— Ли, просыпайся. Через полчаса садимся, — тяжелая мужская рука теребила меня за плечо. Я не сразу поняла, где нахожусь и машинально отмахнулась.
Я с трудом открыла заспанные глаза и осмотрелась. За иллюминатором была все та же непроглядная тьма. Подняв глаза наверх, я увидела улыбающееся лицо Сэма.
— Завтрак, точнее ужин подан! — радостно сообщил он, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться.
— Мне нужно в душ, иначе я умру.
В голове шумело от долгого сна. Суставы болели из-за неудобной позы. Я потянулась, слыша, как хрустят позвонки и косточки.
— У тебя не так много времени. Поторопись.
Я кивнула, и Сэм скрылся за шторой. Горячая вода привела меня в чувство. Я сменила наряд, натянув теплый свитер и вельветовые брюки. Не успела я выключить фен, как из-за занавески вновь появилась физиономия друга.
— Ты на северный полюс собралась? — Он рассмеялся, — Ли, мы в субтропиках. За бортом 25 градусов тепла по Цельсию.
Я пожала плечами. Никогда бы не подумала, что в Китае может быть так жарко. Как же мало я знаю о стране, в которой мне предстоит провести несколько месяцев? Мне вдруг стало страшно.
— Сэм, я ничего не знаю о китайцах. А вдруг мы не сработаемся? Зачем мы им? У них уже есть успехи в вирусолечении опухолей, а у нас только пространные мысли Сьюзи Драм на бумаге.
— Им нужны наши деньги, детка. На продолжение исследования. И мы им их дадим. Так что, придется сработаться. Все будет хорошо.
Он скрылся за шторкой, а я зарылась в чемодан в поисках одежды полегче. Слава Богу, Тайра знала о Китае чуть больше чем я, а, может быть, просто решила подстраховаться, и положила мне с собой пару блузок и легких юбок.
Завтракать, а точнее ужинать, мне уже не пришлось. Через десять минут шасси коснулись взлетно-посадочной полосы.
Международный аэропорт «Байюнь», или «Белые облака» во всем оправдывал свое название. По форме напоминающий огромное белое облако, он, казалось, парил над землей.
— Умеют же строить, — заявила Марго, озираясь вокруг любопытными глазами.
— Возьмем такси и поедем в гостиницу. А завтра с утра в университет, познакомимся со стариком Си Хуангом. План таков. — Сэм подхватил чемоданы и быстрым шагом направился к выходу.
— Линда, смотри! — Марго потянула меня за локоть.
Я посмотрела в указанном направлении и увидела миниатюрную девушку с табличкой в руках. На табличке по-английски было написано мое имя и аббревиатура Кливлендского научного медицинского центра вирусологии и генной инженерии.
— Нас встречают! — радостно объявила я.
Настроение сразу улучшилось. Молодец Сьюзи.
Я помахала девушке рукой и поспешила к ней.
— Я доктор Скайфилд, из Кливлендского центра, — на удивление, лгать оказалось очень легко.
— Добро пожаловать, мэм, — на безупречном английском приветствовала меня девушка, — доктор Си Хуанг, приятно познакомиться! — она протянула мне руку.
Мои брови поползли вверх от удивления. Китайским профессором оказалась молоденькая женщина.
— Со мной доктор Сэм О`Фаррис, и доктор Маргарита Сансет, — я представила своих друзей, стараясь скрыть смущение.
— О них нас не предупреждали, — она смерила коллег подозрительным взглядом.
— Все решилось в последний момент. Скорее всего, доктор Драм не успела вам сообщить. Из-за разницы во времени.
— Что ж, я отвезу вас в кампус университетской гостиницы, где вы будете проживать во время совместной работы.
— Спасибо.
Девушка развернулась и как заправский солдат зашагала к выходу.
Мы поспешили за ней. Едва автоматические двери здания аэровокзала открылись, чтобы выпустить нас наружу, как мы очутились в самой настоящей сауне. Жаркий влажный воздух мгновенно проник в легкие. Тело покрылось испариной, по вискам покатились капельки пота.
— У нас тут не замерзнете, — доктор Си обернулась и доброжелательно улыбнулась, — но в моей машине мощный кондиционер.
«Ну что же, придется попотеть» — пронеслось у меня в голове.
Глава 14
Я увидела свое отражение в оконной раме и замерла. Настоящий космонавт в скафандре. Сэм и Марго выглядели не лучше.
— Предупреждаю, — из наушника раздался голос доктора Хуанг — вирус Эпштейна-Барр очень опасен. Не снимать шлемы и перчатки. На выходе из испытательного сектора мы все примем дезинфицирующий душ. Эти меры безопасности необходимы.
— У вас прекрасный английский, доктор Хуанг, — подал голос Сэм, — где вы учились?
— В Стэнфорде, доктор О`Фаррис.
— Оу, тогда мы приехали по адресу.
Шутка Сэма не вызвала должного эффекта, и он смущенно прокашлялся. Мы остановились перед массивной бронированной дверью, выкрашенной в белый цвет. Доктор Си приложила к считывающему устройству свой пропуск, и дверь откатилась назад.
Перед глазами возник длинный коридор с белым потолком и белой плиткой на полу. По обе стороны от него находились боксы с прозрачными пластиковыми стенами.
Мы вошли внутрь, и мой взгляд упал на первого пациента за стеклом — пожилой мужчина с ссохшимся морщинистым лицом, на котором отражалась вся терзающая его боль. Я подошла к разделяющей нас пластиковой перегородке и смотрела на его покрытый испариной лоб, мечущиеся туда-сюда глаза, дергающийся подбородок. Каждые пару секунд он морщился от боли, комкая в руках одеяло.
Я бросила взгляд на противоположный бокс — там находилась молодая женщина, которая металась в постели и что-то шептала покрытыми коростой губами.
В третьем боксе находился ребенок — мальчик, лет восьми. Он спал. Его веки подрагивали во сне. Мое сердце сжалось от жалости.
— Кто эти люди? — я посмотрела на доктора Хуанг.
— Крестьяне, из провинции. Добровольцы. Они живут рядом с угольными шахтами и заводами. Часть взрослых работают на химических производствах. У всех пациентов в испытательном секторе онкологические заболевания брюшной полости в терминальной стадии. Они пошли на это, так как наше исследование — их последний шанс. К тому же, их семьи получили приличные суммы по меркам нашей страны.
— И каковы результаты? — мой голос дрогнул, я никак не могла отойти от бокса с мальчиком.
Его безмятежность пугала. Она могла означать только две вещи — или он уже одной ногой в могиле, или поправляется.
— Выживаемость три процента. Но у выживших диагностируется отсутствие раковых клеток и иммунитет к онковирусам.
— И сколько их здесь? — подала голос Марго.
— По шестнадцать боксов с каждой стороны. Итого 32 человека. Но, поверьте мне, желающих попасть сюда гораздо больше.