Государственность и анархия - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Бакунин cтр.№ 60

Лассаль как практический человек превосходно все это понимал; кроме того, он глубоко презирал всю немецкую буржуазию и поэтому он не мог советовать работникам связываться с какою-либо буржуазною партиею.

Оставалась революция; но Лассаль слишком хорошо знал своих соотечественников, чтобы ждать от них революционной инициативы. Что же ему оставалось? Одно – связаться с Бисмарком.

Пункт соединения давался самою теориею Маркса, именно: единое, обширное, сильно централизованное государство. Лассаль его хотел, а Бисмарк уже делал. Как же им было не соединиться?

С самого вступления в министерство, больше, со времени прусского парламента 1848 г. Бисмарк доказал, что он враг, презирающий враг буржуазии; настоящая же деятельность показывает, что он не фанатик и не раб дворянско-феодальной партии, к которой принадлежит по происхождению и по воспитанию и с которой он, при помощи разбитой, покоренной и рабски послушной ему партии буржуазных либералов, демократов, республиканцев и даже социалистов, сбивает спесь и стремится окончательно привести к одному государственному знаменателю.

Главная цель его, так же как Лассаля и Маркса, – государство. И потому Лассаль оказался несравненно логичнее и практичнее Маркса, признающего Бисмарка революционером, конечно, по-своему, и мечтающего о свержении его, вероятно, потому, что он занимает в государстве первое место, которое, по мнению г. Маркса, должно принадлежать ему.

Лассаль, по-видимому, не имел такого высокого самолюбия; и потому не гнушался войти в сношения с Бисмарком. Совершенно сообразно с политическою программою, изложенною Марксом и Энгельсом в «Манифесте коммунистов», Лассаль требовал от Бисмарка только одного: открытия государственного кредита рабочим производительным товариществам. Но вместе с тем – и это доказывает степень его доверия к Бисмарку – он, сообразно той же программе, поднял между рабочими мирно-законную агитацию в пользу завоевания избирательного права – другая мечта, о которой мы уже высказали свое мнение.

Неожиданная и преждевременная смерть Лассаля ^[68] не позволила ему не только довести до конца, но даже хоть несколько развить свои планы.

После смерти Лассаля в Германии между вольною федерациею обществ для образования рабочих и всеобщим немецким обществом рабочих, созданным Лассалем, стала образовываться под прямым влиянием друзей и последователей г. Маркса третья партия – «социально-демократическая партия немецких работников». Во главе ее стали два весьма талантливых человека, один полуработник, другой литератор и прямой ученик и агент г. Маркса: гг. Бебель и Либкнехт.

Мы уже рассказывали печальные последствия похода г. Либкнехта в Вену в 1868 году. Результатом этого похода был Нюренбергский конгресс (август 1868), на котором окончательно организовалась социально-демократическая партия.

По намерению ее основателей, действовавших под прямым руководством Маркса, она должна была сделаться пангерманским отделом Интернационального общества рабочих. Но немецкие, и особенно прусские, законы были противны такому соединению. Поэтому оно было заявлено только косвенным образом, а именно в следующих выражениях: «Социально-демократическая партия немецких работников становится в связь с Интернациональным обществом, насколько это допускается немецкими законами».

Несомненно, что эта новая партия была основана в Германии с тайною надеждою и замыслом посредством ее внести в Интернационал всю программу Маркса, устраненную первым Женевским конгрессом (1866 г.).

Программа Маркса сделалась программой социально-демократической партии. Вначале в ней повторяются некоторые из главных параграфов Интернациональной программы, утвержденной первым Женевским конгрессом; но потом вдруг совершается крутой переход к «завоеванию политической власти», рекомендуемой немецким работникам как «ближайшая и непосредственная цель» новой партии, с прибавлением следующей знаменательной фразы: «Завоевание политических прав (всенародное право избирательства, свобода печати, свобода ассоциаций и публичных собраний и т. д.) как необходимое предварительное условие экономического освобождения работников».

Эта фраза имеет вот какое значение: прежде чем приступить к Социальной Революции, работники должны совершить политическую революцию, или, что более сообразно с природою немцев, завоевать, или, еще проще, приобресть политическое право посредством мирной агитации. А так как всякое политическое движение прежде или, что все равно, вне социального не может быть другим, как движением буржуазным, то и выходит, что эта программа рекомендует немецким работникам усвоить себе прежде всего буржуазные интересы и цели и совершить политическое движение в пользу радикальной буржуазии, которая потом в благодарность не освободит народ, а подчинит его новой власти, новой эксплуатации.

На основании этой программы совершилось трогательное примирение немецких и австрийских работников с буржуазными радикалами «народной партии». По окончании Нюренбергского конгресса делегаты, избранные с этою целью конгрессом, отправились в Штутгарт, где и был заключен между представителями обманутых работников и коноводами буржуазно-радикальной партии формальный оборонительный и наступательный союз.

Вследствие такого союза как те, так и другие явились вместе, как братья, на второй конгресс «Лиги Мира и Свободы», открывшийся в сентябре в Берне. Тут приключился довольно знаменательный факт. Если не все, то по крайней мере многие из наших читателей слышали о расколе, впервые обнаружившемся на этом конгрессе, между буржуазными социалистами и демократами и революционными социалистами, принадлежавшими к партии так называемого Союза (Аллианс) ^[69] или вступившими в него после этого ^[70].

Вопрос, который подал внешний повод к этому разрыву, сделавшемуся уже гораздо прежде неизбежным, был поставлен аллиансистами чрезвычайно определенно и ясно. Они хотели вывести наружу буржуазных демократов и социалистов, заставить их громко высказать не только их равнодушие, но положительно враждебное отношение к вопросу, который единственно может быть назван народным вопросом, – к вопросу социальному.

Для этого они предложили «Лиге Мира и Свободы» признать за главную цель всех своих стремлений «уравнение лиц» (не только в политическом или юридическом, но главным образом в экономическом отношении) «и классов» (в смысле совершенного уничтожения последних). Словом, они пригласили Лигу принять программу социально-революционную.

Они дали нарочно самую умеренную форму своему предложению, дабы противники, большинство Лиги, не имели возможности маскировать своего отказа возражением против слишком резкой постановки вопроса. Им было сказано ясно: «Мы теперь еще не касаемся вопроса о средствах для достижения цели. Мы спрашиваем Вас, хотите ли Вы осуществления этой цели? Признаете ли Вы ее за законную и в настоящее время за главную, чтобы не сказать единую цель? Хотите ли, желаете ли Вы осуществления полнейшего равенства, не физиологического и не этнографического, а социально-экономического между всеми людьми, к какой бы части света, к какому бы народу и полу они ни принадлежали. Мы убеждены, и вся новейшая история служит подтверждением: пока человечество будет разделено на меньшинство эксплуататоров и большинство эксплуатируемых, свобода немыслима и становится ложью. Если Вы хотите свободы для всех, то Вы должны хотеть вместе с нами всеобщего равенства. Хотите ли Вы его, да или нет?»