Дурная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Даха Тараторина cтр.№ 11

— Сильнее? — шлепок! — Это да. Упрямее? — шлепок! — Точно! Как ты там дальше сказала?

— Уи-и-и-и! — прохныкала Талла. — Дура-а-а-ак!

— Я в умные и не метил! А вот тебя поумнеть заставлю. Ну-ка пошли!

Рано колдунья обрадовалась: едва выпустив её руку, охотник намотал на кулак мокрую косу. Потянул в сторону двери, распахнул…

Снаружи стоял лютозверь с занесённой для стука лапой. И он действительно был размером с быка.

— Мы, наверное, очень шумели, — прошептала Талла, пытаясь воспользоваться ситуацией и высвободиться. — Извините, пожалуйста.

Верд же вежливостью никогда не отличался. Он одновременно отпустил и отпихнул Таллу в сторону одной рукой, а вторую сложил в кулак и направил прямо в изумлённую клыкастую морду, которую зверь чуть наклонил, чтобы заглянуть в проём.

Приветствие хищнику не понравилось. Он зарычал, хватаясь передними чуть коротковатыми лапами за морду, огромными волосатыми плечами задел дверь. Та стукнулась о стену и с удвоенной скоростью полетела обратно, чтобы припечатать монстра ещё и по затылку.

Дважды благословив Богов, с которыми, вообще-то, никогда не был в хороших отношениях, охотник метнулся к сваленной на скамье куче одежды, венчал которую меч. Какое же счастье, что Верд достаточно подозрителен и недоверчив! Не захвати он с собой оружие, спасся бы только скормив лютозверю добычу послабее и повизгливее.

Вышеупомянутая добыча, быстро осознав, что визг делу не поможет, ухватилась за кочергу и принялась размахивать ею. Больше покамест страдала кухонная утварь, ну да хоть мешать дурная не станет.

Лютозверь был поистине огромен. Волосат, мышцат, зубаст. Будто перемолотый жерновами бык, которого строптивый мальчишка попытался собрать заново ради игры в войнушку. Клыки торчали неровно, во все стороны. Устрашать врага годится, а вот как рвать и жрать, когда настигнешь его и победишь?

— А-а-а-а-ар-р-р-р! — постаралась тварь донести до Верда своё негодование, и ответ на вопрос сразу нашёлся: помимо торчащих во все стороны клыков, в пасти имелось ещё два ряда ровных треугольничков, отличающихся белизной и остротой.

Не желая упускать столь удачную возможность, охотник плеснул в глотку первое, что попалось под руку. Попался ковшик с обмылками, над которым мужчина успел побриться с вечера, так что зверь, распробовав, обиженно рявкнул и полоснул когтями.

Мимо.

Верд кувыркнулся, проскочил меж мощных длинных задних лап, созданных для того, чтобы загонять добычу, выскочил в коридор и, продолжая движение, наподдал монстру под зад, чтобы тот не вздумал сунуться в кухню.

В просторном храмовом коридоре нелюдь ориентировался с трудом, неповоротливо задевая колонны и роняя лампады, точно собственные габариты неприятно удивляли его. Но для охотника это только на руку.

— Ыр-р-р-р-р! — недовольно заурчал зверь, случайно намотавший на лапу цепочку масляного светильника, с корнем вырвал крепление из потолка и тут же попытался пристроить на место. Не удалось, ясное дело. Только гобелен со стены снёс. Ветхая ткань зацепилась за костяные наросты вдоль хребта и принялась развиваться, точно рыцарский плащ.

— Что, приятель, денёк паршивый выдался? — охотник сорвал полотенце с бёдер, резко хлестнул им по глазам твари.

— Фью-фью, — немыслимым образом присвистнула она, оценив телосложение обнажённого охотника.

— Но-но! — пригрозил он. — Не для тебя роза цвела!

Лютозверь оскорблённо отшатнулся: недоодетый (или перераздетый) мужчина интересовал его в последнюю очередь! Монстр подобрался, напряг мускулистые ноги и прыгнул, преодолев коридор почти до самого конца. Испугайся Верд, побеги от зверя, точно угодил бы в когти. Но он, наоборот, побежал навстречу и снова оказался за спиной врага, к тому же, успев полоснуть его мечом поперёк спины. Гобелен, временно исполняющий обязанности рыцарского одеяния, удалось разодрать от начала до конца, а вот спину, защищённую панцирем и толстой шкурой, повредить не вышло.

— Плохо дерёшься, — процедил охотник. — Без огонька.

С этими словами он подхватил с пола масляную лампу и зашвырнул вперёд, пока медлительный лютозверь не успел развернуться. Хорошо горит масло! Легко занимается, ярко! К тому ж, старый уродливый гобелен давненько просился в костёр. За секунду-другую пламя перекинется на мохнатую шкуру. Главное уследить, чтобы тварь не умчалась вглубь храма и не устроила пожар. А как обезумит от страха, можно и окончить её мучения клинком.

Но, как известно, если не знаешь, чем испортить дело, позови бабу.

Боевой клич у Таллы вышел хороший, звонкий. Нет бы спрятаться в уголке, да подождать, пока воин разберётся. Так нет же, влезла!

— Спасайся, кто может! — прокричала колдунья и с воодушевлением принялась… сбивать с лютозверя огненные языки!

— Ты что делаешь, идиотка?! — Верд бросился перехватить её, но проклятая девчонка успела сорвать кочергой горящую ткань. Подпалины на шерсти нелюдя остались, но смертельной опасности они не несли.

Пришлось, рискуя собственным животом, хватать девку поперёк пояса, оттаскивать, пока монстр, не осознавший ещё, что спасся, катался по полу, спасаясь от потухшего уже огня.

— Жить надоело? Он сожрёт тебя и не поперхнётся! — так бы и влепить затрещину по этой упрямой мордашке, чтобы искрящиеся глаза наполнились слезами, чтобы не смотрели на Верда как… как на дурака.

Не пытаясь сопротивляться, Талла выглянула из-за плеча охотника и обратилась к лютозверю:

— Ты собираешься меня сожрать?

— А-а-а-а-ар-г-х!

— По-моему, звучит вполне доброжелательно, — заключила колдунья.

— Доброжелательно?! Это?! — Верд обвинительно ткнул мечом в сторону лютозверя.

— Аргх? — не меньше удивился монстр.

— А ты смог бы разговаривать более внятно с такой-то челюстью?

— С такой челюстью я бы жрал людей!

— Ты — да, — насупилась колдунья. — Не сомневаюсь. А вот лютозверь никого, кроме живности, не ест, умничка такая.

Монстр смущённо шаркнул ножкой и махнул лапой: дескать, да ладно вам!

— Откуда ты знаешь?

— А ты тоже это знаешь. Просто не помнишь. Санни сказал, что с тех пор, как лютозверь появился в селении, ни одного человека не пропало. Уверена, зубастик ещё и из леса выводил заплутавших. Так, зубастик?

Он глухо рыкнул, а потом уселся на корточки в противоположном конце коридора, как дворняга какая, и тоскливо протяжно завыл.

— Бедняжечка! Разве ты не слышишь, Верд? Он расстроен!

— Он жрать хочет!

— Хочет, — согласилась девушка. — но тебя всё равно не сожрал, хоть и мог бы. Пусти!

— Вот ещё!

— Пусти, Верд! Он пытается что-то сказать!

Нелюдь и правда пытался. Не слишком успешно, объясняясь отрывистыми жестами, меняя интонации рычания.