Горькая полынь моей памяти - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Романова cтр.№ 27

  Дамир сможет улететь дорабатывать контракт со спокойным сердцем. Эля не останется одна, будет под защитой имени Файзулиных. Ни одна скотина не сможет открыть рот на Элеонору Файзулину. Никто не посмеет кинуть косой взгляд, обидное слово, острое замечание. Будут ходить, улыбаться, кланяться в пояс при встрече, засунув ядовитые языки куда подальше. Он женится официально, защитит свою девочку юридически и фактически. Беременность Эли – лучшая новость за последние недели безостановочной паники, фоном присутствующей в жизни Дамира.

  – Я не знаю, сколько стоит аборт – плача, проныла Эля. – Какие нужны документы, справки.

  – Девочка, подожди, остановись, – Дамир обхватил ладонями перепуганную, с потёками слёз, мордашку. Васильковый взгляд превратился с тёмно-синий, в глубине глаз перекатывалась неудержимая паника. Она боялась, отчаянно боялась. – Милая моя, подожди. Сейчас я отвезу тебя домой, а к вечеру вернусь. Обещай, что ничего не сделаешь, – о, Дамир уже достаточно знал Элю, чтобы понимать: если она решит, её не остановит ни его мнение, ни листовки пролайферов, ни страх попасть в ад. – Просто сядь дома и дождись меня.

  – Хорошо, - Эля посмотрела с недоверием. – Ты приедешь? Привезёшь деньги?

  – Приеду, - согласился Дамир. – Часов в семь вечера приеду.

  Он довёз Элю домой, бесконечно долго целовал у машины, наплевав на косые взгляды поповцев, совсем скоро его девушка официально станет Файзулиной, со всеми выходящими последствиями. Это последние косые взгляды в сторону Эли. Провалиться ему в джаханнам, последние! Эля закрыла дверь в дом, на прощание одарив таким не доверяющим взглядом, что стало невыносимо больно. Озноб прошил позвоночник, волосы на макушке встали дыбом, руки покрылись мурашками. Тогда он, не задумываясь, отдал бы жизнь за то, чтобы Эля верила ему.

  Отец находился в офисе – Дамир уточнил по телефону, – он пообещал дождаться сына, тем более, тот должен был сдать проектно-сметную документацию по новому объекту строительства. Арслан Файзулин был не тем человеком, который бросает деньги сыновьям просто так. Через полторы недели после приезда, Дамира взяли в оборот, и всё время вынужденных каникул парень работал на благо семейного бизнеса Файзулиных.

  Выслушав доклад сына, посмотрев цифры, Арслан Файзулин промолчал, сделав собственные выводы, о которых он сообщит позднее. Дамиру пока не хватало практических знаний Российского рынка, тогда как в части мировой практики и инновационных технологий он был силён, как никто. Впоследствии всё это сыграет на руку Файзулину-младшему. «Южнобережный» станет одной из крупнейших компаний на рынке страны и ближайшего зарубежья, а наладив контакт с представителями арабского мира, выйдет на мировой уровень. Но это дело будущего, пока Дамир не ждал поощрений и снисхождения от отца.

  – Сегодня, в восемь вечера, хочу, чтобы ты и мама были дома, – в том, что эби и дети будут дома, сомнений не возникало.

  – Вот как? – бровь Арслана поползла наверх. – Что-то настолько важное?

  – Я представлю вам одного человека.

  – Элеонору Григорьевну Александрову, правильно понимаю? – Дамир и глазом не моргнул. Лишь хромая слепо-глухо-немая собака не обсуждала его связь с Элей.

  Не стоило надеяться, что слухи пройдут мимо отца. Он всегда был в курсе амурных дел сына, но никогда не вмешивался, считая, что мужчина сам в состоянии разобраться со своей жизнью и штанами. Пожалуй, это был тот единственный раз, когда Арслану Файзулину стоило вмешаться и отцовской волей прекратить фарс.

  – Правильно.

  – С чего такая прыть?

  – Она ждёт ребёнка, – на этих словах странное тепло окутало  Дамира, опутало дыхание и слова. Ребёнка. Его ребёнка! У Эли будет его ребёнок! У них будет ребёнок.

  – У тебя нет денег на аборт? – отец полез в бумажник, переложил несколько купюр, отделив крупные от мелких. Крупные подтолкнул к сыну по глянцевой поверхности стола, аккуратная стопка рассыпалась, как карточный домик и жизнь Дамира. – Здесь хватит на небольшую компенсацию морального вреда, – на большую, по мнению Арслана, залетевшая шалава не имела права. Всего лишь способ заткнуть ей рот раз и навсегда.

  – Есть, – Дамир вернул отцу твёрдый взгляд. Он был его сыном и также не менял решения, всегда шёл до конца. – Она не будет делать аборт.

  – Это она так сказала?

  – Я так говорю.

  – Прекрасно, – отец порывисто встал, с грохотом отодвигая покачнувшееся директорское кресло, в итоге упавшее, выставляя на обозрение жалобно крутящиеся чёрные колёса. – В восемь буду дома.

Дамир заскочил в салон цветов, долго пялился на букеты, не зная, какой выбрать. Розы слишком банально, хотя Эле понравятся, а пафосные орхидеи она точно не поймёт. Взял алые герберы, здоровенный букет, не обхватить стебли ладонью – яркий, как раз для его Эли. Цветы, формой напоминающие ромашки, девчонка ведь, каких-то восемнадцать лет, а по разуму и того меньше.

  Как подъехал к дому Эли, не помнил, ворвался в двери, встретившись с мутным взглядом Гришки. Собрался с силами – какой-никакой, а это отец Элеоноры. За спиной мелькнуло бледное личико девушки, взлохмаченные волосы, зарёванные глаза, припухшие от плача губы.

– Добрый вечер, – твёрдо произнёс Дамир, смотря на выпучившегося Гришку. Ничего общего с дочерью у него не было, даже отдалённо. Гришка – худой и высокий, как шпала, кареглазый, с торчащим ёжиком тёмно-русых волос, костистым лицом и острым, крючковатым носом, против невысокой, синеглазой, слегка курсносой и белокожей Эли.

– А? – Гришка нахмурился.

– Добрый вечер. Я люблю вашу дочь и прошу её руки, – твёрдо произнёс Дамир, а внутри весь трясся.

  Зубы отбивали барабанную дробь, дыхания не хватало. Он будто марафон бежал и не видел финиша, в солнечном сплетении нещадно ломило, горло сдавливало, руки и ноги холодели. Он боялся, он до одури боялся, что Эля откажется. Она могла – ни слова отца, ни слова Дамира сумасбродной девчонке не указ. Она запросто откажется, пошлёт Файзулина в ад, а герберы засунет в задницу шайтану.

  Она согласилась. История не знает сослагательного наклонения. Она согласилась.

  Прямо под мат Гришки, что нагуляла-таки, принесла в подоле, шлюха. Согласилась, разглядывая колечко, даже не понимая, что сверкающие камешки по ободку – якутские бриллианты. Для покупки того злосчастного кольца Дамир залез в неприкосновенный запас собственных сбережений.

  Эля долго собиралась, потом Дамир вернул её в зал. Сам выбрал подходящее случаю платье, длиной по колено, скрывающее грудь и соблазнительные изгибы девичьего тела. Долго умывал холодной водой, чтобы сошли красные пятна, попросил заплести косу, хотя обычно Эля ходила с распущенными волосами. Лично стёр красный лак с ногтей, в итоге получилась эдакая девочка-гербера. Слишком яркая для простой ромашки, но и на орхидею не тянет. Пока не тянет.

  Ровно в восемь вечера, когда воздух становился стеклянно-прозрачным в преддверии заката, Дамир остановил машину у дома из жёлтого кирпича, скрытого от людских глаз высоким забором, железными воротами и тенью фруктовых деревьев.