В соседней с нами клети торговали браслетами, кольцами. Розовощекий северянин с пышной седой бородой, выкладывал их так бережно, будто они были из стекла.
— Кольцо неистовой силы, — прочитал я подсказку системы. — Ваша сила увеличивается на 5. Ого! Сколько стоит?
— Отдам за пять золотых, — ответил продавец.
В моем инвентаре было две серебряных. И, по-моему, для нас, игроков, это уже было богатство. Я вновь посмотрел на помойку нашего прилавка. Черт.
— Зато у нас цены ниже, — сказал бард, заметив мое неистовое воодушевление (от которого хотелось плакать). — Если продадим хотя бы половину — скорее всего поднимем уровень Мише и Свете.
— Ты сам хоть что-то получаешь за сделку?
— Да.
— Хотел бы я посмотреть на того чудака, который хоть что-то купит из этого.
— Такой шанс представится, Егор… — как-то нехорошо пообещал Стас. — Что-то всегда покупают. Все-таки сюда не просто так ходим. Я вам кое-что покажу, когда объявят открытие.
— Долго еще?
Он посмотрел на солнце.
— Часок есть.
— Я пошатаюсь по городу?
— Конечно, Егор. Конечно, — он согнал муху со Светланиной мази. Улыбнулся.
Бергхейм рассекала на две половины широкая улица. От ворот до ворот. По центру, напротив высокого трехэтажного дома с высоким крыльцом под козырьком (ну чисто княжеский терем на Руси, а не скандинавское), и располагалась рыночная площадь.
У лестниц, ведущих на второй этаж терема, стояли рослые стражи в шлемах, с копьями. У каждого на плечах белели овечьи шкуры, наброшенные поверх кольчуг. Тут явно местная шишка обитает. Хевдинг, должно быть. Ставленник ярла. Хоромы приятные, внушительные.
Остальные дома жались друг к дружке, иногда даже не оставляя места для прохода. Некоторые жилища окружали невысокие изгороди, за которыми бродила всякая живность. Повсюду носились куры и чумазая ребятня.
Я начал обход. Разумеется, будучи убежденным, что все вокруг не столь сообразительны, и просто не нашли какой-нибудь специальной цепочки заданий. Ну не верилось, что здесь нет ни единого квеста. Потому как что получается — зверья для опыта нет. Заданий нет. Как-то же тут предполагается качаться? Я несколько дней обитаю в этом славном уголке чьей-то фантазии, а до сих пор первый уровень. Как-то не по-людски это.
Охотничий пес по кличке Егорка лазал по узким улочкам, прячущимися меж бревенчатыми домами, вглядывался в приколоченные к стенам свитки, но ни черта не понимал написанного. Заглядывал в самые темные уголки, и пару раз отступал перед каким-нибудь недоуменным, но уже взявшим в руки топор, северянином. Пытался заговорить с каждым увиденным, но от меня с пренебрежением отмахивались. Все пустота и тлен.
К началу торгов я вернулся раздавленным.
— Успешно? — даже не посмотрел в мою сторону Стас.
— Да. Нашел депрессию, тревожное состояние и точно подниму пару уровней отчаянья, — отрапортовал я. — Возможно, прокнут суицидальные наклонности.
— Что сделают наклонности? — Стас нахмурился.
— Появятся. Приобретутся. Неожиданно станут моей частью. Смогу осваивать и использовать.
Бард покачал головой:
— Не думаю, что это шутка мне понравилась, Егор. После Юры.
ВОУУУУУУУУУУ!
Звук рога проткнул Бергхейм насквозь и спас меня из неудобного положения.
— Началось, — сказал Стас.
И вот так я увидел чудо. Зеваки на улице появились еще раньше, но теперь, после сигнала, жители потекли на рыночную площадь. То были разные люди. Как простые мужчики, в простых, но чистых одеждах, так и женщины, нарядившиеся так, словно отправлялись на праздник. Иногда попадались воины с заброшенными на спину щитами. Пару раз я видел странного вида жрецов с выбритыми черепами и белыми масками на лицах.
Торговцы загалдели, расхваливая товар. Тихое место стало невыносимо шумным.
Но чудом было не это. Чудо я увидел, когда один из зевак прошел мимо нашего лотка, совсем не собираясь ничего покупать, и тут Стас воскликнул:
— О! Я знаю, что вам нужно!
Мужчина в расстегнутой рубахе остановился, посмотрел ему в глаза и застыл. Выражение лица у северянина стало отстраненное. Он подошел к прилавку, не отрывая взгляда от барда.
— Сколько у вас есть?
— Одна серебряная и двадцать медных.
— Прекрасно, — улыбнулся Стас и сунул ему несколько кусков вяленного мяса. Затем собрал деревянной ложкой мази, шлепнул ее в широкий лопуховый лист, и всучил покупателю.
Тот все безропотно забрал и пошел прочь.
— Да вы мошенник, братец, — прокомментировал это я.
— Случайная характеристика — купец. Если б ее поднять, то, думаю, сумма стала бы побольше. Я же говорил — что-то всегда покупают.
Покупатель шел прочь, держа в одной руке связку с вяленным мясом, а в другой лопуховый лист. Вид у него был потерянный.
— Это какое-то насилие над личностью, — возмутился я. — Так нельзя поступать! А ну ка еще давай!
— Есть проблема, они будто чувствуют неладное и к нам подходят редко.
— Еще бы, ты такое фуфло им втюхиваешь!
На наш ряд заглядывали нечасто, но каждый проходящий мимо попадал под торговый талант барда и расставался со всей наличностью, получая взамен наши «продукты». Однако даже мне было ясно, что в соседние ряды покупатели заглядывают чаще. И что самое убийственное, я видел, как неигровые персонажи торгуются с неигровыми персонажами, ругаются и все-таки покупают да продают. То есть вокруг не массовка царила, а настоящий базар. И деньги уходили в чужие карманы!
— Очень любопытно, — сказал я, зачерпнул пальцем жирную мазь Светы и намазал ею рот, нарисовав на лице широкую улыбку. Затем этой же мазью выкрасил глаза. Стас отшатнулся.
— У тебя ведь нет проблем с клоунами?
— Вы что делаете, Егор? Я боюсь с таким вашим видом проблемы с клоунами появятся у них.
— Свою работу, — низким и хриплым голосом ответил я. Слышал эту фразу в фильме. Там, конечно, был матерый боевик-спецназовец, а не шут. Но…
Я взобрался на крышу нашего прилавка, прошелся по доскам, проверив их на прочность. Крепкие. Сделал сальто на месте. Боже, как прекрасно быть ловким.
— Егор! — крикнул снизу Стас. — Вы куда?
— Один ярл, — заорал я сверху, подбоченившись, — пришел к жрецу.
Люди меня заметили. Кто-то толкнул рукой соседа. Кто-то заулыбался. Пара взглядов были весьма испуганными.
— Пришел, и говорит. Доктор… — тьфу ты. — Жрец, помоги мне! У меня постоянно дергается левый глаз и правая рука!
Я сделал еще одно сальто. Прикинулся жрецом. Сделал вид, что растираю какую-то траву в плошке. Вид смиренный, умный.