Девочка с самокатом - читать онлайн книгу. Автор: Дарёна Хэйл cтр.№ 13

– У нас не такой большой выбор городов, готовых принять наши гонки, – криво усмехается Лилит. – Точнее, выбора нет совсем, только Столица. Так что все наши этапы мы будем проводить здесь, на одном месте. Четыре заезда в день, на четырёх трассах, четыре человека в заезде, несколько дней подряд. Те, кто оказываются в лидерах чаще всего, выходят в финал и соревнуются между собой. Победителю – приз.

– Понятно.

Ей действительно всё понятно, и она не знает, что ещё тут можно ответить. Нескольких секунд хватает, чтобы понять: условия, озвученные Лилит, вполне разумны и даже вполне справедливы, в них нет ничего нереального. Вот так, отстранённо, рассуждая о заездах, этапах и количестве участников, у Эмбер получается даже не думать о том, что в гонках будут фигурировать зомби.

Она молчит, и на этот раз Лилит трактует её молчание по-своему.

– Людям хочется зрелищ, – с нажимом говорит она. – С самого сотворения мира, с самого начала цивилизации людям хочется зрелищ. И, раз уж мы оказались в такой ситуации, – точно так же, как Эмбер, она широким жестом обводит площадь, но имеет в виду, очевидно, весь мир, – почему бы ею не воспользоваться?

Эмбер смотрит ей в глаза.

– Я не возражаю.

Она не любительница вести длинные разговоры, а ещё перед ней никто никогда не оправдывался, в то время как в словах Лилит сквозит что-то, очень похожее на попытку себя оправдать, и если бы это была не Лилит, то, скорее всего, Эмбер стало бы немного не по себе. Но королевы не могут оправдываться, это факт, поэтому обратно к бывшей гостинице они возвращаются молча.

Эмбер заговаривает только тогда, когда перед ними снова возникает тёмный силуэт бывшей гостиницы.

– В Столице, похоже, безопасно. Так много людей в одном месте, как удаётся их всех держать под контролем?

Лилит бросает на неё быстрый взгляд и чуть улыбается.

– Это не моих рук дело, – отвечает она. – Я не контролирую всё на свете.

Эмбер позволяет себе улыбнуться в ответ.

– Я понимаю. – Она действительно понимает. Но Лилит на своём верном пикапе объездила, надо думать, весь материк, в то время как для Эмбер самой длинной дорогой остаётся путь от Городка до Столицы. – Мне просто любопытно. Столицу охраняет какое-то ополчение?

Лилит качает головой.

– Нет. Но даже без ополчения… Сложно найти человека, который не хранил бы под подушкой оружие, так что если хочешь подебоширить на улице, будь готов к тому, что тебя расстреляют из окон.

Эмбер хмыкает.

– После таких слов даже простое «пройтись до магазина» звучит жутковато.

– Не бойся. – Лилит успокаивающе касается её плеча. – Никому не хочется жить в постоянной опасности. Жители Столицы сами блюдут свой порядок. Любой грабитель, вор, насильник или убийца представляет опасность для всех. Сегодня от него пострадал незнакомый человек, а завтра ты сам. Такого закона, как «своя рубашка ближе к телу», для общества больше не существует – каждый хочет спокойствия и потому следит за спокойствием остальных. Здесь ничто не остаётся незамеченным. Разве у вас было не так?

– Нет. У нас просто все друг друга знали, а незнакомые обычно не совались дальше пивнушки.

Со смехом Лилит открывает дверь, и они возвращаются внутрь.

В гостинице всё уже затихает: после ужина большинство расходится по своим комнатам, люди забиваются туда, словно в норы, и остаются там до утра. Может быть, в Столице и безопасно, но почти все участники будущих гонок привезены бог весть откуда, а значит, прятаться с наступлением темноты – это рефлекс, который у них в крови. Эмбер всю жизнь жила именно так, но почему-то сейчас ей вовсе не хочется забиваться к себе: прогулка по ночным улицам будоражит её, и единственное, чего ей по-настоящему хочется, это повторить тот же путь, но только в одиночестве и на самокате.

– Гонки начнутся через три дня, – говорит Лилит ей на прощание, и невысказанное «Можно?» замирает у Эмбер на губах.

«Нельзя, – сама себе отвечает она. – Ты приехала сюда не для того, чтобы наслаждаться свободой».

Три дня спустя голос Кристофера, разносящийся по громкой связи, заставляет её открыть глаза, но совсем не помогает проснуться.

Несколько минут она просто изучает потолок, тяжёлый и сыроватый, а потом поворачивается навстречу пробивающимся через шторы лучам пока ещё неяркого солнца и жмурится, наслаждаясь теплом. Со сна или почему-то ещё всё происходящее кажется ей ирреальным, происходящим не здесь, не сейчас и не с ней.

Эмбер перебирает воспоминания, как покупатели в магазине Хавьера перебирают товар: вот Лилит, строго оглядывающая зал в одну секунду и радостно улыбающаяся Давиду в следующую (и королева – в любую секунду), вот Дженни и Джонни в одинаково мятых рубашках, вот Стефан – мальчишка из Столицы, совсем молодой, с пушистой светлой чёлкой и угольно-чёрными ресницами, вот широкоплечая Кэт с восточными глазами и стрижкой, короче которой просто не существует. Вот Лисса, выверенным жестом откидывающая волосы. Вот Вик, то отводящий от Эмбер глаза, то вызывающе толкающий её плечом в коридоре. Вот Калани, вытирающий испачканные машинным маслом руки прямо о белую майку.

Вот Эмбер, которой давным-давно пора было подняться с кровати и спуститься на завтрак, и которая теперь, резко вскочив, торопливо носится по комнате, хватаясь то за ботинки, то за джинсы, то за ручку двери в полутёмную ванную. Лампочка там перегорела позавчера, и Эмбер приходится оставить дверь открытой, чтобы хоть что-то увидеть. Она быстро плещет в лицо холодной водой и кривится от слишком мятного привкуса пасты.

Кое-как стянув волосы в пучок на самой макушке (они слишком короткие, и бóльшая часть, выпав из резинки, всё равно спадает на шею), Эмбер даже не смотрится в зеркало перед тем, как броситься вниз. Она помнит, как выглядит, и сомневается, что за ночь что-нибудь изменилось в её тёмной коже, или в россыпи ещё более тёмных веснушек на широком, чуть вздёрнутом кверху носу с болтающейся крупной серёжкой, или в обветренных пухлых губах, или в карих глазах с золотистыми крапинками (Хавьер говорил, что когда она злится, эти крапинки превращаются в искры и грозятся всё на хрен поджечь).

Когда Эмбер кажется, будто она теряет себя, она смотрит на своё отражение так долго, что глаза начинают болеть. Но сейчас у неё нет на это времени. Сейчас она опаздывает на завтрак.

Когда она спускается, в столовой уже нет ни Калани, ни Дженни и Джонни, и ей приходится в полном одиночестве усесться за «их» столик – теперь бесконечно пустой. Но он пустует недолго. Не успевает Эмбер сделать первый глоток крепкого чая, как к ней подсаживается та, кого она меньше всего ожидает увидеть.

Звезда. Такая же холодная, красивая и недосягаемая. Лисса.

Какое-то время они обе молчат. Эмбер старается не думать о том, как всё это странно. Ей просто нужно поесть, чтобы не свалиться без сил прямо посреди трассы – на радость живым мертвецам. Или зрителям.