Ступая за Край - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Романова cтр.№ 57

Воины рассеялись, словно их и не было, Элтелилор, сказав, что ждёт сына и жену его, когда им будет удобно, скрылся в огромных дверях, настолько высоких, что Эвиси пришлось бы задирать голову, чтобы видеть окончание изображения на створках их. Эвиси и Гелан остались во вновь ставшем пустынным, полукруглом дворе.

Гелан, казалось, вечность вёл Эвиси по длинным пустынным коридорам, вдоль которых были развешаны картины, или сами стены были расписаны ими, через переходы и внутренние сады, со множеством деревьев или цветов, которые никогда раньше не видела Эвиси, по высокому мосту, и Эвиси, в удивлении, увидела реку. Реку во дворце! С песчаными берегами и невысокими растениями вдоль течения.

— Дворец стоит на горной породе, это подземная река, и только тут она выходит на поверхность, по легендам её воды целебны, но так ли это, никто не скажет.

Покои, куда завёл Гелан Эвиси, были настолько велики, что она растерялась. Несколько огромных комнат с причудливой мебелью и множеством начищенных подсвечников, и, наконец, просторная терраса, откуда были видны горы, отделяющие Морахейм от Теренсии. Но не это удивило Эвиси, а огромная омывальня или чан, или… Эвиси не находила названия, наполненная водой, со ступенями, уходящими вглубь воды.

— Это бассейн.

— Но зачем он, Гелан?

— Плавать. Морахейм — морская страна, неудивительно, что плавание здесь почитаемо… Я всегда любил море, оказалось, это в крови у меня, моя мать любила море, так что в моём дворце есть бассейн, прямо в моих покоях.

— В твоём дворце? Разве мы не во дворце отца твоего?

— Нет, это отдельный дворец, но он связан с дворцом отца моего…

— Если эти покои твои, где мои?

— Это и есть твои покои. Твои и мои. В Морахейме муж и жена живут в одних покоях, даже если неожиданный посетитель появляется в этих покоях, он не проходит в дальние комнаты, здесь же не может быть неожиданных посетителей, Эвиси. Это наши покои.

— Это наш дом?

— Наш дом — весь Морахейм, но начинай обживаться с покоев этих.

Эвиси ещё раз обошла все помещения, удивляясь убранству и роскоши, которая не бросалась в глаза, но любой понимающий человек сразу видел, как дороги ткани покрывал и обивка мебели, какими каменьями украшены подсвечники и оклады книг, сколь искусна вышивка и тонка работа мастеров, что украшали покои эти.

— Я всё ещё не могу поверить, что всё это происходит со мной, Гелан, это удивительно и немного пугает меня, путает, дух мой в смятении.

— Для начала отведай то, что приготовил повар для тебя, уверен, он постарался, когда прослышал, что жена Наследника появилась во дворце, а потом мы займёмся твоим духом. И телом.

— Телом?

— Да, телом, Эвиси, ты помнишь, когда мы говорили в последний раз?

— Да, — Эвиси вздрогнула, — в домике, в поселении.

— Тогда я должен был ввести тебя в дом свой и на ложе своё, сделав тебя своей женой по праву. Сейчас у меня все права на это, и время, я хочу сделать тебя женой своей по праву, тем более, под сердцем ты уже носишь моего ребёнка, как такое возможно, Эвиси? — Гелан улыбнулся, и Эвиси увидела, что это тот же воин, что и был в поселении, что он так же подшучивает над ней, а порой и смеётся. И смотрит он так же, от чего губы Эвиси пересохли, и стало жарко телу её от щёк до груди и низа живота.

Гелан провёл губами по шее Эвиси, дойдя едва ощутимыми поцелуями-касаниями до губ её, а руки его легко расстёгивали ряд странных крючков на платье, в которое переодели Эвиси сразу по приходу во дворец этот.

Поцелуи становились жарче, глубже, требовательней, Эвиси не хватало дыхания, но не могла она оторваться от губ Гелана. В одно и то же время сердце её переполняла радость, которую была не силах вынести, настолько остро она ощущалась, и печаль, от которой горячие слёзы наворачивали на глаза её и бежали по щекам.

— От чего ты плачешь, Эвиси? — глаза Гелана горели, и даже к лицу его приливала кровь.

— Не знаю, не знаю, — Эвиси заплакала сильней, но продолжила целовать мужа своего, толкнув его на спину, даже прикусывать.

Она знала, что её сил очень мало, и не смогла бы она удержать воина на спине, если бы он не позволял ей. А он позволял снимать одежду с него, порой путаясь в странной конструкции и ткани, обсыпая поцелуями каждый вновь открывшийся участок кожи, проводя по нему языком, пробуя на вкус, как самое изысканное лакомство. Когда же последний крючок на одеждах Эвиси был расстёгнут, и тонкая ткань слетела с плеч её, вдруг появился стыд, который никогда до этого момента не посещал дух Эвиси на ложе с Геланом.

Кровь мгновенно прилила к щекам Королевы, и взгляд её помутился, сжала она плечи свои и прикусила губу, чтобы не расплакаться ещё сильнее.

— Эвиси?

— Ох, — Эвиси промолчала.

— Что с тобой? — Гелан приподнялся и сел напротив Эвиси. — Что случилось, девочка?

— Я… мне…

— Эвиси?

— Мне не должно испытывать то, что испытываю, и то, что я хочу от тебя Гелан — невозможно.

— И что же ты испытываешь, моя Королева? — Эвиси показалось, что Гелан понял её, как это часто бывало.

— Желание, я испытываю желание, такое сильное, такое жгучее, что не в силах справиться с ним. Сердце моё разорвётся на несчётное количество кусков, а тело поглотит дух вожделения, если ты не войдёшь в меня, как должно мужу входить в жену свою! Но разве это возможно? Под сердцем моим ребёнок, и…

— Эвиси, кто сказал тебе, что невозможно входить в жену свою мужу, когда в чреве её ребёнок? Такое случается, если женщина слаба или больна, но ты, моя Королева, сильная и ловкая, ты полна сил и здоровья, хотя и сломлен дух твой. Я могу исполнить желание твоё, ведь это и моё желание тоже. Но кто сказал тебе подобное? — Гелан нагнул голову и ждал ответа.

— Меланмир.

— Ты желала Меланмира, и он сказал, что это невозможно? — воин улыбался, отчего Эвиси смутилась ещё, и больше и сильнее запутался дух её.

— Не желала, но это… это долг мой, закон, так должно поступать жене мужа своего. Меланмир сказал: «Мы вернёмся к этому. Позже. Когда тело твоё разрешится от бремени», и я больше не задавала вопросов… Каждый вечер он целовал мне руки или шею, но никогда губы, и говорил: «Довольно», каждую ночь он спал в покоях моих, чтобы не ходили слухи по дворцу и не шли дальше по просторам Теренсии, но до рассвета уходил… уходил.

— К той, с кем проводил остаток ночи?

— Да, — Эвиси кивнула, — он должен был там проводить всю ночь, а не делить её на две части, но таков был долг его и мой, — поморщилась, словно что-то кислое попало в рот её.

— Я буду проводить с тобой все ночи, от заката и до рассвета, буду проводить большую часть светового дня, а пока ты не привыкнешь и не освоишься — целый день. Пока дух твой и сердце будут требовать этого, я буду рядом с тобой неотлучно, и я могу угождать желанию твоему столько, сколько потребуется телу твоему. И это не только долг мой как мужа, но и желание. Ты — жена моя. Перед богами, людьми, подданными, друзьями и врагами.