать номер, обнаружила залитую кровью постель. Матрас пропитался насквозь, и его пришлось выкинуть. Крови было столько, что вопрос о том, жив ли парень, даже не поднимался. Итак, повторяю свой вопрос, где тело?

Я вытаращилась на охотника, неприлично широко открыв рот, и вскочила с подоконника. Охотник ждал. Невозмутимо и спокойно, продолжая следить своими светлыми янтарными глазами за каждым моим движением. В них появилось что-то похожее на предвкушение. Он ждал, даже предвидел мои возражения, возможно, слезы и уверения в невиновности. Он наблюдал такое сотни раз, и сто первый не покажется сколько-нибудь занимательным. Этот спектакль уже успел ему наскучить.

Я закрыла рот. Нет, играть по твоим правилам мы не будем. Кстати, а хорошо бы вообще узнать, что это за правила такие.

– Если я скажу, вы меня отпустите? – голосом маленькой, заблудившейся в лесу, девочки спросила я, едва удержавшись от обращения «дяденька». Не перегибать.

– Нет, – спокойно ответил он, – Не отпущу. Я взял на тебя контракт. Знаешь, что это такое? По глазам вижу, что знаешь. Заказчику нужно тело парня и заслуженная кара для его убийцы.

– Тогда почему…

– Что «почему»? Почему я не стал это скрывать? – Он скрестил руки на груди и вытянул ноги, положив одну на другую – Когда гораздо проще было бы ответить утвердительно и сделать вид, что верю в твою невиновность, во все то, что ты намеревалась мне наболтать? Да, потому что я никогда не вру. Ни клиентам, ни мертвецам. Думаю, ты слышала обо мне…

Вляпалась! По самую макушку. Он прав, я слышала о нем. Об охотнике, который никогда не врет. Денис Темный, так его называли, или он сам себя называл, понятия не имею настоящее имя или нет. О нем говорили вполголоса и патетично закатывали глаза, судорожно оглядываясь, словно он мог услышать. Он не оставляет ни свидетелей, ни следов. Он всегда доводит дело до конца. И он никогда не врет. Его имя стало нарицательным среди охотников. Да я слышала, но никогда не встречала. Почему-то казалось, что он должен быть старше.

– Тогда почему я должна отвечать на твои вопросы, если ты уже все решил? – дерзко спросила я, в то время как поджилки тряслись от страха. Маленькая глупая лайне…

– Потому что смерть тоже бывает разной. Ты мне все расскажешь, даже если придется снять с тебя кожу. Ты будешь кричать, будешь умолять, чтобы я тебя выслушал. И будешь благодарна, когда я сделаю это. Но можно отыграть спектакль по-другому. Ты расскажешь все сама, а потом заснешь после пары коктейлей. Заснешь с улыбкой на губах и будешь видеть сладкие сны. Я даже окажусь столь любезен, что отдам твое тело родным, а не сожгу в подвале. Как ты на это смотришь?

Честно говоря, я на это никак не смотрела. И смотреть не хотела.

– Даю тебе время на раздумья до вечера, – с этими словами он встал и пошел к двери. И теперь уже я следила за каждым его движением, как следит мышь, за удаляющейся кошкой, которая почему-то отказалась от законно загнанной добычи. Он вышел, а я осталась упиваться собственной беспомощностью.

Честно говоря, мне это быстро надоело. Я всего лишь пару раз прошлась по комнате, в бессилии сжимая кулаки. Тело он мое отдаст, благодетель желтоглазый! Нужно что-то делать. И как можно скорее. Умирать не хотелось совершенно. Но это еще не вся трагедия, хотя, казалось бы, куда уж больше. А больше – это то, что, получив на руки мой труп, мысль заставила поежиться… Отец не переживет такого счастья, особенно после того, как он потерял маму. Или все обернется еще хуже и он будет мстить. Но он такой же лайне, как и я. Инкуб, хитрый, изворотливый, двуличный, но… все же не соперник охотнику. Вывод прост, как бы не обернулось дело для меня, этого допускать нельзя. Только вот выдержу ли я сдирание кожи? Вряд ли. Уж лучше подвал и огонь. Представив, как меня сожгут в печи, я села прямо на пол и на пробу всхлипнула.

Не скажу, что сильно понравилось, но стало чуть легче.

– Думай, Ани, думай, – скомандовала я себе.

Как же не хочется в народные мученицы. Какая из меня героиня? Разве что отрицательная, рядом с которой приличным мученицам и стоять-то зазорно.

Я шмыгнула носом и потерла глаза. Как назло мысли были все какие-то отрывочные и бестолковые. То представляла, как расцарапаю лицо охотнику, то вспоминала молодого оборотня, которого угораздило так некстати откинуть лапы. Вот говорила же мне бабушка, что охотиться на «нелюдей» чревато, так нет же, не смогла пройти мимо молодого волка.

Он казался таким потерянным и несчастным, что я невольно замедлила шаг, а потом и вовсе подошла к лавке. Сиденье было мокрым от дождя, но для молодого плечистого парня это не имело значения. Чувствовалось в нем что-то некрасивое, изломанное, какой-то надрыв, и вкус этого надрыва манил меня словно огонь в ночи. Он раздул ноздри и сразу понял кто я, пусть до вечерней охоты было еще несколько часов и сейчас на мне были обычные джинсы и кофта. Поправка, очень обтягивающая кофта, вот с такенным вырезом, что туда не посмотрел бы только ленивый. Парень тоже посмотрел и сглотнул.

Я не стала ничего говорить, просто взяла его за руку и повела за собой к ближайшей гостинице, к ближайшему свободному номеру, к ближайшей свободной постели. А он пошел, не задав ни одного вопроса.

Толкнула его на кровать, а он упал, продолжая смотреть на меня снизу вверх. Я стащила и отбросила в сторону блузку, а молодой оборотень торопливо возился со своими пуговицами…

Воспоминание мелькали, как кадры из старого кино. Он уронил рубашку на пол, пальцы парня чуть подрагивали от напряжения. В нем было столько силы, она клубилась, рычала, билась и царапалась внутри него, как запертая в клетку фурия. Он был на грани срыва. Скоро зверь обернется и убьет всех, кто в этот момент будет рядом. Это один из этапов взросления перевертышей, и чем сильнее должен стать волк, тем кровавее будет срыв. Обычно они чувствуют его приближение, да и наставники не одну собаку на этом съели, причем многие буквально. Но за этим, видимо, недосмотрели. Или он настолько хорошо себя контролировал, что когда подошло время, оказался не в изоляции на псарне, а посреди улицы, посреди людей, средь бела дня… Я могла понять его страх перед подступающей яростью, страх перед первым обращением в зверя. Могла, потому что у лайне свои особенности переходного возраста.

Я наклонилась и накрыла его руки своими, но он рыча оттолкнул их. Предплечья парня уже покрылись короткими серыми волосками. Он был на грани. Если обернуться убьет… В первую очередь меня. Я дернула за пояс брюк, отрывая пуговицу и стаскивая свои джинсы. Парень зарычал, обхватил меня за талию и одним резким движением уронил на кровать, оказавшись сверху. Его тело дрожало, у него не осталось времени… У нас не осталось. Никаких изысков и ласк, никаких поцелуев, никаких сладких игр, никакого дразнящего промедления. Я схватила его за ремень брюк, расстегнула, чувствуя, как тело продолжает дрожать, стащила грубую ткань и… Никакой романтики, только действия, торопливые, порывистые. Его кожа казалась странно холодной, секунда промедления и она сползет с парня, как отброшенная нами одежда, и я окажусь под разъяренным зверем. Это страшно. И это возбуждает вопреки всякой логике и чувству самосохранения. Мое тело дрожало вместе с его, только не от ярости, а от предвкушения.