Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Джульет Греймс cтр.№ 40

Перед Стеллой остановился фиакр.

– Куда надобно? – громко спросил возница, своим махровым акцентом выводя Стеллу из задумчивости.

Действительно, нашла где рассуждать! Стала посреди улицы – легкая добыча для воров и мошенников, которыми – это каждому известно! – Неаполь буквально кишит.

– Куда надобно? – повторил возница.

Стелла подняла глаза на кузена Чичу. Напоролась на растерянный взгляд. Под ложечкой противно засосало: опекун тоже не представляет, что делать.

– Отвезу вас, куда прикажете, – продолжал возница. – Всего за лиру.

И снова Стелла обратилась к Чичу с безмолвным вопросом, и снова Чичу явил полное несоответствие званию опекуна. Явно в ступоре пребывал.

– Что ж вы медлите? Разве не слыхали, как опасно в Неаполе по ночам? Да у вас же на лицах написано: мы, мол, только-только приехали. Вас облапошат, обворуют, догола разденут. Где вы намерены ночевать? Скорей полезайте ко мне в фиакр и поедем, куда скажете, – не отставал возница.

– Вы говорите – одна лира? – Стелла своего голоса не узнала. – За лиру в любое место можно доехать?

Город большой, Стелле ни за что не добраться до гостиницы, не доставить туда мать, сестру, братьев и бесполезного Чичу. Спросить дорогу она не рискнет. Мало ли, куда ее направят! Оставалось надеяться на благие намерения возницы.

– Одна лира, – повторил тот.

Чичу достался третий Стеллин взгляд. На сей раз опекун вышел из ступора, повторил, как попугай: «Одна лира», усилив согласие кивком. Все забрались в фиакр.

Чичу озвучил название и адрес гостиницы – информацию из письма Антонио. Всю дорогу возница старался вести светскую беседу – оборачивался к пассажирам, выкрикивал вопросы, перекрывая стук лошадиных копыт. Говорил он на неаполитанском диалекте. Чичу и Ассунта не отвечали, а Стелла сочла, что молчать невежливо, и сообщила, откуда и с какой целью они приехали в Неаполь. Потом ей стало страшновато – зачем она откровенничает с незнакомцем? Больше уже Стелла ничего не говорила, позволяя балагурить вознице. Пахло странно. Вроде как лезешь в погреб, а там тыква испортилась – сразу в нос гнилью шибает. Только здесь, в Неаполе, гниль была как бы просоленная. Ехали темными переулками. Иногда мелькали вывески: «Бакалея», «Галантерея» и прочее. Стеллино сердце учащенно билось – вот она транжира, целую лиру потратит на этот фиакр! Впрочем, Стелла сразу себя урезонивала: как иначе в городе? Разве пешком, да ночью, да с чемоданом и узлами, до гостиницы доберешься?

Наконец с облучка послышалось «Тпру!». Фиакр остановился. Чичу развернул письмо Антонио, стал сверяться с вывеской. Слишком долго разбирал надпись на фасаде гостиницы. Руки у него тряслись. Уф, кажется, правильно приехали. Фортуны вылезли из фиакра, возница помог снять чемодан.

Из потайного кармана Стелла достала узелок с деньгами. Извлекая монету, опуская ее вознице в ладонь, она неотступно думала о нетвердых руках кузена Чичу и очень старалась сдержать собственную дрожь.

– Одна лира с каждого пассажира, синьорина, – произнес возница.

Стеллино сердце пустилось галопом. Ничего себе заломил! Дневное жалованье! Мошенник!

– Мне казалось, одна лира за всех, – пролепетала Стелла. Чуть язык себе с досады не откусила за это «казалось». Стелла добавила в голос металла: – Шесть лир, синьор, это слишком дорого за такую короткую поездку.

– Вы меня недопоняли, синьорина. Вы не представляете, какова жизнь в этом городе! – Глубоко посаженные глазки глядели честно-пречестно. – Про дорожный налог, поди, и не слыхивали? За последние два месяца цены знаете как подскочили? Налог берут с каждого пассажира, а кто утаивает, того штрафуют, а то и вовсе бизнес закрывают. А кто по сколько возит – это уж carabinieri пронюхают. Им же заняться больше нечем, кроме как шпионить за трудящимся человеком. Если кто видел, что я шестерых везу, а налог с одного плачу – труба мое дело! – Возница ребром ладони коснулся собственной шеи, изображая, вероятно, смертную казнь путем обезглавливания.

Стелла взглянула на Чичу, который внимательно изучал носки собственных башмаков. С кузеном все ясно. Гнев захлестнул Стеллу, но живо сменился неуверенностью. Конечно, возница ее надуть хочет; ну а если нет? Поди разберись. Ассунта, Четтина и братья расширили глаза. Ждут от Стеллы защиты. Стелле доверены деньги; ей и решать. Что ж, скоро они все окажутся в Америке, где лиры не в ходу. Какой же смысл скаредничать?

Стелла полезла в узелок, стала нащупывать монету в пять лир.

– Мне очень неловко, синьорина, – говорил между тем возница. – Жизнь такая, ничего не поделаешь. Вам это кажется огромной суммой, потому что вы у себя в горах привыкли к другим расценкам; не с добра же вы и в Америку эмигрируете. Я вас понимаю – сам деревенский.

Протягивая вознице монету, Стелла почувствовала, что пульс у нее почти ровный. В глазах этого человека действительно светились и сострадание к ним, без пяти минут эмигрантам, и ностальгия по родному захолустью.

– Пожили бы в городе с мое – поняли бы, каково мир устроен, – продолжал возница. Проникновенный взгляд переместился на ладонь. – А где же остальное, синьорина?

Стелла успела расслабиться. Вопрос возницы нарушил ее зыбкое равновесие.

– Какое еще остальное?! Вам шести лир мало, что ли?

Рядом переминались с ноги на ногу самые близкие люди; кто защитит их интересы, если не Стелла? Нет, она не имеет права на ошибку!

– Мало вам, да? Хотите нас до нитки обобрать?

Возница невесело рассмеялся.

– Шести лир достаточно, но вы мне дали только две лиры.

Он растопырил пальцы. Действительно, в ладони лежали две монеты, каждая достоинством в одну лиру.

Стелла ужасно смутилась.

– Ой! Простите!

Как она могла перепутать?

Стелла снова развязала узелок, достала новую монету в пять лир, заменила ею лиру в возницыной ладони. Ладонь сжалась в кулак прежде, чем монеты успели звякнуть друг о дружку. Стеллу снова одолели сомнения, а возница вскочил на облучок, стегнул лошадь – только его и видели.

Фортуны вошли в гостиничное фойе, сгрудились вокруг багажа. Чичу вел переговоры с администратором. Слишком долгие переговоры; а ведь, судя по всему, гостиница именно та, которая нужна. Вот что, что можно столь многословно обсуждать? Стеллу все еще трясло после поездки и расчетов. Она обняла Ассунту. Теплая Ассунтина рука; учащенная пульсация жилок, локтевой и запястной; утешение, которое можно получить только от мамы. Вот бы так всегда было! Наконец Чичу отделился от стойки и сказал, что Стелла должна заплатить за две комнаты – одну для Чичу, другую для всех пятерых Фортун. Мало того – требовалась плата за две дополнительные ночи. Сумма, огромная для семейства; но Стелла ее еще дома переварила. Отсчитала целых сорок лир, выложила на стойку. В узелке осталось так мало, что Стеллу постигла желудочная колика.