Пролог
— Господин Таниан, я ценю ваш талант, но, мне кажется, все это следовало бы изобразить чуть ярче, живее, что ли, — проговорила я, внимательно вчитываясь в исписанные мелким аккуратным почерком листы бумаги.
— Что вы имеете в виду, ваше владычество?! — удивился летописец.
— Понимаете, у вас все звучит так по-научному сухо. Боюсь, это не слишком заинтересует наших потомков.
— Но, леди Аника, должна ведь получится историческая хроника, а не какой-нибудь авантюрный роман! — возмутился господин Таниан.
— А почему вы так настроены именно против этого жанра?! — раздался мой удивленный возглас.
— Я — серьезный ученый, философ. Мои труды изучаются в лучших университетах, а вы мне предлагаете заниматься каким-то баловством, — снова возмутился он и добавил: — Извините, я очень глубоко ценю и уважаю вас и вашего мужа, но писать в таком жанре отказываюсь, — а потом оскорбленно встал и, вежливо попрощавшись, покинул комнату.
Оставшись одна, я растерянно вздохнула: ну, вот кажется до выпендривалась! И что теперь делать?! Хотела ведь увековечить историю о возвращении артефакта, но сухость повествования уважаемого летописца нагоняла только скуку, а мне хотелось, чтобы будущие читатели представляли все это живо, красочно, так, как это видела я.
По комнате разнесся мой грустный вздох. А вечером я поделилась этой проблемой со своим мужем.
— Тогда попробуй написать сама, — неожиданно предложил он. — Уверен, у тебя получится.
Весь следующий день я думала над этой идеей, вертела ее и так, и эдак, а потом неожиданно решила: а почему бы действительно и не попробовать?! Ведь теперь у меня будет шанс передать нашу историю такой, какой она видится мне, а не какому-то жутко занудному ученому. Итак, берегитесь наши, не очень наши и совсем не наши потомки — я берусь за перо.
Часть 1. Родной город.
Глава 1
«Покупайте, торопитесь…» нет не так… а если «лучшие шляпки на день Благословения…» Хм… а в остальные дни они что же, хуже, выходит? Или… «покупайте только у госпожи Бориньи…» а так слишком просто… Нет, все не то!
Я раздраженно отбросила перо в сторону, и на листе бумаги тут же появились чернильные кляксы. «Что-то сегодня не чувствую никакого вдохновения», — подумала при этом, да и не мудрено, вон за окном небо совсем хмурое заглядывает из-под насупленных бровей в комнату. «Наверняка, снова пойдет снег», — промелькнула новая мысль, и я тяжело вздохнула, ощущая, как холодное дыхание зимы моментально проникает даже сюда, в уют и тепло комнаты, потом снова схватила перо и раздраженно сунула в чернильницу. Нет, я все-таки добью сегодня это несчастное объявление, призванное увеличить количество клиентов шляпного салона моей хозяйки до баснословных размеров, особенно учитывая предпраздничные дни. Скоро ведь день Зимнего Благословения! Но сосредоточиться я так и не успела. Дверь в комнату резко распахнулась и ко мне влетела младшая сестренка Талинка, сейчас она напоминала скорее маленького взъерошенного воробушка с растрепанной русой косой, а не девочку-подростка, и на моем лице сама собой тут же расползлась широкая улыбка.
— Аника, ну ты что опять какой-то ерундой занимаешься?! — возмущенно заявила неожиданная гостья.
— А что случилось? — спросила у нее и одновременно покосилась на лист бумаги, покрытый мелкими точками и небольшими озерцами темно-фиолетовых пятен, в которых теперь разве что не хватало таких же чернильных гусей.
— Так ты не знаешь?! Ну, конечно, сидишь в свое норе, словно мышь, и носа не высовываешь! — между тем возмутилась сестра. — А там Софке письмо из ратуши пришло!
— Давно пора! — и я разочарованно пожала плечами.
— Но мы ведь ее поддержим?! — все не унималась Талинка.
Я согласно кивнула. Меньшенькая радостно взвизгнула и унеслась прочь, снова оставляя меня наедине с этим дурацким объявлением.
Я тяжело вздохнула и мысленно выругалась, вспоминая, как несколько дней назад госпоже Бориньи внезапно пришла идея посчитать выручку магазина за весь месяц, а затем сравнить ее с тем же месяцем предыдущего года. И вот представьте ее ужас, когда оказалось, что сейчас мы продали на целых десять шляпок меньше, чем тогда. У нее тут же случился приступ жадности, а крайней оказалась, естественно, я, и меня тут же загрузили новым заданием: придумать объявление, которое резко поднимет продажи, вот и пришлось ломать голову над его составлением. Эх, а вдохновения как не было, так и нет…
Потом мои мысли плавно перескочили на Софку, мою старшую сестру, с которой у нас складывались совсем непростые отношения. Так вот ей в этом году исполнился ровно двадцать один год, и вполне логично, что зимой ее ожидало Благословение. Его у нас в городе, да, пожалуй, что и во всей стране, получали юноши и девушки, достигшие этого возраста.
В назначенный день, как только первые лучи солнца касались заснеженных улиц, к старой ратуше со всех сторон тянулась тоненькими ручейками молодежь. Те, кому приносили специальные письма, должны были предстать перед ясные очи нашего главного священника и принять на себя роль главных героев праздничных событий. Их благословляли, даруя особую защиту от всех напастей, которые приходили в наш край со стужей и снегом, а потом всех жителей ожидал праздник. Он длился до самого захода солнца, и только после этого все улицы быстро пустели то ли по вине сильнейших морозов, которые ударяли примерно в это время, то ли из-за поверья о ледяные демонах, жителях сказочной страны, легко проходивших все кордоны ради жизненной силы зазевавшихся путников. Конечно же в последнее я никогда не верила, но вот в смерть от переохлаждения — легко. У нас в городке в прошлом году замерзло несколько человек, перебравших лишнего в местном трактире. Священник потом утверждал, что их убили демоны, а по мне — собственная неосторожность и глупость. И вообще на этих сказочных существ очень удобно было списывать буквально все неурядицы и невзгоды. Вот наш, например, домовладелец, господин Бигл, всякий раз упоминал их, когда к нему приходили сборщики налогов, а соседка, госпожа Хартли, ругалась на этих существ почему-то только к концу зимы, когда у нее заканчивались дрова, и она начинала ужасно экономить. Так что демонов упоминали хоть и часто, но скорее, как нечто абстрактное, ругательное, а не реально существующее. Пожалуй, именно этим самым недоверием и объяснялись насмешки, которыми встречали у нас и стражей. Считалось, что именно они защищают мир от далекой ледяной угрозы, в реальность которой уже не верили так твердо и непоколебимо, как в давние времена. Единственными, кто безудержно радовался присутствию защитников, оставались, пожалуй, только молодые девицы, которые просто таяли от восторгов, глядя на высоких суровых красавцев, и тайно вздыхали, мечтая обратить на себя их внимание.