Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Джульет Греймс cтр.№ 110

Стелла шагнула к невестке, своим действием вынудив Микки встать. В угол ее загнала, в буквальном смысле; правой рукой схватила под подбородком так, что большой и указательный пальцы легли на скулы узенькой лисьей мордочки. Микки от изумления даже не пикнула.

– При чем тут капиталы, сучка ты вонючая? – Стелла надавила пальцами. Пусть завтра у Микки будут симметричные багровые пятна на щеках, будто клоунский румянец. Впрочем, в следующую минуту она отняла руку. – Включи мозг, найди выход. Не съедешь вместе с девочками – я в полицию заявлю. Тебе тоже мало не покажется, так и знай.

– Мне?! Я-то что сделала?! – выкрикнула Микки между двух всхлипов.

– Уж я придумаю, как сформулировать. – Стелла отступила от невестки. – Сейчас беги, забери своих младших. Им плохо без матери, даже если мать – мерзкая сводня.

Микелина, кажется, только этой команды и ждала – пулей из кухни вылетела, хлопнула парадной дверью, метнулась через улицу. Стелла уставилась в окно на неестественно зеленый газон. Где этот выродок – ее отец? Куда запропастился?

И что делать дальше?

Задание не выполнено, покуда Стелла не разобралась с отцом. Она выдвинула ящик стола, достала нож и вышла на крыльцо – ждать.

Два с лишним часа поисков – а Пенни нет как нет. Голос сорван, но о том, чтобы ехать домой, и речи быть не может. Охрипшая Бернадетта теперь звала собаку хлопками в ладоши. Дневная жара отпустила, сырой воздух прельщал фальшивой прохладой, закатное солнце щупало камыши лучами апельсинового цвета. Вода в топких низинках сделалась слепяще-яркой.

Берни все ходила берегом, все хлопала, глотая слезы. Понятно: собаку не найти. Будь Пенни где-то поблизости, она бы давно отозвалась. На отрезке в две мили Берни прочесала каждую тропку между хайвеем и океаном. Свистела; заставляла себя шарить палкой в зарослях – не дай бог, наткнется на собачий трупик. Определенно Берни заблуждалась, считая неизвестность худшим вариантом. Раз Пенни не выскочила к ней живехонькая, так пусть не отыщется никаких ее следов. Не все ли равно теперь, что случилось с собакой: приютила ли ее благополучная семья курортников или, мертвую, растащили по кускам еноты?

Полосатым форменным рукавом Берни отерла соленые сопли с подбородка, поморгала зареванными глазами. Не хватало, чтобы дед увидел ее горе! Нет, перед Антонио – только ярость! Вон он, стоит футах в двадцати от машины, тоже хлопает в ладоши, правда, без энтузиазма. Это Берни его заставила. А машину она заперла, чтобы не отлынивал. Пусть отвечает за свой поступок, старый хрыч; пусть до конца пройдет испытание.

А конец, похоже, настал. Больше Бернадетта сделать ничего не может.

Выродок у нее дед. Хоть бы окочурился поскорее, что ли.

Берни поплелась к машине. Далековато увели ее поиски, еще бы немного – и сама заблудилась бы. Вдруг послышался шорох. Берни замерла. Нет, это не слуховые галлюцинации. Шуршало на расстоянии, примерно равном длине футбольного поля. Каким чудом Берни вообще этот звук уловила – непонятно.

– Пенни! – прохрипела девушка. Оказывается, надежда-то в ней не умерла. Берни откашлялась, крикнула в полный голос: – Пенни! Пенни!

И да – камыши раздались, выпустив тощее тельце со свалявшейся медно-рыжей шерсткой. Пенни спешила изо всех сил, ковыляла на грязных, измученных лапках.

Бернадетта присела. Собака попыталась прыгнуть ей на подол, но от слабости смогла только ткнуться носом в коленку. Берни сама подхватила Пенни, как ребенка, стала, заливаясь слезами, укачивать, гладить страдальческую мордочку и дрожащие лапки. Поистине Господь явил чудо, и кому – Берни, которая целых три летних месяца ставила под вопрос само существование Бога! Собака не могла, ну никак не могла выжить в этих зарослях, продержаться почти четверо суток. Но вот же она – у Берни в объятиях!

Всю дорогу домой Бернадетта, врубив радио на полную катушку, подпевала «Роллинг стоунз». Собака ехала у нее на коленях, и Берни улучала моменты, чтобы погладить свою любимицу по вздымающимся ребрышкам, прежде чем снова положить руку на руль. Дедушка Антонио притих на сиденье. Берни надеялась, что его гложет раскаяние.

На въезде в Хартфорд она выключила радио и процедила:

– Еще раз тронешь эту собаку или любого из наших питомцев – я тебя убью. Понял?

Берни не преувеличивала. Чуждая жестокости, она могла бы свершить акт насилия, если бы он послужил для общего блага. Это было бы только разумно, разве нет? Разумно и гуманно.

– Честное слово, убью. Вот этими самыми руками, слышишь?

Антонио шмыгнул носом и ничего не ответил. Берни подрулила к номеру 3, выскочила, прижимая к груди Пенни, хлопнула дверью, бросилась к крыльцу. Дед и сам до дому дойдет, не развалится.

В пятнадцать минут шестого, когда Тина после работы решила заглянуть в номер 4, Стелла все еще дожидалась Антонио на заднем крыльце.

– У тебя же вроде вечерняя смена! – воскликнула Тина, увидев сестру. – Что ты здесь делаешь?

– Жду, когда старик вернется. – Стелла привстала, явив нож, нагретый ее ляжкой. – Работу вот пропустила, чтоб припугнуть его, а то распоясался. Пусть знает: на этот раз я его точно прирежу.

– Стелла! – в ужасе ахнула Тина.

– Присядь. – Стелла похлопала по бетону рядом с собой, словно подзывая кошку. – Сейчас узнаешь, за что я хочу его убить. Только про это надо шепотом.

По мере того как Тина слушала, глаза ее округлялись. Наконец она вымучила:

– И впрямь кошмар… Но что ты можешь тут поделать?

– Смертью могу пригрозить, если он еще раз лапы распустит.

– Даже не думай!

– Это еще почему?

– Потому что он – твой отец!

– И что из того?

– А то, что к отцу надо с уважением!

– Он уважения во всю жизнь ничем не заслужил! Ни единым поступком!

Пелена ненависти к отцу, оказывается, обладала свойствами растягиваться; сейчас она растянулась настолько, что хватило и на Тину. Зашоренная все-таки у Стеллы сестра – даже узнав насчет растления, блеет о патриархальных заповедях.

– Тина, на карту поставлены судьбы невинных детей – моих и Микки. Тут любые средства хороши, главное, защитить.

– Только не отцеубийство! Не можешь ты умертвить родного отца!

В Тинином голосе сквозил неподдельный ужас.

Стелла фыркнула. Сестра вызывала у нее отвращение.

– После содеянного ему дорожка прямиком в ад. Мне без разницы, отец он мне или не отец.

Страшная, темная мысль мелькнула у Стеллы: Тина ведь из номера 4 не вылезает! А если и она знала? Или догадывалась?.. С поспешностью, вызванной стремлением к самозащите, Стелла отмахнулась от этого предположения. Однако совсем изгнать его не удалось. Недодавленное, оно клокотало в сердце и вырвало из Стеллиных уст резкую фразу: