Лиловый рай. Роман. Том первый - читать онлайн книгу. Автор: Эля Джикирба cтр.№ 66

Падре Мануэль о рассказах Майкла, естественно, не знал и поэтому думал, что семейство Гуттьерес не посещает служб из-за его позора перед начальником полиции и исключительно чтобы не смеяться над ним. Ему мерещились толпы, воздевающие руки к небесам в указующем порыве осуждения, он слышал, как они хулят его, и закрывал лицо руками, чтобы не видеть их искажённых презрением лиц.

Глаза падре искали среди них ангела, но его нигде не было. И слава богу! Зачем ангелу наблюдать его позор?

– Зачем ему видеть твой позор, Мануэль?

– Отстань, я так больше не могу.

– Что ты не можешь, Мануэль?

– Я больше не могу слышать твой голос.

– Да неужели? Я всего лишь твоё второе я. Разве ты забыл? Нельзя забывать об этом. Я тебе не позволю меня забыть, Мануэль.

Так продолжалось всё время. Падре Мануэль похудел, у него не было аппетита, он с трудом вёл дела и почти не спал.

Голос замолкал лишь во время молитв. Точнее, не замолкал, а начинал молиться вместе с ним, поэтому падре почти всё своё время проводил перед прекрасным алтарём работы старого Педро. Они так и шептали молитвы дуэтом – падре Мануэль и его голос. Глаза падре иногда исторгали очищающие слёзы, и в эти редкие минуты ему становилось легче, но угнетённое состояние вскоре возвращалось. Он медленно умирал. Не телом. Душой.

Из-за диалогов с самим собой мозг падре перестал подчиняться логике. Следом начала подводить память, и падре уже несколько раз был на волосок от позора, когда забыл слова молитвы во время воскресной службы при полном стечении народа.

Когда это произошло впервые, падре сделал вид, что определённые слова из проповеди надо произносить тихо, и, понизив голос почти до шёпота, бормотал некую бессмыслицу, пока не вспомнил текст. Когда же беспамятство случилось вновь – повторил уже единожды испробованный трюк совершенно сознательно.

Позже, анализируя ужасные эпизоды забывчивости, он гордился своей изворотливостью и хвастался ею перед скульптурой, хотя обращение к деревянному ангелу было лишь прикрытием, ведь с некоторых пор Мануэль говорил не с ним, а с тем, чей образ поселился в его сердце, но при этом странным образом смешался в единое целое с взиравшей на него в полутьме кельи фигурой с синими безвекими глазами.

В моменты бесед Мануэль чувствовал, что внутренний голос ревнует его к ангелу, и это обстоятельство сильно радовало его.

– Видишь, он слушает меня с удовольствием, а тебя – нет, – хвастался падре и радовался, как дитя, физически ощущая, как злится голос.

К сожалению, Господь отказал падре Мануэлю в милосердии, лишив его возможности ещё раз увидеть своего кумира. Ангел улетел от падре, растворился в сизом вечереющем воздухе, растаял в фиолетовых тенях сумеречных домов, спрятался в складках флага, рвущегося на свободу на площади перед мэрией в ветреный день.

– Каким станет мир без него, Мануэль? – спрашивал голос в редкие минуты примирений.

– Он погаснет, – отвечал Мануэль.

– Погаснет? – переспрашивал голос. – Это как?

– Превратится в фарс, в котором драма сродни насмешке. Помнишь, так было в школе когда-то – вроде грустно, что опять штаны обмочил, в момент, когда одноклассники издевались, а на самом деле очень смешно.

– Он уйдёт?

– Он уже ушёл. А следом уйдут запахи и вкус, перестанут шелестеть листья деревьев, не будет тянуть дымом костра, не станет слышно шороха ползущей змеи.

– Тебе бы романы писать, – огрызался голос, но в такие минуты падре не слышал его.

Ещё раз Стив и Джанни поговорили об ангеле через много лет, и вновь на острове.

После завтрака, а завтракал Стив всегда на суше, потому что терпеть не мог выходить в море на голодный желудок, он и Джанни в сопровождении шумной компании отдыхавших с ними парней и их спутниц поднялись на яхту и направились в сторону ближайших островов по уже ставшему привычным прогулочному маршруту.

Когда яхта вышла на открытую воду, Стив подмигнул Джанни, и они уединились на малой палубе, где Стив напомнил другу о давнем разговоре между ними, случившемся сразу после общения Джанни с Артуро.

– Джан, я выполнил обещание и забыл об ангеле. Точнее, приказал себе забыть. Да и дети уже большие, Джан. Молли – настоящая красотка и умница, каких поискать. Учиться она, конечно, не любит, и в этом точно не в Маршу, ха-ха. Тед тоже вырос неплохим парнем, хотя я рассчитывал на большее. И у меня с ними, как ни странно, почти не бывает конфликтов и всех этих историй про отцов и детей и так далее. Чёрт его знает почему, может быть, потому, что меня устраивает, как развивается их жизнь, а может, всё проще, и мы не ссоримся, потому что я не лезу их воспитывать? Не знаю. Марша когда-то боялась пубертатного возраста, а мне было наплевать. Я думал – вырастут как-нибудь, если я вырос и не сломался. Так и случилось. Молли слишком влюблена в себя, чтобы тратить время на всякую ерунду. Хорошенькая, надменная, эгоистичная, она настоящая принцесса, скажу я тебе. И холодна, как лёд. Заметил? Никогда не думал, что меня будет восхищать подобное качество в женщине. И ещё она напоминает мне мою мать. Та тоже по молодости меняла парней и любила надраться, как портовой матрос. Я в курсе, что Молли и дурь прихватывает по случаю, но уверен, что она справится с этим. Вот что значит отцовская любовь, чёрт возьми! Я готов простить своей дочери всё – и секс, и алкоголь, и наркотики, ха-ха!

– А Теду? Теду что готов простить? – спросил Джанни.

– С Тедом всё хуже, конечно. Если не считать пары хулиганских выходок, этот сопляк вообще ни на что не годен. Весь в Эндрю, как я и говорил. Джан, ты вообще мог бы себе такое представить – сын Стива Дженкинса не хулиганит, не курит травку, не пьёт и не бегает по девкам? И такой весь из себя спортсмен, обожает лошадей и любит одну девушку уже четыре года. Думаю, он ни разу ей не изменил, и, кстати, совсем не уверен в обратном. Очень уж эта сучка любит вертеть жопой. Когда женщина вертит жопой, есть только две причины, заставляющие её так делать. Первая – она шлюха. И вторая – она не удовлетворена. То есть мужчина – её мужчина – не удовлетворяет её, понимаешь?

– Есть ещё бешеные. Нимфоманки. Полдня не могут прожить, чтобы им не вставили.

– О да. Конечно. Есть и такие. Но я сейчас об обычных женщинах говорю, без одержимостей. И знаешь ещё, что я тебе скажу? Такой вот обычной, среднестатистической женщине всегда кажется, что журавль в небе и есть то, чего она по-настоящему достойна. Я Сьюз имею в виду сейчас. Эту заносчивую Тедову шлюшку.

– По-твоему выходит, что твой сын – всего лишь воробей?

– Для Сьюз – почему бы и нет? Она ровня ему, её отец – сам знаешь кто, да и денег у него не меньше, чем у меня. Её мамаша, конечно, любит переходить границы в своей активности, но, безусловно, тоже умная баба, так что девчонке есть у кого учиться жизни. А ещё, чёрт возьми, она кокетничает со мной, представляешь? Каждый раз, когда мы видимся, у меня создаётся впечатление, что достаточно лишь намёка, и Сьюз у меня отсосёт или даст в жопу. И как прикажешь после этого относиться к Теду? Разве он не мудак, мать его?!