Поскольку я живу - читать онлайн книгу. Автор: Марина Светлая cтр.№ 47

Нет, он старался. Он очень старался сделать вечер приятным и для Полины, но при этом не быть навязчивым. Окончил какие-то «Курсы самых лучших бывших мужей»? На него это не было похоже, и, тем не менее, в кои-то веки она могла перевести дыхание – ее не делали ни в чем виноватой, что особенно ценно – при ребенке.

Потом они играли втроем в настолку, извлеченную Стасом откуда-то из недр его бесконечного кабинета. А когда Лёня зазевал, спросил:

- Хочешь его уложить?

После преподанного ей урока правильного поведения Полина просто не имела права отказаться. Понять кто кого ведет в детскую было сложно – она сына или он мать. В комнате мальчик деловито сам снял покрывало с кровати и самостоятельно переоделся в пижаму, при этом все время поглядывая на Полину, словно боялся, что она испарится, если он не будет следить. Когда ребенок, наконец, забрался под одеяло, мать присела рядом и спросила:

- Тебе почитать что-нибудь?

- А можно? – светлые по-прежнему против всех законов природы глазки вспыхнули радостью, будто бы мальчишка только сейчас сделал открытие, что его удивительная мама, которая фея из пианино, может запросто читать ему книжки.

- Можно. Что тебе почитать?

Лёня быстро выбрался из постели и метнулся по комнате к столу. А вернулся с «Волшебником страны Оз», сунув ей в руки книгу в яркой обложке с Дороти и Тото посреди дороги из желтого кирпича.

- Мы с Леной читаем, - сообщил ей мальчик. – Там ведьма вызвала летучих обезьян.

- Тебе нравится? – спросила Полина, раскрывая книгу в месте, где была оставлена закладка.

- Ага, - сладко зевнув, ответил он.

- Мне тоже нравилось, когда я была маленькая, - сказала Поля и начала читать. Когда ей показалось, что Лёня заснул, она закрыла книжку, поднялась и тихонько подошла к стене, чтобы выключить свет. И едва ее пальцы коснулись выключателя, в тишине раздался тоненький детский голос  – как у встрепенувшегося испуганного птенца:

- Ты куда?

- Тоже буду спать, - усмехнулась она. У Штофелей все и всегда должно быть под контролем. С самого детства.

- Это самый лучший день рождения, - заверил он ее вдруг.

Она снова подошла к сыну и быстро поцеловала в лоб.

- Еще будет завтра. А сейчас надо спать.

- Не хочу завтра, - пробормотал ее четырехлетний, но такой взрослый ребенок, уже почти совсем засыпая. – Хочу сегодня.

- Вот проснешься, и будет сегодня, - негромко сказала Полина, выключила свет, вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. И в коридоре наткнулась на темный взгляд Стаса.

Он стоял у противоположной стены, опершись на нее спиной и скрестив на груди руки. Он был все еще хорош собой, войдя в самый расцвет собственной привлекательности, так и не отрастив брюшко и не обзаведшись плешинкой, которую бы прятал под оставшейся шевелюрой. Разве только немного раздался в плечах, которые и прежде были крепкими. И седины в голове стало больше, чем черных волос.

- Уснул? – спросил Штофель, чуть поведя подбородком в сторону Лёнькиной двери.

- Уснул.

- Хочешь нормально поесть?

- Хочу отдохнуть, - устало сказала Полина.

- Пойдем, я налью тебе еще бокал вина – и спать, - Стас протянул ей руку и обезоруживающе улыбнулся. Да, улыбка у него по-прежнему похожа на голливудскую. Красивая улыбка. Совсем не та улыбка – без зажмуренных глаз и разбегающихся во все стороны зеленых лучиков.

- Хорошо, - согласилась она. Потому что должна была согласиться согласно правилам этого дома. Стас взял ее ладонь и повел в гостиную. Его пальцы пыли сухими и теплыми. И теперь на безымянном не прощупывалось обручального кольца. Когда-то он не снимал его ни на минуту, и это тоже в копилке ее прегрешений.

Вино было испанское, сухое, чуть терпкое. Стас протянул ей бокал. Себе плеснул коньяка, но в кресло по обыкновению не сел. Остался стоять возле нее, с некоторым любопытством рассматривая прическу, лицо и одежду. И, кажется, остался удовлетворен увиденным, что бы это ни значило. А когда пригубил, обронил в тишину между ними:

- Ты хорошо выглядишь, но, кажется, моришь себя голодом.

- Тебе кажется, - сказала Полина и сделала глоток вина.

- Возможно. А еще, мне кажется, я никогда не говорил тебе спасибо за Лёньку. Наверное, сейчас самое время, - он приподнял бокал, давая понять, что пьет за нее, и опрокинул его содержимое в себя одним махом, сразу же наполнив его вновь.

- Ему повезло, что у него такой отец.

- А он почему-то все равно хочет рояль, а не блокирующий пакет акций в «Sh-Corp». Я пытаюсь сторговаться на лошадь. В его возрасте бредил верховой ездой.

- Мне рассказать ему, что рояль – это скучно? – усмехнулась Полина.

- Сделай милость, у тебя весь день завтра.

- Я постараюсь, - она сделала еще один глоток и отставила бокал. – Я все же пойду. Дорога, больница…

Он медленно кивнул и снова отпил из бокала. На этот раз немного. А потом, сунув руку в карман, проговорил, оглушая и ее, и себя:

- Если бы ты знала, как я тебя хочу сейчас.

- Стас…

- Я помню, госпожа Штофель, что не внушаю вам ответных чувств. Всегда помню. Но я бы сделал все точно так же, если бы пришлось повторить.

- Ты всегда знал, как правильно. Но на самом деле – все ошибаются.

- Я не хочу верить, что Лёнька – ошибка.

- Господи, Стас, я не об этом, - она шумно выдохнула и, схватив свой бокал, большими глотками допила вино, остававшееся в нем. Штофель жадно смотрел, как двигается ее горло, пока она пьет, и его взгляд разгорался от того все жарче. И стоило ей убрать в сторону пустой сосуд, как она почувствовала его большие руки, обхватывающие ее талию, и горячие, пахнущие коньяком губы на собственной шее. Быстро, слишком быстро, чтобы успеть отскочить в сторону раньше.

- Я так соскучился по тебе, - пробормотал Стас, теперь совершенно очевидно не трезвый. Пока она читала ребенку книжку, он догонялся.

- Стас, прекрати! – затрепыхалась Полина, пытаясь освободиться от его объятий. Но он только сжимал ее крепче, зашарив руками по спине, задирая блузку и пробираясь к голой коже.

- Ты соображаешь, что ты творишь! – продолжала она отталкивать его от себя.

- А ты? – он оторвался от ее шеи и заглянул в глаза, не отпуская и не давая отстраниться. Вжался пахом ей в живот и горячо зашептал: - Я не должен был тебя отпускать. Ни тогда в Затоке, ни потом, когда на развод подала. Знаешь, сколько у меня баб было? Я все сравнивал, искал, пытался понять, почему на тебе зациклился. Даже женился, после этого сопляка, чтобы просто разобраться, что в тебе такого. И знаешь, я понял. Мне Лёнька сказал как-то, и был прав. Наша мама лучше всех. Может быть, не лучше. Но к тебе ж никакая дрянь не липнет. Ни на кого не похожа.